Шкатулка хитросплетений - Брукс Терри. Страница 41

Каллендбор подозрительно посмотрел на него, но указание исполнил. Он поднял кристалл, чтобы поймать луч света, а потом наклонился над ним и заглянул в глубину. В этой позе он оставался, пока кристалл не загорелся белым огнем. Тут он вскрикнул и резко отшатнулся, но не оторвал взгляда от камня. А потом вдруг открыл рот и снова подался к кристаллу, и глаза его ярко вспыхнули.

— Нет, неужели? — пробормотал он. — Разве это возможно?

А потом он поспешно сжал камень в ладони, спрятав его свет и то, что он там увидел.

— Все — вон! — приказал он свите, заинтересованно пытавшейся заглянуть ему через плечо. — Сию минуту!

Они исчезли с удивительной быстротой. Когда все ушли, Каллендбор снова посмотрел на Хорриса Кью.

— Что это? — прошипел он. — Какую власть они дают?

Казалось, Хоррис сбит с толку.

— Ну, они.., они показывают всевозможные видения, милорд, — свои для каждого владельца. Это развлечение и только.

Каллендбор покачал головой:

— Да, но… Может быть, они показывают будущее? Скажи мне правду!

— Ну… Может быть, — согласился Хоррис Кью, поскольку был не дурак. — Конечно, не всем, а только некоторым.

И вдруг Абернети тоже начал думать, не так ли это на самом деле. Сам Хоррис, похоже, ничего об этом не знал, но что, если догадка Каллендбора верна? Может быть, видения в глубине кристалла могут стать реальностью? Может быть, Абернети видит себя не таким, каким был когда-то, а каким снова станет?

— Будущее, — задумчиво пробормотал Каллендбор. — Да, возможно.

Что бы Абернети там ни увидел, это ему явно понравилось, но его почти не заинтересовало, что бы это могло быть, — он был слишком поглощен мыслями о собственных видениях. Его грудь больно сжалась, когда он подумал, что сможет снова стать человеком. Если бы только это было правдой!

— Сколько у вас таких кристаллов? — вдруг спросил Каллендбор, Хоррис Кью сглотнул, не зная, что предполагает этот вопрос:

— Как я уже сказал, тысячи, милорд.

— Тысячи. И сколько они стоят?

— Нисколько, милорд. Они бесплатные. Казалось, Каллендбор задохнулся от какой-то своей мысли.

— И вы уже много раздали?

— Да, милорд, много. С этой целью мы и пришли в Зеленый Дол: раздавать эти кристаллы людям, чтобы они развлекались тем, что увидят, устав от дневных трудов. Конечно, вам, милорд, — поспешно добавил он, не упуская удобного случая, — они могут давать нечто большее.

— Да, нечто большее. — Каллендбор размышлял вслух. — У меня есть идея. Разрешите мне распределять кристаллы, предназначенные остальным лордам Зеленого Дола. Конечно, я буду передавать их от имени короля. Но так вам не будет необходимости ехать в каждый замок, и вы сможете посвятить себя простому люду.

Это была не просьба. Хоррис Кью взглянул на Абернети, ища у него помощи. Абернети догадался, чего хочет Каллендбор. Он не отдаст кристаллы даром, а потребует немалой платы. Возможно, он скажет им, что эти кристаллы в отличие от тех, что получает простой люд, предсказывают будущее. Но Абернети на это было наплевать. Новость распространится достаточно быстро. Пусть Каллендбор разбирается со своими соседями сам.

Абернети пожал плечами.

— Конечно, милорд, — ответил он. — Как пожелаете.

Каллендбор резко встал:

— Ваши комнаты готовы. Помойтесь и отдохните перед обедом. Тогда мы вернемся к этому разговору. — Каллендбор отвернулся, и было видно, что он с трудом удерживается, чтобы не заглянуть снова в свой кристалл. — О да. Если вам что-то понадобится, скажите слугам.

Он вылетел за дверь, словно камень из пращи, и мгновенно исчез.

