Укрощение холостяка - Палмер Диана. Страница 27

— Может, стоит сказать об этом? — спросила Тиффани, кивнув в сторону Кинга.

— Мужчинам необходимо время от времени задумываться о наследниках. Тебе повезло, Тиффани. У тебя все в порядке. Парочка ушибов, но ничего опасного, и с ребенком все хорошо. Но первые три месяца будь поосторожней. Позвони мне в понедельник, и я направлю тебя к гинекологу. Я не принимаю роды. Люблю ночью спать.

— Разве дети рождаются только ночью?

— Насколько мне известно, почти всегда, — хихикнул Бриггз.

Кинг, все еще не опомнившийся от свалившегося на него счастья, отвез Тиффани домой и вынес ее из машины на руках, как бесценное сокровище.

Летти встретила их на пороге.

— Почему ты не позвонил? — упрекнула она Кинга.

— Он был слишком занят приготовлениями к свадьбе, — ответила Тиффани.

— К свадьбе? — Летти в недоумении хлопала ресницами.

— Нашего сына.

— Сына? — Летти все еще ничего не понимала. Потом лицо ее вспыхнуло и расплылось в улыбке. — Ты беременна?

— Ну да.

Летти бросила обеспокоенный взгляд на Кинга.

— Знаю, — устало вздохнул Кинг. — Придется целый месяц выслушивать упреки, и, признаюсь, я их заслуживаю. Я же не знал, что это за ощущение, — сказал он, оправдываясь и крепче прижимая к себе Тиффани. — Оказывается, совершенно невероятное, — добавил он с такой нежностью в голосе, что у Тиффани побежали мурашки по телу.

Она улыбнулась и прижалась щекой к его плечу.

— Я хочу спать, — сказала она, зевая.

— Я уложу ее в постель, — заявил Кинг, взглянув на Летти.

— Самое для нее место, — согласилась Летти. — Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, дорогая. — И она поцеловала Тиффани в порозовевшую щеку.

— Спасибо, Летти. Все хорошо.

Кинг нес ее на руках вверх по лестнице и улыбался во весь рот.

— Ты же сказал, что не хочешь иметь детей, — сонным голосом поддразнила она его.

— Мы все имеем право на одну глупую ошибку. — Кинг отнес ее в свою спальню и бережно опустил на покрывало. — На самом деле я хочу этого ребенка. Очень даже хочу. Почти как тебя.

— Кинг, — вспыхнула Тиффани, — доктор Бриггз сказал… — начала она.

— Он сказал, — Кинг приложил палец к ее губам, — что первые три месяца могут быть трудными. Мы не будем заниматься любовью до тех пор, пока малыш не появится на свет. — Кинг наклонился и поцеловал ее с щемящей нежностью. — Но мы будем спать в объятиях друг друга, что нам следовало бы сделать с первой нашей ночи, когда ты была целомудренной невестой — прекрасной невестой-принцессой. Если тебе станет холодно, я тебя согрею. Если тебе будет страшно, я тебя успокою. — Он откинул ей со лба волосы. — А если тебе захочется, чтобы я любил тебя, я буду тебя любить. Вот так. — И он нежно, бережно ее поцеловал. Прижавшись щекой к ее лбу, он вздохнул. — Я буду любить тебя всем сердцем. Всю жизнь.

— Ты… меня любишь? — затаив дыхание, спросила она.

— Так же, как ты меня. Думаешь, я об этом не знал?

— Наверно, нет.

— Это единственное, в чем я всегда был уверен, хотя иногда и недоумевал, за что ты меня любишь. Все еще хочешь остаться со мной после всех неприятностей, которые я тебе доставил?

— Больше, чем когда бы то ни было. Кто-то же должен научить ребенка управлять корпорацией, когда он или она подрастет.

— Вот и хорошо, значит, ты от меня так или иначе зависишь, — хмыкнул Кинг. Он смотрел на нее своими поразительными голубыми глазами, в которых отражались благоговение и восторг. — Никогда не задумывался над тем, какое это счастье — принадлежать кому-нибудь, иметь кого-то, кто принадлежит мне. Я думал, что я на это не способен.

— И я знаю почему, — ответила Тиффани, обводя пальцем его красиво очерченные губы. — Но мы не похожи на твоих родителей, Кинг. У нас не будет их проблем. Мы будем втроем — ты, я и наш ребенок.

— Да будет так!

Тиффани притянула его к себе и поцеловала.

— Попробуй только вырваться, — с вызовом прошептала она.

— Вот и я говорю то же.

Тиффани подумала о том, какой замечательной крестной будет Летти и как гордился бы внуком ее отец, и ей стало немного грустно.

Но сильные руки мужа, стиснувшие ее в объятиях, напомнили ей, что так уж устроена жизнь — на смену печали приходит радость. Она закрыла глаза и уснула под шум дождя за окном.