Шкатулка хитросплетений - Брукс Терри. Страница 66

Абернети снова повернул Хорриса Кью лицом к себе и в сердцах сказал:

— Что бы ты ни говорил, а виноват во всем ты, Хоррис, во всем, что случилось, и чтобы я больше никаких оправданий не слышал. Даю тебе всего одну возможность все исправить и советую ею воспользоваться. Я хочу, чтобы Его Величество король был освобожден. Я хочу, чтобы Бен Холидей вернулся в Заземелье. Ты отправил его в Шкатулку, а теперь вызволи его оттуда!

Хоррис Кью судорожно сглотнул. Его кадык дернулся, щеки и рот ввалились, издав сосущий звук. Он походил на огородное пугало, которое не снимали долгое время после того, как оно перестало приносить всякую пользу. Казалось, он сейчас рассыплется и превратится в кучу грязных тряпок.

— Не знаю, получится ли у меня, — прошептал он досадливо.

Абернети одарил его самым гневным взглядом, на какой только был способен.

— Советую надеяться, что получится, — с ехидненькой улыбкой проговорил пес.

— Но что они со мной сделают, когда окажутся на свободе? Холидей, может и поймет, но как насчет дракона и ведьмы?

— У тебя будут заботы посерьезней, если ты их не освободишь. — Абернети не думал с ним церемониться. — Говори слова заклинания, Хоррис. Сию секунду!

Хоррис Кью облизал губы, посмотрел на кыш-гномов и сделал глубокий вдох.

— Я попробую.

Цепко держа мага, Абернети вручил ему Шкатулку Хитросплетений и зашел ему за спину. Одной рукой он сжал худую шею Хорриса:

— И помни: никаких фокусов.

Алым сиянием рассвет пробивался сквозь лесные тени, сомкнувшиеся вокруг них, медленно оттесняя темноту на запад. Абернети рассвет не понравился. Надвигалась непогода. Он уже думал о пути обратно к Чистейшему Серебру, об осаде, о Каллендборе и незнакомце в черном плаще. На мгновение он резко стиснул Хоррису Кью горло.

Хоррис начал говорить:

— Рашун, облаит, сурена! — Он облизал пересохшие губы. — Ларин, кестел, мэнета! Рун!

И верхняя сторона Шкатулки Хитросплетений мгновенно исчезла в туманном завихрении неприятного зеленого света.

Бен Холидей увидел, как на черной стене перед ним появилась трещина, и мгновенно повернулся к ней. Даже когда она только чуть замерцала, он уже бежал к ней. Ночная Мгла и Страбон следовали за ним, поотстав на шаг. Трещина все росла, словно вся стена раскалывалась надвое. Волшебные туманы яростно кипели, устремляясь к трещине, будто живое существо, обладающее собственной волей. Бен кинулся в пролом, не думая о последствиях, сознавая, что только подобное отверстие может дать им шанс освободиться. Казалось, свет втянул его в себя, подхватил, закрутил в вихре, как сильный ветер подхватывает перышко. Он чувствовал, что ведьму и дракона увлекает следом за ним.

Сумрак и туман остались внизу. Лабиринт растаял. Над ними свет принял зеленоватый оттенок, и за его завесой качались, волновались какие-то тени.., ветви деревьев и листья — вдруг понял он… А еще небо, все еще темное после ухода ночи… И запах земли, моха и прелой растительности… И медный привкус чего-то вроде серы… И чьи-то голоса и раздирающие душу крики…

А потом его вынесло в лесную сень Заземелья: он вернулся обратно в тот мир, откуда был похищен. Он обнаружил, что стоит всего в нескольких шагах от Абернети, Хорриса Кью и Щелчка с Пьянчужкой. Они смотрели на него, широко раскрыв глаза и разинув рты.

А потом появилась и Ночная Мгла, снова ставшая прежней. Сила ее волшебства ощутимо исходила от ее тела, рассыпаясь мелкими искрами и отсветами. Она импульсивно воздела руки к небу — белая прядь в ее черных волосах блестела, словно изморозь на антраците, — холодным профилем своего мраморного лица повернулась к красным отсветам рассвета.

— Свободна! — радостно вскрикнула ведьма. Позади нее из Шкатулки Хитросплетений вырвался Страбон, снова обретя свою форму дракона, разворачивая чешуйчатое черное тело, расправляя крылья, поднимаясь к небу с чудовищной вспышкой пламени, вырвавшегося из его пасти. Пламя, словно молот, ударило в дверь пещеры и отразилось вверх, в небо. Дымясь и сверкая бесчисленными шипами и острыми краями, дракон гулко и раскатисто кашлянул, а потом умчался вслед за уходящей ночью.