Оставшись в комнате один, Абернети вымылся, оделся, выпил еще кружку прекрасного холодного эля и вытянулся на кровати. Достав кристалл, он поднял его к свету и заглянул внутрь. Свет и картины появились сразу же. Он смотрел на себя в своем прежнем облике — молодого человека с широкой счастливой улыбкой, довольно красивого, несмотря на ученый вид, довольно привлекательного. Он играл с детьми, а за ними наблюдала женщина, хорошенькая и скромненькая. Абернети почувствовал, что у него перехватило дыхание. В его жизни никогда раньше не было женщин — ни жены, ни возлюбленной… А теперь вот он ее видит. Возможно, это будущее? Возможно ли, что он видит то, что сбудется?

Он резко сжал кристалл в кулаке и сосредоточился на этой мысли. Будущее. Ведь все возможно, не правда ли? Чего бы только он не дал, если бы это было так! Он знал, что не пожалел бы ничего. Он уставился в потолок с трещинами в старой штукатурке, потом перевел взгляд на поблекшее панно, на котором когда-то была изображена какая-то процессия. Картина потускнела от времени, как и его прошлое. Очень многое из того, что когда-то там было, со временем потерялось. Ему и не хотелось бы снова получить многое, сказал он себе. Достаточно только того, кем он был. Полностью.

Он вдруг вспомнил о Бене Холидее, так желающем оставить прошлое позади. У короля было мало добрых воспоминаний, а перемены, которых он искал, относились не к образу жизни, но к самой жизни. С Абернети все обстояло иначе, но можно было найти и общее. Он попытался представить себе, где находится Холидей, что с ним стало. Нигде не обнаружено и следа короля, хотя поиски были долгими и тщательными и все еще не были закончены. Было тревожно, что он исчез настолько бесследно. А если он никогда не вернется, то всех их ждет недоброе. Новый король может привнести перемены, которые окажутся совсем некстати. Новый король может быть лишен стойкости и упорства Холидея. Для нового короля волшебство может и не сработать.

Он допил эль, печально сидя на краю кровати. После исчезновения Холидея все пошло наперекосяк. Все казалось странным и ненадежным. Ему хотелось иметь возможность изменить положение.

Сапожок отправился разведать местность и посмотреть, не прояснится ли что-то относительно исчезновения короля. Может, ему что-нибудь удастся найти. Может, их поездка в Зеленый Дол окажется результативной. Может.

Абернети снова улегся на постель и поднял кристалл к свету.

Каллендбор не вышел к обеду. И Сапожок тоже. Хоррис Кью и Абернети пообедали одни. Больши смотрел со спинки кресла мага, словно вестник злого рока. Абернети старался не обращать на него внимания, но это было нелегко: птица сидела прямо напротив и злобно смотрела со своего насеста. Абернети ничего не мог с собой поделать. Улучив минуту, когда Хоррис отвернулся, он оскалился на птицу.

Больши потом рассказал об этом Хоррису, но Хоррис не заинтересовался. Они снова вернулись в отведенную им комнату и остались при свете всего одной свечи, горевшей на столике у кровати. Хоррис сидел на постели, а Больши съежился на широком подоконнике.

— Он на меня зарычал, слышал! — горланила птица. — Чуть ли не щелкнул зубами!

Хоррис тревожно озирался. Уголок его глаза резко дергался.

— Зарычал? Нет, я ничего не слышал.

— Ну, хорошо, может, и не зарычал. — Больши не хотел спорить из-за пустяков. — Но он оскалил все свои многочисленные зубы, и намерения его были самые… Хоррис, слушай, что я тебе говорю! Прекрати оглядываться!

Хоррис Кью осматривал комнату. Он только на секунду отвлекся, чтобы взглянуть на Больши затравленным, подозрительным взглядом. Уголок глаза судорожно бился. Птица наклонила голову:

— Что с тобой, Хоррис? Хоррис Кью неуверенно кивнул:

— Я все время что-то вижу… — Он неопределенно взмахнул рукой. — Там…

— Он пожал плечами. — Иногда в тени деревьев или зданий, иногда ночами, в темных углах… Я его вижу. У меня такое чувство, что за мной наблюдают. — Он сделал глубокий вдох. — По-моему, он где-то тут.

— Бурьян? — Больши вздохнул. — Не глупи. Как он может быть здесь? Он не выходит из пещеры. Тебе мерещится.

Хоррис обхватил себя руками, словно продрог. Его огромный нос агрессивно выдвинулся вперед.

— Я все вспоминаю Холидея, ведьму и дракона и то, что он с ними сделал. Я тревожусь: вдруг ты был прав и он то же самое сделает и с нами?