Талисманы Шаннары - Брукс Терри. Страница 25

Морган кивнул. Он думал, что Дамсон Ри сделала очень много, чтобы помочь Пару: она рисковала так, как могли бы рисковать только он сам и Колл. Ему казалось, что рассказанная девушкой история правдива и вполне объясняет происшедшее. Сомнения, испытываемые им вначале, утихли. Настойчивость при розысках Меча Шаннары вполне в характере Пара, равно как и его попытка спасти брата. Проблема же заключалась в том, что теперь Пар оказался в полном одиночестве, и это напомнило Моргану о том, насколько безуспешны все его старания помочь друзьям.

Он заметил твердый, испытующий взгляд Дамсон, и подозрения его вспыхнули с новой силой. Дамсон Ри — друг ли она, как считает Пар, или враг, от которого он так безуспешно пытался спастись? Вполне вероятно, что именно из-за нее житель Дола так часто попадает в переделки, а порождениям Тьмы почти всякий раз удается поймать его. Но тогда не ей ли благодаря ему все-таки дано было и спастись?

— Ты не доверяешь мне? — тихо спросила девушка.

— Нет, — признался он, — не доверяю.

Она кивнула.

— Не знаю, как убедить тебя, Морган. Даже не уверена, что стоит и пытаться. Я должна употребить всю оставшуюся энергию на то, чтобы придумать способ освободить Падишара. А потом пойду искать Пара.

Морган отвернулся, глядя на лес и печально размышляя, что порождения Тьмы угнездились в душе каждого из них. Как бы ему хотелось, чтобы это оказалось не так!

— Когда я вместе с Падишаром был на Уступе, — признался он, — мне пришлось убить девушку, которая на самом деле была порождением Тьмы. — Он снова поглядел на Дамсон. — Ее звали Тил. Мой друг Стефф полюбил ее и поплатился за это жизнью.

Он рассказал о предательстве Тил и поединке в глубоких катакомбах в горах за Джутом.

В этой схватке Морган убил порождение Тьмы в облике Тил и спас жизнь Падишару Крилу.

— Чего я боюсь, — сказал горец, — так это того, что ты можешь оказаться второй Тил, а Пару будет уготован тот же конец, что и Стеффу.

Девушка не ответила, взгляд ее был неподвижен и печален. Она глядела куда-то вдаль сквозь Моргана, в глазах ее стояли слезы.

Внезапно Морган потянулся и достал меч Ли.

Дамсон, как бы оцепенев, наблюдала за ним, устремив зеленые глаза на сверкающее острие. Юноша поставил клинок на землю между ними и крепко сжал рукоять.

— Положи руки па лезвие, Дамсон, — тихо велел ом.

Девушка молча, не двигаясь смотрела на него. Горец терпеливо ждал; издали до них доносился говор собирающихся к трапезе свободнорожденных, но в лесу стояла тишина. День уже тускнел, тени сгущались. Морган ощущал необычную отстраненность от всего мира, словно для них с Дамсон время остановилось.

«Только не это… — взывал он из глубины души. — Только не это…»

Наконец Дамсон протянула руки и крепко сжала лезвие. Морган в ужасе смотрел, как сталь глубоко врезается в ее ладони и по мечу струйками начинает стекать кровь.

— Порождения Тьмы не могут так сделать, правда? — прошептала девушка.

Мгновенным движением Морган разжал ее пальцы.

— Нет, — ответил он. — Нет, если они не пользуются магической силой. — Он отложил меч, оторвал от своего плаща несколько полосок ткани и стал перевязывать ей руку. — Ты не должна была так поступать, — упрекнул он девушку.

Та слабо и грустно улыбнулась:

— Да? А иначе ты бы мне поверил, Морган Ли? Не думаю. А если 6 не поверил, как мы стали бы помогать друг другу? Теперь между нами существует доверие. — Она осторожно посмотрела на него. — Так ведь?

Он быстро кивнул:

— Да. Прости меня, Дамсон.

Она сжала его руки своими забинтованными пальцами.

— Хочу тебе кое-что сказать. — На ее глаза вновь навернулись слезы. — Ты упомянул, что твой друг Стефф любил Тил? Так вот, горец, я люблю Пара.

