Божественное безумие - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 10

С каждой минутой, проведенной на маскараде, Лейм все более выходил из себя, он старался сохранить спокойствие, цепляясь в этом океане красного цвета за стройную фигуру в серых туманах, воплощенный идеал женственности и красоты, но теперь уже это зрелище не могло утешить его. Когда Туолис потянул руки под юбку Элии, принца обдало горячей волной ненависти, а потом она схлынула, уступая место беспощадной расчетливой жажде крови.

Даже не шестым чувством, а каким?то звериным чутьем Элегор, возвращавшийся к Лейму с прихваченными из бара бутылками вина, уловил: с другом творится что?то неладное. Его буквально распирало от странной, чужой и злобной силы. Взгляд бога прикипел к Элии, милующейся на диванчике с каким?то очередным смазливцем. "Ревнует, бедняга", — решил Лиенский и, забыв про бутылки, герцог протянул руку, чтобы ухватить принца за плечо и хорошенько встряхнуть, пока очумевший от ревности мужчина не наделал бед. Но не тут?то было!

Отмахнувшись от друга, как от надоедливой букашки, Лейм рыкнул:

— Отстань, — и какой?то новой, скользящей походкой, настолько стремительной, что глаз терял исчезающее в пространстве тело, направился к кузине.

Сила небрежной отмашки молодого Бога Романтики оказалась такой мощной, что у Элегора мигом заныла и почти отнялась рука от пальцев по самое плечо. Остановить его сейчас было, пожалуй, так же "легко", как вырвавшуюся из зачарованной клети гигантскую разъяренную мантикору. Герцог поискал глазами братьев принцессы. Если дело примет нехороший оборот, одному ему не справиться, — решил бог, но пока вмешиваться не решился. — Кто их знает, этих влюбленных? А вдруг его помощь только к худу обернется?

Лейм пронесся через зал, словно тень возмездия, и остановился перед кузиной и ее ухажером. Рдеющие красным очи впились в синие глаза арада, на секундочку отвлекшегося от Элии. Демон вскинул голову и поглядел на разгневанного мужчину, как на новую забавную головоломку, все еще не понимая, что бог с Уровней собирается предпринять и зачем явился сюда.

И тут слово "головоломка" обрело свое исконное значение не игрушки, но действия.

— Она моя! — проревел Лейм, его руки с изумительной даже для бога скоростью метнулись к шее арада и сжались на ней, как раз над крупным сапфиром, скреплявшим кружевной галстук. Сжались, безжалостно давя мягкие ткани, мышцы, хрящи, кости. Послышался хруст, тело демона задергалось, словно отплясывая диковинный танец; отставив одну руку (второй он все еще продолжал давить Туолиса), принц нанес несколько точечных ударов пальцами по торсу врага…

— Лейм, прекрати! Немедленно! — испугавшись за брата, закричала Элия, но тот ее не услышал, зато услышали многие другие.

Напружинились принцы, заинтересовались лорды, вылупили глаза и восторженно заахали дамы. Шутка ли, младший, самый кроткий кузен богини при всем честном народе отворачивает голову ее поклоннику. Отвлекшись от благосклонных прелестниц, бокалов с вином, веселого трепа и танцев, принцы начали действовать. Часть из них осталась поодаль, чтобы не подпустить любопытных ближе, другие кинулись к бесноватому брату.

Но кое?кто успел раньше. У диванчика в вихре взметнувшегося холодной волной мрака возник кобальтовый силуэт гигантского дракона, в долю секунды обретший вполне узнаваемую весьма привлекательную, но от того производящую не менее ужасающее впечатление мужественную плоть. Явился Повелитель Межуровнья. Казалось, сама структура мира не выдерживает, прогибается от его присутствия, а мраморный пол вот–вот треснет под тяжестью шагов. В том месте, где предстал Злат — Повелитель Путей и Перекрестков, сам создающий себе дороги и разрушающий самые надежные из путей, — чары осеннего леса в считанные секунды распались на части. Заклинания, над которыми корпели лучшие маги–иллюзионисты, повисли кусками старых обоев.

Одежды грозно нахмурившегося черноволосого красавца полыхали малахитовым пламенем, гневно подрагивали тонкие ноздри хищного носа. Повелитель пребывал не в лучшем расположении духа. Во властно протянутой руке Лорда Злата появилось агатовое кнутовище, развернувшееся в черную, извивающуюся, словно голодная тварь, плеть.

