Темный принц (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л.. Страница 66

— Да. Я знаю, но…

Я начинаю ощущать ту знакомую сжатость в груди, которую чувствую каждый раз, думая о том, чего мы лишились.

— Я тоже скучала по тебе. И не думаю, что когда-нибудь перестану скучать. Легче не становится.

— Так что же ты собираешься делать? — Дориан не сводит с меня глаз. Они блуждают по моим полным губам, шее, ложбинки между грудями, моему плоскому животу.

Его взгляд заставляет меня чувствовать себя желанной и любимой.

Я закусываю губу, чтобы удержаться от желания сказать, чего я на самом деле хочу. Его. Всего его. Не делясь с Авророй или кем-либо еще.

— Не думаю, что мы можем что-нибудь сделать. Ты сделал свой выбор. И он пал не на меня.

Дориан качает головой и закрывает глаза от отчаяния.

— Ты всегда была моей избранницей, Габриэлла. Ты и только ты. И навсегда ею останешься. Но я не могу отказаться от своих обязательств. Особенно, когда от них зависит твоя жизнь.

— Ты о чем?

Я делаю шаг назад, надеясь на расстоянии немного сосредоточиться.

Дориан ведет меня к кровати, и мы садимся у ее изножья.

— Это значит, что если я женюсь на Авроре, мой отец обещает отречься от престола. Я буду королем, Габриэлла. Он правил больше четырех сотен лет и, наконец, у меня появилась возможность исправить некоторые его ошибки.

Я моргаю, ошеломленная его признанием.

— Так ты этого хочешь? Быть королем? — Вспоминаю, что я практически обнаженная и укутываюсь в одеяло. Хватит ему любоваться мной.

— Я обязан сделать все возможное, чтоб ты осталась жива.

Придвигаюсь к нему, чтобы увидеть его выражение лица. Как всегда, оно ничего не выдает.

— А что, если я выберу сторону Света? Ты все равно будешь стараться защитить меня?

Дориан кивает головой.

— Да. Потому что это правильно. Даже если ты больше не будешь со мной разговаривать. Даже если Светлые будут вести войну с нами, а ты будешь на их стороне.

Я раздраженно фыркаю.

— Я никогда не просила тебя делать это, Дориан. Никогда не просила ни о чем из этого. Узы, метка… черт, я даже никогда не просила тебя появляться в моей жизни и переворачивать все с ног на голову! Понимаешь какой беспорядок ты создал всем этим?

— Ты знаешь, что я сделал это ради тебя. Я сделал это ради…

— Да, да! Ты сделал это ради нас! — прерываю я его перед тем, как он заканчивает свою мысль. — Черт, Дориан! А что, если слухи о твоем проклятии правдивы? Что если тебя просто прокляли на любовь ко мне? Твой отец может снять проклятие и убить меня. Что тогда? Что потом случится?

Дориан беспомощно смотрит на меня, ничего не отвечая. Я даже не уверена, что он дышит.

— Отвечай же мне, черт бы тебя побрал! Что если он снимет проклятие? — требую я яростно.

Наконец он вздыхает и потирает свою щетину.

— Ты умрешь, малышка, — шепчет он. — А я приобрету твои силы.

Его слова звучат в моей голове все громче, пока у меня не остается ничего, кроме как признать истину.

— Что? Ты понимаешь, что ты наделал? — кричу я, вставая на ноги. — Все это было просто планом? Ты знал о проклятии и понимал, что если пометишь меня, то я буду у тебя под колпаком! Хочешь получить мои силы также сильно, как и твой долбаный садист отец!

— Нет! — рычит он, мгновенно вскакивая на ноги. Дориан возвышается надо мной, его яростное замечание заставляет мой гнев поколебаться на секунду. — Я не такой как он! И ты чертовски хорошо знаешь, что не хочу этого!

— А откуда мне это знать? Как я смогу после этого тебе доверять? Ты идешь по его стопам. Ты продолжаешь его грязные дела, Дориан! И прекрати диктовать, что лучше для меня! Я не принадлежу тебе!

Я тычу пальцем в его твердую грудь, пытаясь донести смысл моих слов до него.

Воздух вокруг нас начинает накаливаться от напряжения, когда мы обмениваемся угрожающими взглядами, — никто из нас не хочет отступать. И я не сделаю этого, не позволю ему снова обмануть меня.

