Новолуние - Майер Стефани Морган. Страница 51

Услышав мой вздох, рыжевато-коричневый волк, тот, что шел последним, обернулся.

Глаза темные, чуть ли не черные, и светятся невероятным для дикого зверя умом.

Заглянув в эти темные колодцы, я снова вспомнила Джейкоба, и опять-таки с облегчением. Хорошо, что не привела его на этот сказочный, наводненный чудищами луг! По крайней мере, он не погибнет вместе со мной, точнее, его смерть не будет на моей совести!

Главарь снова зарычал, и рыжеватый волк тотчас повернулся к Лорану.

Вампир смотрел на стаю гигантов с нескрываемым изумлением и страхом. Ну, если первое еще можно понять, то второе… Каково было мое потрясение, когда, не сказав ни слова, он исчез за деревьями.

Сбежал!

В ту же секунду волки бросились в погоню: несколько мощных прыжков, и они пересекли луг, рыча и клацая зубами так громко, что периодически приходилось затыкать уши. Вот чудища скрылись в чаще, и страшные звуки затихли с поразительной быстротой.

Я вновь осталась одна.

Уже во второй раз колени подогнулись, и я рухнула на траву, захлебываясь рыданиями.

Ясно: нужно уходить, причем немедленно. Как долго волки будут гоняться за Лораном, прежде чем вернутся за мной? Или Лоран с ними расправится? Вдруг именно он вернется на поляну за добычей?

Увы, я даже шелохнуться не могла: руки и ноги тряслись. Господи, как же встать?

Мертвенный ужас парализовал мой мозг: я не могла осознать произошедшее.

Вампиры не должны сбегать от собак-переростков! Кожа у Лорана такая, что никакие зубы не страшны!

Да и волкам следует за километр обходить Лорана и ему подобных. Даже если гигантский размер отучил бояться, какой смысл устраивать погоню? Холодное, как мрамор, тело едой не пахнет. Почему они отпустили слабое теплокровное существо и стали преследовать вампира?

Здесь что-то не сходится…

По лугу пронесся свежий ветерок, и высокая трава закачалась, будто по ней кто-то шел.

Это просто ветерок, но, с трудом встав, я попятилась, обо что-то споткнулась, а потом, не разбирая дороги, побежала в лес.

Следующие несколько часов были сплошным мучением: обратная дорога оказалась в три раза длиннее.

Сначала я вообще не разбирала, куда бегу, гораздо важнее было «откуда» и «от кого». Когда я пришла в себя и вспомнила о существовании компаса, я уже успела зайти глубоко в зловещий незнакомый лес. Руки тряслись, и, чтобы свериться с компасом, пришлось положить его на землю. Я так делала каждые несколько минут – убеждалась, что по-прежнему двигаюсь на северо-запад, и прислушивалась – если хлюпанье моих шагов не заглушало все остальные звуки – к тихому шепоту невидимых обитателей древесных крон.

От пронзительного крика сойки я отпрянула, налетела на молодую ель, которая исцарапала руки и перепачкала смолой волосы, а испугавшись возни белок на высокой тсуге, закричала так, что уши заболели.

Наконец среди деревьев показался просвет: я вышла на пустынную дорогу несколькими километрами южнее места, где оставила пикап. Несмотря на усталость, я побежала к нему, а увидев вдалеке, разрыдалась. Вместо того чтобы достать из кармана ключ, с остервенением дергала запертые дверцы. Рев мотора подействовал умиротворяюще и помог сдержать слезы, пока я с предельной для древнего «шевроле» скоростью гнала к главному шоссе.

До дома я добралась в разобранном состоянии, но уже намного спокойнее. Машина Чарли стояла на подъездной аллее – интересно, сколько сейчас времени? Небо темное, сумерки сгущаются.

– Белла! – окликнул папа, когда я хлопнула входной дверью и спешно закрыла ее на замок.

– Да… – Голос предательски дрожал.

– Где ты была? – загремел он, с грозным видом застыв в дверях кухни.

Похоже, он звонил родителям Джессики… Лучше говорить правду.

– В лесу гуляла.

Строгий взгляд прожигал насквозь.

– Почему к подруге не поехала?

– Матанализом решила не заниматься.

– Я ведь просил не ходить в лес, – скрестив руки на груди, напомнил Чарли.

– Да, знаю… Не волнуйся, больше не повторится, – содрогнувшись, пообещала я.

В папиных глазах упрек сменился тревогой. Господи, я сегодня и на землю падала, и на траве валялась – выгляжу, наверное, ужасно.

– Что случилось?

И снова я решила: лучше всего правда, пусть даже неполная. Я была слишком потрясена, чтобы притворяться: мол, провела тихий, небогатый событиями день, общаясь с флорой и фауной.

– Медведя видела. – Хотелось говорить спокой но, но дрожащий голос в любую минуту грозил со рваться на визг. – Вернее, не медведя, а какую-то разновидность волка. Их было пять: огромный чер ный, темно-серый, темно-бурый…

С расширившимися от ужаса глазами папа шагнул ко мне и обнял:

– Ты в порядке?

Я неуверенно кивнула.

– Расскажи, что случилось!

– Они меня не тронули, ушли. Я бежала, не разбирая дороги, и падала, падала, падала…

Папа судорожно прижал меня к себе.

– Волки… – наконец пробормотал он.

– Что?

– По словам егерей, следы вовсе не медвежьи, скорее волчьи, только слишком большие.

– Те, что я видела, просто огромные.

– Сколько, говоришь, их было?

– Пять.

Нахмурившись, папа покачал головой и безапелляционным тоном объявил:

– Больше никаких походов!

– Да, да, конечно, – энергично закивала я.

Чарли позвонил в участок доложить о том, что я видела. Насчет места, где произошла встреча с волками, пришлось соврать: я сказала, что шла по северной тропе. Не хотелось, чтобы папа знал, как далеко я забрела, несмотря на его запреты, и, что еще важнее, чтобы кто-нибудь бродил там, где, возможно, караулит меня Лоран.

– Есть хочешь? – повесив трубку, спросил Чарли.

Я покачала головой, хотя с утра ничего не ела.

– Слушай, ты ведь говорила, что Джейкоб сегодня на целый день уезжал?

– Со слов Билли, – кивнула я, удивленная таким вопросом.

Папа испытующе заглянул мне в глаза и, судя по всему, увидел в них нечто полностью его удовлетворившее.

– Ага…

– В чем дело? – В моем голосе звучало опасение. Похоже, папа намекает, что я врала ему утром, и не только насчет Джессики.

– Сегодня, заехав за Гарри, я видел у магазина Джейкоба с какими-то приятелями, помахал, однако меня не заметили. Они там спорили или даже ругались. У Джейка был такой странный вид. Расстроенный, что ли… И вообще он изменился… Вот как парни растут… Как ни встретишь, всякий раз чуть ли не на десять сантиметров выше.