Зеркала (СИ) - "Джиллиан". Страница 49

— Не заперто.

Поглядывая на зашторенные окна, Кира встревоженно подумала: если даже штор на окнах не было, их приход всё равно был бы неожиданным: стёкла — видно даже отсюда — страшно запотевшие. Наверное, пластиковые окна запотели, потому что в доме давно никого не было. И полное тепло включили недавно. Значит, Тим прав? Игорь здесь?

Пока мужчины рассматривали входную дверь, заодно пытаясь примериться к замкам, Кира огляделась. Тихо вокруг. Еле слышен шум с центральной дороги пригорода, заглушаемый шелестом и посвистом несущейся сломя голову метели, которая не желала остановиться, заснеживая дома, и улицы, и их, стоящих у двери в ожидании.

В домах, которые виднелись сквозь снежные круговерти напротив, нет ни одного светлого окна. Кира понимала, что люди, возможно, на работе. Или, возможно, сидят при включённом свете на другой половине дома. Но ей всё казалось, что в этих пригородных домах пусто. Она даже одёрнула себя невесело: это что же — она так полюбила посёлок Тима, что готова нелестно оценивать всё, что к его посёлку не относится? И сразу вспомнилось, как ездила с Леонтием на его работу, как проезжали мимо коттеджей, которые радостно желтели поутру яркими окнами.

— Готово, — сказал Виталий Викторович и открыл дверь крыльца-тамбура.

Мысли девушки сразу застопорились на другом, едва она переступила порог тамбура. Логово. Ей показалось, что бывший хозяин мог здесь спрятаться, на время передав руководство кому-нибудь из заместителей. Он наверняка надеется, что сумеет решить проблему с зазеркальным. А где лучше всего отсидеться в это время, как не в пригородном доме, где можно убрать все опасные для него теперь зеркала? И вот он сидит, забившись в одну из комнат, небось — ссутулившись, как какой-нибудь волосатый страшный паук. «С чего я это вдруг про него — волосатый?» И вспомнила. Он же растрёпа, как обозвал его раз Тим. Неряшлив. Вот и ассоциируется с волосатым пауком.

Забился в своё логово. Любопытно, вспоминает ли он, думает ли он, каково было ей в то время, когда от зазеркального получала она, Кира? Думает ли он, каково было ей, когда не выйдешь никуда, потому что зеркала — везде?

И где-то здесь же Игорь. Кира как подумала о нём, как ужаснулась! Воображение подкинуло тёмную комнатушку, чья дверь закрыта на засов. И в этой комнатушке сидит на полу несчастный мужчина, прикованный за ногу толстой цепью. Сидит или лежит. Голодный, весь растерзанный — по спине мурашки побежали, как только Кира вспомнила свой сон — и человека, у которого под порезами лица не видно. Нет, он точно лежит. Если его зазеркальный всего порезал, крови, наверное, вышло!.. А эти… Бандюги!.. Даже не удосужились ему порезы перевязать!

Кира прекрасно понимала, что утрирует ситуацию. Но понимала и причину — неизвестность. Поэтому сильным нажимом на собственные мысли велела себе прекратить панику — а она подступала не только спрятанным отчаянием, но и участившимся пульсом. Но взбудораженность была сильная, и она поймала себя на том, что разглядывает трясущиеся руки. Пришлось снова оглядеться и остановить взгляд на Тиме.

Они все оказались в тамбуре, закрыв за собой входную дверь и некоторое время отряхиваясь от снега, а потом осторожно прошли вперёд. Здесь было темно — окна узкие и всего два. Примерно, как у Машиной подруги — подумалось девушке… Мужчины освещали путь мобильными телефонами, включив внутренние фонарики. Тамбур был достаточно широкий, а ближе к стене, после трёх ступенек на следующую площадку, разделялся на две лестницы. Одна — на второй этаж, другая, небольшая, — к двери чуть выше пола в тамбуре.

— Сюда, — прошептал Тим, указывая на лестницу на второй этаж.

Лестница оказалась не деревянной. Во всяком случае — не скрипела. Под ногой чувствовалась очень твёрдой. Дмитрий чуть не споткнулся, заглядевшись на фигуры впереди, и Кира невольно взяла его под руку. Видимо, он вспомнил, что должен охранять её, потому что на второй этаж они поднимались одновременно, благо ширина лестницы позволяла. Площадка второго этажа пустовала: никакой мебели, ни одного предмета, указывающего, что здесь кто-то есть или кто-то живёт. Кира даже задумалась: а может, здесь не её бывший хозяин живёт? Может, это дом одного из его подручных? И похолодела: а вдруг светловолосого? Но вспомнила, что рядом мужчины, готовые защищать её, если что, и успокоила дыхание.

