Потомки Шаннары - Брукс Терри. Страница 98

Пальцы Колла начали царапать его кожу.

— Нет, Колл, нет! — закричал он.. И тут внутри него произошло что-то такое, чему он сопротивлялся всего лишь мгновение, но не устоял. В груди у него взорвалось пламя и помимо воли вырвалось наружу. Это была магия, но не магия песни желаний — магия безвредных призраков и мнимых образов, а другая — могучая магия эльфийских камней, которой столько лет назад Алланон наделил Шиа Омсворда, магия, которая поселилась потом в Виле Омсворде и дошла до Пара через поколения его предков, изменяясь, развиваясь и оставаясь постоянной загадкой. Могучая и неуправляемая, она ожила в нем.

Она прорвалась сквозь его тело и выплеснулась наружу. Он закричал Коллу, чтобы тот отошел от него подальше, но брат, казалось, не слышал его. Колл, которого Пар так любил, погиб, обезумел, стал порождением Тьмы с одним лишь желанием — пожирать живое. Магия Пара охватила его, обволокла и в один миг испепелила…

Пар с ужасом наблюдал, как брат на его глазах превратился в пепел. Оглушенный, оцепеневший, он упал на колени, чувствуя, что его собственная жизнь кончилась вместе с жизнью Колла.

Но тут к нему протянулись другие руки, схватили его, опрокинули на землю. Скопище искаженных, уродливых лиц и тел навалилось на него. Порождения Тьмы, обитавшие в Преисподней, пришли за ним. Их было множество, они хватали его руками, их пальцы и когти раздирали кожу, они старались разорвать его на куски. Ему показалось, что вот-вот он погибнет под массой их тел.

Но затем снова к нему вернулась магия, и порождения Тьмы, навалившиеся на него, превратились в угли.

На этот раз магия обрела определенную форму: она материализовалась в его руках в виде зазубренного огненного клинка, холодного и твердого как сталь. Он не совсем осмыслил, откуда взялась у него сила, но инстинктивно понял: сила исходит от него самого. Пар закричал от ярости и, широко размахнувшись, нанес страшный удар по своим врагам, разрубив сразу нескольких. Огненное лезвие прошло через них как сквозь бумагу. Враги погибли мгновенно, крича что-то невнятное затихающими голосами. В голове у него все перемешалось, он был вне себя и бешено размахивал своим клинком, убивая их, давая выход отчаянию и гневу, вызванному смертью брата. Смертью, причиной которой послужил он, Пар! Порождения Тьмы, те, которых он не успел уничтожить, отпрянули в стороны, пошатываясь и дергаясь, как куклы на веревочках. Все еще крича и сжимая в руке клинок магического огня, Пар нагнулся и схватил другой рукой меч Шаннары, который выронил.

Он почувствовал, что меч ожег руку, пронзив его всего неожиданной и острой болью. При этом собственная его магия ярко вспыхнула и погасла. Он удивленно отпрянул и попытался снова вызвать ее, но она так и не появилась.

Пар мгновение помедлил и бросился бежать. Он бежал вдоль развалин моста, спотыкаясь и скользя на влажной земле, задыхаясь от ярости и отчаяния. Он не знал, далеко ли от него создания Преисподней, и бежал не оглядываясь, спасаясь от ужаса, который, подобно порождениям Тьмы, гнался за ним по пятам.

Подбежав к стене ущелья, Пар услышал, как Дамсон зовет его. Он бросился к ней, в голове его билась одна мысль — спастись, во что бы то ни стало спастись. Он крепко прижимал к груди меч Шаннары, и тот уже не жег его — он стал обыкновенным клинком, завернутым в испачканный глиной плащ. Пар споткнулся и, всхлипывая, упал лицом вниз, но снова услышал крик Дамсон и закричал в ответ.

Она обхватила его руками, подняла на ноги и потащила за собой, спрашивая:

— Пар, Пар, что с тобой случилось? Что произошло?

И он, захлебываясь от рыданий, ответил:

— Он умер, Дамсон! Колл умер! Я убил его!

Дверь в чрево скалы была открыта, в ней стояло маленькое волосатое существо. С помощью Дамсон Пар ввалился внутрь и услышал, как дверь за ними захлопнулась.

И тут его охватило отчаяние, и он закричал.