— Оставь моего архонга! — громыхнул голос Дракона Бездны. Окружающие пошатнулись, будто от удара, многие не удержались на ногах.

— Да забирай, не жалко, — хищно усмехнулся Лейм, бросив к ногам Злата обмякшее, безвольное тело Туолиса.

Очертания неподвижной мужской фигуры арада уже начали мерцать, темная дымка с синими проблесками заволакивала его, словно растворяя. Сквозь туман начали проступать совсем иные контуры чего?то огромного, ощетинившегося чешуей и когтями, прочным, как броня, хитином, но по–прежнему недвижимого. Опомнившись, завизжали дамы. Этот неприятный звук словно подстегнул Злата.

— Мальчишка! — сурово бросил Повелитель Межуровнья и взмахнул кнутом, намереваясь проучить зарвавшегося негодника.

Лейм не дрогнул. Расхохотавшись с каким?то веселым, жестоким безумием, бог выхватил из?за пояса свой кнут и изготовился к продолжению сражения. Желая остановить сумасшедшего, пока он не натворил чего?то непоправимого, Элия поспешно метнула в кузена спутывающее заклятье. Даже не обернувшись к принцессе, мужчина отбил искусные чары, рассыпая их на обрывки чистой энергии. С кривоватой хищной усмешкой Лейм бросил:

— Прибереги свое желание узреть меня связанным для любовной игры, малышка! — и взмахнул кнутом. Плеть Злата, точно живая, устремилась ему навстречу. Лента черного как сам мрак пламени встретилась в воздухе и перевилась с другой, алой, как свежая кровь. Кончики плетей, однако, остались свободными и из последних сил стремились добраться до добычи, попробовать ее на зуб. Черное пламя с тихим шелестом погладило кнутовище принца, разрубив его как раз посередине, но и алая плеть достигла цели, почти нежно лизнула, смахнув навершие у кнута Повелителя Межуровнья.

Здесь и сейчас, в бальном зале королевского замка Лоуленда творилось нечто несусветное. Простой бог, пусть и из Мира Узла, пусть даже угодивший в когорту Карт Творца, осмелился поднять руку на Повелителя Межуровнья, и у него что?то получилось!

Дуэлянты лишились своих орудий. Дело приняло довольно паршивый оборот, но одновременно и упростилось. Отбросив бесполезный кусок палки, Лейм холодно улыбнулся, поманил Злата рукой и сжал кулаки. В малахитовых глазах рядом с гневом Лорда Бездны промелькнуло неподдельное удивление и скверный интерес. Он ответил Лейму холодной полуулыбкой и шагнул навстречу.

Как раз этот момент, как наиболее подходящий, выбрали наблюдатели за поединком, чтобы перейти от созерцания к усмирению драчунов. Первыми и с наивысшей скоростью к дуэлянтам, изготовившимся к кулачному бою, метнулись Элегор и Нрэн.

Бог Войны уже пробовал драться со Златом и понимал, с Драконом Бездны ему не совладать. Печальный опыт Новогодья, когда Нрэн получил удар плетью, пошел воителю на пользу. Поэтому мужчина решил повязать взбесившегося младшего братишку. Элегор же вообще почти ни о чем не думал, он видел перед собой цель: помешать Повелителю Межуровнья сделать из друга отбивную, а потому, ничего не просчитывая, с разбегу сиганул на спину Лорду Злату. Одновременно Нрэн продемонстрировал профессиональный захват сзади на Лейме. Дальнейшие действия участников забавы также были совершены на диво синхронно, словно "па" отработанного на совесть боевого танца, демонстрируемого для забавы публики.

Милый юноша Лейм, преобразившийся всего несколько минут назад в страшного зверя, способного конкурировать по части наведения ужаса с арадами и Драконом Бездны, изогнулся дугой и чуть приподнялся на носках, одновременно выворачиваясь чуть вправо. Голова Бога Романтики впечаталась в нос Нрэна, превращая его в кровавую кашу. Характерный хруст показал, что удар достиг цели. Злат в это время стряхнул с себя Элегора, словно тигр досаждающую блоху, и отшвырнул прочь. Лейм последовал примеру противника. Высвободившись из захвата и проведя свой, он ухватил за правую руку старшего брата, изогнул ее под причудливым углом, дождался треска и отправил приставучего родственника в полет.