— О великий король! — приветственно воскликнул Абернети. В голосе его явственно прозвучало облегчение. Он вырвал Шкатулку Хитросплетений у Хорриса Кью и поспешил к Бену. — С вами все в порядке?

Бен кивнул, осматриваясь, пытаясь убедиться, что это действительно так. Щелчок и Пьянчужка тихо повизгивали от восторга, глядя на него, одновременно стараясь отодвинуться подальше от черной фигуры Ночной Мглы. Хоррис Кью, похоже, искал, куда бы ему спрятаться.

Бен сделал глубокий вдох:

— Абернети, что происходит? Писец выпрямился:

— Ну, по правде говоря, много чего… Кыш-гномы вдруг разразились приветственными воплями, оборвав объяснения Абернети:

— Великий король Заземелья!

— Могучий король Заземелья!

Щелчок и Пьянчужка обнимались и радостно подпрыгивали. Видимо, они только теперь убедились, что это и на самом деле король. Бен неуверенно им улыбнулся. А они что тут делают?

Абернети попытался продолжить объяснения, но Ночная Мгла заметила Хорриса Кью и кинулась на него, взметнув черными одеждами.

— Ты! — прошипела она с нескрываемой яростью и злостью.

Бен быстро встал между ними:

— Погоди, Ночная Мгла. Сначала я хочу услышать, что скажет Абернети.

— Убирайся с моей дороги, шутейный король! — ядовито приказала ведьма. — Мы уже не в лабиринте и не подчиняемся его законам. Я получила обратно свою волшебную силу и могу поступать так, как мне вздумается!

Но Бен не отступил. Он достал из-под куртки свой медальон:

— Мы оба стали теми, кем были. Не испытывай свою силу против моей. Я узнаю от моего писца, что происходило за время моего отсутствия, и только потом приму решение относительно Хорриса Кью.

Ночная Мгла застыла на месте, мертвенно побледнев от ярости.

—  — Начинай рассказывать, Абернети, — негромко попросил Бен.

Абернети послушался. Он рассказал королю о Шкатулке Хитросплетений и Хоррисе Кью, о кристаллах мысленного взора, незнакомце в черном плаще, Каллендборе и осаде замка Чистейшего Серебра. Бен молча слушал, не сводя глаз с Ночной Мглы. Когда Абернети закончил рассказ, Бен встал рядом с Хоррисом Кью:

— Ну?

— Ваше Величество, мне нечего сказать в свое оправдание. — Казалось, маг совершенно сдался. Его худая высокая фигура жалко согнулась, выражая повиновение. — Незнакомец — это волшебное существо, которое вышло из Шкатулки Хитросплетений.., и в этом тоже виноват я. Оно очень злобное и могучее, и зовут его Бурьян. Он планирует каким-то образом отомстить обитателям волшебных туманов, после того как завоюет Заземелье. Поверьте, я очень сожалею, что содействовал ему. — Он помолчал, судорожно сглатывая. — Хочу только напомнить, что я все-таки помог вас освободить.

— Конечно, после того как сам устроил нам ловушку, — напомнил ему Бен и посмотрел на Ночную Мглу. — Мне он нужен на некоторое время. Он может понадобиться мне, чтобы справиться с этим волшебным существом.

Ведьма встряхнула своей темноволосой головой:

— Отдай его мне!

— Не он наш главный враг. Ночная Мгла. И никогда им не был. Он был игрушкой в чужих руках, как и мы, хоть с ним и не обращались настолько плохо. Справься со своим гневом. Поедем с нами к Чистейшему Серебру и сразимся с Бурьяном. Твое волшебство нам сильно поможет. Мы действовали заодно в туманах, мы можем это делать и здесь.

— Меня твои проблемы не интересуют! — огрызнулась Ночная Мгла. — Сам их решай!

Она бросила на Бена вызывающий взгляд. Тот глубоко вздохнул:

— Я понимаю, что то, что случилось в туманах, что было между нами…

— Замолчи! — заорала она с такой злобой, что Щелчок и Пьянчужка кинулись в лес и исчезли за деревьями. Она побледнела от гнева. — Не говори ни слова! Ничего не говори! Я ненавижу тебя, королек! Я ненавижу тебя всем своим существом! Я живу только мыслью увидеть твою гибель! То, что ты со мной сделал, как ты притворился…