ГЛАВА 33

В Драконьих Зубах шел дождь — моросящий, холодный, серый, нудный дождь, тучи затянули все небо от горизонта до горизонта. Морган Ли стоял на тропе, обрывающейся в пропасть, и смотрел вдаль из-под капюшона плаща. За дождевой пеленой горы на юге казались еле заметными силуэтами. Мермидона не было видно вообще. Мир выглядел туманным и далеким, и у него возникло ощущение, что ему нет теперь места в этом мире. Он зажмурился от порыва ветра, бросившего ему в глаза горсть дождевых капель, и закрыл лицо ладонями. Его волосы прилипли ко лбу. Под промокшей одеждой все его тело было в ссадинах. Он вздрагивал от холода и прислушивался к доносившимся до него звукам. Порывы ветра хлестали по скалам и деревьям внизу, его вой заглушал отдаленные раскаты грома на севере. Позади Моргана сбегали с гор потоки воды, сливаясь друг с другом и с шумом и плеском низвергаясь вниз, в туман.

Рядом с ним появился массивный силуэт в плаще — Падишар Крил.

— Пора отправляться? — тихо спросил он. Морган молча кивнул.

— Ты готов, горец?

— Готов.

Падишар посмотрел вдаль сквозь густую пелену и вздохнул.

— Не этого мы ожидали, верно? — с горечью сказал он. — Совсем не этого.

Помолчав минуту, Морган ответил:

— Не знаю, Падишар. Может быть, не так уж все и плохо.

Сегодня рано утром мятежники под руководством Падишара вышли из туннелей и направились на северо-восток, в горы. Тропы в горах были узкие и крутые и, кроме того, опасно скользкие из-за дождя, но Падишар решил, что лучше идти этим путем, а не через перевал Кеннона, — тот наверняка охраняется. Погода, даже такая плохая, как сейчас, служила скорее подспорьем, чем помехой. Дождь смывал следы, и было невозможно определить, проходили они здесь или нет и куда направляются. На своем пути они ни разу не встретили солдат Федерации. Если погоня и была, то она прекращена или преследователи сбились со следа. Уступ теперь потерян для повстанцев, но сами они спаслись и готовы к новым схваткам.

Уже перевалило за полдень, сборный отряд приближался к месту немного севернее слияния притоков Мермидона, один из которых течет с востока, с равнин Рэбба, в этом месте река поворачивает на юг, к Радужному озеру. На обрыве, откуда горные тропы расходятся во все стороны, перед тем как разделиться на группы, отряд остановился на отдых. Повстанцы направились в Огненный Плес, где располагалось еще одно их укрепление, тролли — на север, в горы Чарнал, к себе домой. Падишар собирался вернуться в Тирзис на поиски Дамсон и пропавших долинцев. Путь Моргана лежал на восток, в Кальхавен, — он должен выполнить обещание, данное Стеффу. Через четыре недели все договорились встретиться в ущелье Дженнинссон. К тому времени тролли успеют собрать армию, а Движение вновь сплотит воедино свои рассеявшиеся отряды. Пора разрабатывать в борьбе с Федерацией новую тактику.

«Если к тому времени хоть кто-нибудь из них уцелеет», — тоскливо подумал Морган. Он совсем не был уверен в том, что дело пойдет гладко. Случай с Тил вселил в его сердце горечь и сомнение. Он знал теперь, как легко для порождений Тьмы и, следовательно, для их союзников-федератов внедриться в ряды повстанцев. Нельзя предугадать, кто окажется врагом. Предательство может подкрасться с любой стороны, и, похоже, так оно и будет происходить. Как им защищаться, если неизвестно, кто заслуживает доверия, а кто — нет?

То же самое беспокоило и Падишара, Морган это знал, хотя предводитель повстанцев ни за что бы в этом не признался. Морган наблюдал за ним, пока они уходили с Уступа, и все это время Падишару за каждым поворотом чудились призраки. То же самое творилось и с Морганом. Он чувствовал, как черная, леденящая тоска овладевает им, будто собирается превратить его в кусок льда. Да, им обоим лучше на некоторое время расстаться.

— Тебе не опасно показываться в Тирзисе? — внезапно спросил он Падишара, скорее желая нарушить затянувшееся молчание, чем получить ответ на свой вопрос.

Падишар пожал плечами:

— Не более чем обычно, но я замаскируюсь. — Он слегка пригнул голову под порывом дождя и ветра. — Не беспокойся, горец. Все будет в порядке. Я уверен в этом.