И тут Морган наконец понял все, понял причину, по которой она отправилась с Паром даже в Преисподнюю, присматривая за ним и защищая его, столько вытерпев ради него. Это было похоже на то, что делал Морган — пытался делать! — для Оживляющей. Дамсон Ри приняла на себя обязанности, от которых ее могла освободить только смерть.

— Прости меня, — снова повторил он, чувствуя бессилие своих слов.

Она крепко сжала его руки, не позволяя ему уйти. В наступающих сумерках горец и девушка молча смотрели друг на друга. Держа ее за руки, Морган вспомнил Оживляющую, ее гибель и чувства, которые она в нем пробудила. Как отчаянно ему не хватает ее. Он отдал бы все на свете, чтобы вернуть ее.

— Довольно проверок, — прошептала Дамсон. — Давай просто поговорим. Я рассказала тебе все. Теперь очередь за тобой. Мы нужны Пару и Падишару. Может быть, вместе мы найдем способ помочь им.

Словно не чувствуя боли в изрезанных ладонях, она стиснула руки юноши и улыбнулась ему обнадеживающей улыбкой. Морган нагнулся, поднял меч Ли и вместе с девушкой побрел к огонькам костров. Он сосредоточенно размышлял о том, что поведала ему Дамсон, отделяя впечатления от фактов, пытаясь выудить хоть что-то полезное. Дамсон права. Жителю Дола и предводителю свободнорожденных нужна помощь.

Но что можно сделать?

До горца долетел дразнящий запах пищи. Он почувствовал голод.

Пар и Падишар…

«Сперва Падишар», — решил он.

Пять дней, сказал Кхандос.

Если Ищейки не успеют добраться до пленника…

Внезапно его озарило. В голове возникла столь четкая картина, что он едва не вскрикнул. Он порывисто потянулся вперед и положил руку на плечо Дамсон.

— Кажется, я знаю, как освободить Падишара, — заявил Морган.

Глава 10

Пять дней Четыре всадника кружили над стенами Паранора, и пять дней Уолкер Бо стоял на зубчатой башне, наблюдая за ними. Каждое утро собирались у западных ворот порождения Тьмы, пришедшие из мрака иссякающей ночи.

Они ожесточенно стучали в ворота, они бросали вызов. Не получив ответа от Уолкера, порождения Тьмы возобновляли бдение и по одному монотонной рысцой скакали вдоль стен замка, кружа, словно стервятники возле добычи. День и ночь маячили они, будто сотканные из серого тумана, явившиеся из темных снов, безмолвные, как мысли, и постоянные, как само время.

«Они суть величайшие враги человечества, — впервые увидев их, подумал Коглин. — Средоточие наших худших страхов, вечные убийцы, для этого и обретшие форму. — Он встряхнул головой. — Неужели Риммер Дэлл обладает чувством юмора?»

Уолкер так не думал. Он не находил в происходящем ничего забавного. Порождения Тьмы, похоже, владели безграничной древней силой — той силой, которая позволяла им стать чем угодно. И речи не могло идти об уловке или притворстве, это было неотвратимо, как прилив. Казалось, они могли смести всех, кто встал на их пути. Уолкер не знал, насколько сильны всадники, но был готов спорить, что, уж конечно, сильнее, чем он. Риммер Дэлл не послал бы к друиду слабейшего, даже если этот друид — новичок, не уверенный в своих силах и в могуществе своей магии. Но, по крайней мере, Уолкер выполнил одно из указаний Алланона, и порождения Тьмы не могли с этим не считаться.

Смысл провидения оставался загадкой, которую Уолкер не мог расшифровать. Стоя на стенах Паранора и глядя на кружащих внизу Четырех всадников, он напряженно размышлял.

«Что должен исполнить Меч Шаннары? Какова цель возвращения эльфов в мир смертных? Что послужило причиной возвращения Паранора и друидов? Или по крайней мере одного друида», — подумал он сумрачно. Одного друида, собранного из фрагментов и осколков остальных. Он чувствовал себя наследником тех, кто пришел и ушел, их памятью, их силой и слабостью, знанием и историей, магическими тайнами. В ипостаси друида он был еще ребенком и пока не знал, как ему надлежит себя вести.

Каждый день он отворял двери, через которые до него проходили другие, постигая знания, озарившие неожиданным светом темные закоулки памяти, и ощущение было таким, словно перед ним широко распахивались закрытые прежде ставни. Он не все понимал, иногда сомневался, часто не мог оценить достоинства открытия.