Были его намерения хорошими или нет, я ему не принадлежу. Он не имеет права контролировать меня. Может когда-то я и с радостью принадлежала только ему, в те времена, когда мне ничего кроме его любви не нужно было, чтоб жить.

В те времена, когда я из кожи вон лезла, чтоб соответствовать ему, и в итоге изменилась до неузнаваемости. Но это уже в прошлом.

Звук открывающейся входной двери прерывает нашу раскаленную ярость, и я благодарна за вмешательство.

— Тебе стоит уйти, — шепчу я.

Дориан опускает глаза вниз, его плечи падают в знак поражения.

— Ты этого хочешь?

— Да. По крайней мере сейчас. Мне нужно время подумать, — выдавливаю я из себя. Как бы я не нуждалась в его прикосновениях, знаю, что от этого потом мне будет еще хуже. Я не могу получить всего его, а делить с кем-то не собираюсь.

Дориан делает шаг вперед и прижимается губами к моему лбу, вдыхая жизнь в мое онемевшее тело. Он задерживается на мгновение дольше обычного, и я чувствую его вдох.

Да, он нуждается во мне также сильно, как и я в нем. Но, как только Морган входит в мою спальню, он исчезает.

— О черт, Габс, прости, — запинается она, видя, что я практически обнажена. — Я просто так сильно переживала за тебя! Девочка, что, черт возьми, произошло?

Я иду к шкафу, и вытаскиваю пижаму.

— Не знаю. Я была в туалете, когда услышала крики. Нико подвез меня до дома, так как найти тебя в том хаосе было практически невозможно.

Морган кивает, нахмуренные брови образует складку на переносице, между ее обеспокоенных, карих глаз.

— Я слышала, убили девушку. Как тогда, в торговом центре. Мы разузнали, когда появились полицейские и врачи. Там был сильный хаос.

— Да.

Я натягиваю рубашку через голову, избегая зрительного контакта. Не хочу, чтобы подруга заметила краску, выдающую чувство вины, на моем лице.

— Что за чертовщина опять происходит? Как-будто проблемы преследуют нас, — тихо говорит она, ее взгляд ни на чем не сосредоточен.

Не нас. Меня.

Я знаю, что никогда не смогу быть до конца честной с Морган. Думаю, в каком-то смысле, я не лучше Дориана. Может, его недомолвки и правда были для моей защиты.

А может, только я могла бы переступить через всю эту ложь и секреты и простить его. Особенно, учитывая тот факт, что у меня тоже есть секреты.

Я с трудом дожидаюсь обеденного перерыва на работе на следующий день и бегу в кафе на улице Юнион.

Прихожу на пять минут раньше и сажусь за столик с большой чашкой латте в углу пустого кафе, слишком взволнованная и возбужденная, чтобы что-то съесть.

Проверив время в сотый раз и допив кофе, я понимаю, что Светлая волшебница не придет. Наверное, она пообещала лишь, чтобы успокоить меня.

Или события вчерашнего вечера испугали девушку, и она передумала. Со вздохом, полным разочарования, я собираю свои вещи и копаюсь в сумке в поисках ключей.

— Тебе стоит быть осмотрительнее на людях, Габриэлла.

Я резко поднимаю голову и мои руки рефлекторно сжимаются в кулаки.

— Ты пришла.

— Да. Я была здесь все время, — ее губы растягиваются в улыбке.

Отрываю глаза от Светлой и осматриваю кафе. Я могла поклясться, что здесь больше никого не было. Более того, если не считать официанта, в кафе за последний час не было ни одного посетителя.

— Я приносила тебе кофе, — говорит она, правильно прочитав недоумение на моем лице.

— Что?

Это не может быть правдой. Девушка за стойкой выглядела весьма обычно — одежда из плотной шерстяной тускло-коричневой ткани, прямые каштановые волосы и безжизненные глаза. Помню еще, что подумала, какой несчастной она выглядела. Я смотрю на стойку, но теперь там никого нет.

Красивая женщина смеется, ее голос звучит словно дружный звон колокольчиков.

— Тебе нужно понять, как невероятно легко мы можем изменять свой внешний вид. Должна научиться видеть тех, кто окружает тебя. Чтобы увидеть собственных сородичей. — Она взмахивает рукой перед своим лицом, превращая нежные, женственные черты в облик скучной бариста [10].