Здесь тоже были двери, еле различимые в полутьме: существовало лишь одно треугольное оконце низко к полу. Одна дверь открытая — в тёмное помещение. Две — закрыты. И — тишина. Ни звука — движения, голосов или тиканья часов. Даже метели не слышно. «Паук притаился», — испуганно подумала девушка, ещё сильней вцепившись в рукав плаща Дмитрия. И сразу снова представила: тишина, тишина, а потом как закричит кто-то! Ну, под «кто-то», естественно, она сразу представила Игоря. И будет он кричать… Кира закрыла рот ладонью. Не будет. Что это она начала выдумывать всякие ужасы?

Стала думать о другом. Если Тим скажет, где именно находится Игорь, хотя бы Виталий Викторович спросит, откуда он знает. Но ведь Тим не хочет, чтобы кто-то ещё, кроме Киры, узнал о змее-призраке. Так как Тим объяснит своё знание?

— Слышите? — Шёпот Тима прошелестел в полутёмном пространстве. Одновременно он кивнул на одну из дверей.

Кира слабо улыбнулась: выкрутился! А потом озадачилась: а если он на самом деле слышал что-то, что подсказало ему?..

Что-то ворохнулось рядом, и Виталий Викторович посветил своим фонариком-мобильником: всё так же прислушиваясь, Тим, словно машинально, не глядя, расстёгивал своё короткое пальто. Секунду спустя то же самое со своей курткой сделал и начальник охраны. Киру их действия изумили: они собираются снять верхнюю одежду? Вроде как неудобно входить к хозяевам в таком виде?

— Готов? — прошептал Тим Виталию Викторовичу.

Тот кивнул.

Тим жестом указал Дмитрию и Кире отойти в сторону от обозначенной двери и встать ближе к стене. Дмитрий встал, запихнув за свою спину девушку и выставив слегка вперёд дубинку. Кира даже смогла улыбнуться: защитник!

«Знает ли Тим, кто в той комнате?» — проскользнула испуганная мысль, после появления которой девушка сжалась от напряжения. Сейчас ка-ак ударят в дверь ногами! Как впрыгнут в комнату, ка-ак начнётся драка!..

В дверь Тим постучал так вежливо, что Кира просто оторопела, глядя на него — на тёмную, плохо видимую фигуру: мужчины мобильники убрали. После паузы, в которую девушка успела представить, с каким недоумением переглядываются люди в комнате, дверь спокойно открылась.

Голос светловолосого Кира узнала сразу, несмотря на оборванное на полуслове начало фразы:

— Кто вы та…

Тим резко ударил его кулаком в лицо. Чуть заслонив происходящее от Киры и Дмитрия и лишь на шаг опережая Тима, секундой позже в помещение бесшумной тенью, но мощным тараном бросился Виталий Викторович.

Светловолосый ещё пытался встать с пола, суматошно закрывая лицо ладонями и хлюпая кровью из разбитого носа, а в помещении разразился самый настоящий ад! Не смея переступить порога, прямо из коридора Дмитрий и Кира следили за происходящим с ужасом и восторгом.

Сначала сосредоточиться было трудно. Отвлекали мелкие стычки и быстро, словно повсюду мелькающие тени ворвавшихся в комнату нежданных-негаданных гостей. Потом начало вырисовываться нечто определённое.

Это была огромная комната. Слегка вытянутая, прямоугольная. Прямо от двери шла глухая стена с двумя небольшими шкафами и кроватью в дальнем углу. Затем пустая стена со стульями и одним креслом, затем стена с окнами, и у стены, около самой двери же, только с другой стороны, — стоял стол с компьютером. Но главное — в комнате, как ни старалась рассмотреть Кира, не было зеркал.

Расстановка получалась такая: у стены напротив, на одном из стульев, сидел Игорь — Кира не узнала его, а определила по повязке на глазах. Другого такого плотного человека, с такой знакомой до боли приметой, в комнате не было. Сидел он очень неудобно, потому что руки были заведены назад и, наверное, либо связаны, либо скованы. Впрочем, девушка нисколько не сомневалась, что у этих негодяев и наручники найдутся. Рядом с ним прямо на глазах Киры вскочил с кресла Анатолий Ильич. При виде него девушка насупилась и со злорадством отметила, что выглядит он… хреново! Весь — перевязанный в бинтах, сам ещё более растрёпанный и похудел, что ли? Хотя и прошло всего около суток, как он сам стал добровольной жертвой зазеркального.