Новолуние - Майер Стефани Морган. Страница 30

Нет, я не забыла, с какой целью все это затеяла. Неожиданная эйфория не изменила моих планов: я твердо решила нарушить данное слово. Какой смысл соблюдать соглашение в одиночку? Ну, а приятное общение с Джейкобом – неожиданный бонус.

Билли еще не вернулся, так что добычу мы выгружали не таясь. Когда все детали были выложены на пластиковый пол рядом с инструментами, мой друг принялся за работу, продолжая потчевать меня интересными историями, а его опытные пальцы тем временем ощупывали каждое наше приобретение.

Какие удивительные у него руки! Сильные, крупные, а с самыми тонкими операциями справляются без труда. Во время работы Джейк кажется чуть ли не грациозным, хотя обычно грация и огромный рост – понятия несовместимые: вот я далеко не великанша, а ужас какая неловкая.

Квили Эмбри не приезжали, испугавшись, наверное, вчерашних угроз.

Как быстро прошел день!.. Неожиданно стемнело, и мы услышали, как нас зовет Билли.

Я вылетела из салона «Рэббита», чтобы помочь Джейку убрать детали. И застыла, не зная, что можно трогать, а что нет.

– Оставим все как есть, – махнул рукой парень. – После ужина еще поработаю.

– Смотри, про домашние задания не забывай! – почувствовав укол совести, напомнила я. Нельзя, чтобы из-за моего плана у него появились проблемы.

– Белла!

Мы оба вздрогнули: сквозь деревья доносился голос Чарли, причем, судя по всему, папа не в доме, а ближе.

– Черт! – пробормотала я, а потом закричала: – Иду!

– Побежали! – улыбнулся Джейкоб, ему нравилось, что у нас появилась общая тайна.

Он щелкнул выключателем. Оказавшись в кромешной тьме, я на секунду растерялась; схватив за РУ^к Уг Джейк повел меня через густой кустарник: знакомую тропку нашел в мгновение ока. Ладонь у него шершавая и очень теплая.

Во мраке ночи мы то и дело спотыкались, поэтому, когда впереди показался дом, оба захохотали. Смех получился слегка натянутым, но надеюсь, Джейк не расслышал в нем истерических ноток. Я сто лет не смеялась, так что ощущения были довольно странные.

На крыльце стоял Чарли, а в дверном проеме виднелась коляска Билли.

– Привет, папа! – нестройным хором прогово рили мы и снова захохотали.

Круглые от удивления глаза Чарли метнулись к руке Джейкоба, вольготно лежащей на моем плече.

– Билли пригласил нас на ужин, – рассеянно объявил отец.

– Спагетти по моему фирменному рецепту, который передавался из поколения в поколение! – торжественно объявил Билли.

– Не помню, чтобы дедушка ел спагетти! – фыркнул Джейкоб.

В доме было не протолкнуться: Гарри Клируотер заявился со всем семейством: женой Сью, которую я помнила по летним каникулам в Форксе, и двумя детьми. Старшая дочь Ли учится в параллельном классе. Настоящая красавица – гладкая медная кожа, блестящие черные волосы, густые ресницы, – экзотическая и томная: когда мы вошли, она увлеченно беседовала по телефону и даже не отвлеклась. Младший, четырнадцатилетний Сэт, с обожанием смотрел на Джейкоба.

За кухонным столом было слишком тесно. Чарли и Гарри вынесли стулья во двор, и мы поужинали, держа тарелки на коленях. Мужчины говорили о бейсболе и строили планы насчет рыбалки. Сью дразнила мужа: мол, травится холестерином, вместо того чтобы придерживаться вегетарианской диеты. Джейкоб в основном общался со мной и Сэтом, который страшно не хотел остаться за бортом общего разговора. За нами якобы незаметно следил Чарли, довольный, хотя и встревоженный.

Было очень шумно, все старались перекричать друг друга, смех от одной шутки заглушал другую. Я почти все время молчала, много улыбалась, причем не через силу.

Уходить страшно не хотелось.

Увы, веселую трапезу прервал неизбежный дождь, а в маленькой гостиной Блэков не разгуляешься. Поскольку Чарли приехал на машине Клируотеров, домой пришлось добираться на моем пикапе. Папа расспрашивал, как прошел день, и я рассказала правду: мы с Джейкобом ездили в автомагазин, а потом я смотрела, как он ремонтирует «фольксваген».

– Ты что, снова к ним собираешься? – как можно небрежнее спросил Чарли.

– Да, завтра после школы. Не беспокойся, домашнее задание сделаю.

– Смотри не забудь! – кивнул он, пытаясь скрыть удовольствие.

Дома настроение не на шутку испортилось. К себе подниматься вообще не хотелось. Солнечное тепло Джейкоба постепенно таяло, уступая место леденящему страху. На две спокойные ночи подряд рассчитывать не стоит.

Оттягивая неприятное, я проверила электронную почту: пришло письмо от Рене.

Мама писала о новом литературном кружке, в который ходит, бросив секцию йоги, и взаимоотношениях с учениками: поладить со второклассниками оказалось сложнее, чем с малышами из детского сада. Филу, моему новоиспеченному отчиму, нравится работать тренером, а летом они с мамой собираются в Диснейленд на второй медовый месяц.

Удивительно: имейл воспринимался как журнальная статья, а не как письмо. Стыд и угрызения совести затопили меня горячими волнами, оставляя неприятный осадок. Надо же, от родной матери отстраняюсь!

Я тут же сочинила ответ – порадовалась ее новостям и рассказала о своих: как Билли угощал спагетти, как Джейкоб при мне мастерил из старых деталей совершенно удивительные вещи… Не помню, о чем я писала на прошлой неделе, но вряд ли мое послание отличалось чуткостью и теплотой. Чем больше я об этом думала, тем тяжелее становилось: мама небось переживает.

Отправив письмо, я немного посидела над домашним заданием, с которым вполне можно было еще повременить. К сожалению, ни искусственный дефицит сна, ни проведенные с Джейкобом часы, счастливые и беззаботно-веселые, не спасут от кошмара вторую ночь подряд.

Проснулась я в холодном поту: истерический крик заглушила прижатая к лицу подушка.

За окном серый утренний свет: сквозь густой туман пробиваются робкие лучи солнца. Я лежала неподвижно, пытаясь стряхнуть с себя обрывки сна. Кошмар стал другим, и мне хотелось это обдумать.

Итак, в лесу я была не одна, а с Сэмом Адли, тем самым, кто нашел меня в новолуние; о той ночи страшно не хотелось вспоминать. Только во сне он вел себя иначе: темные глаза смотрели недружелюбно, упорно скрывая какой-то секрет. В панике я что-то искала, то и дело на него оглядывалась и испытывала странное волнение. Может, потому, что, когда я отводила глаза, боковым зрением замечала нечто удивительное: сильно дрожа, Сэм менял облик.