Ленка, или Срочно нужна лопата (СИ) - Орешкина Наталия. Страница 8

— Давайте не будем их тревожить, — тихо сказал Мишка, и все компания согласно повернула к дому.

Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, дав им обещание как-нибудь еще приехать и обменявшись напоследок телефонами, Ленка и Мишка уехали.

Ленка звонила и барабанила в Мишкину дверь, крича при этом:

— Открывай! Я тебя все равно выловлю! Обещал соблюдать договор, а сам — в кусты! Не выйдет!

Дверь распахнулась, на пороге стоял Мишка, протирая спросонья глаза и зевая.

— Че визжишь, как поросенок, — недовольно проворчал он.

— А где тебя всю неделю носит?

— По делам ездил, я же к твоей ноге не привязан. У меня своя жизнь есть. Ты же гуляешь, где хочешь, и я не спрашиваю у тебя отчетов.

— Да я больше полугода, как монашка, живу, еще на хлеб и воду перейти — можно постриг принимать.

— Вряд ли им там такая визжатина нужна, — ухмыльнулся он. — Ладно, заходи.

Он посторонился, пропуская Ленку в квартиру. Проходя мимо него, она опять учуяла жуткую вонь одеколона. Отмахиваясь от запаха, Ленка проскользнула в гостиную.

— Мишенька, радость моя вонючая, ты не мог бы смыть с себя этот одеколон? А то к концу нашей беседы я откину копыта.

— Для тебя хоть Луну с неба, но, может, мне просто толстовку скинуть — весь запах на ней. Я сегодня еще ничем не брызгался.

— Только выкини ее на балкон. Хотя нет, вдруг мимо птицы какие лететь будут — подохнут на лету.

Мишка стянул толстовку и выкинул ее в спальню, закрыв после этого дверь.

— Ну что, счастлива?

— Просто безмерно, — сказала Ленка, закатывая глаза. — А теперь, дорогой, готовься платить по счетам, — мрачным голосом произнесла она, потирая руки.

— Ленусь, че-то мне страшно, — изобразив испуг, пробормотал Мишка. — Может, не надо? — Он сопроводил слова умоляющим взглядом.

— Надо, Миша, надо.

— И чего мне ждать?

— Миш, а почему у тебя всегда веник на голове? Может, расческу купишь, ну или бритву, чтоб сразу наголо и не мучиться? Или хотя бы шампунь хороший?

— Лен, стричься я не буду, даже не думай. Это только тебе мои волосы не нравятся, а больше никто не жаловался.

У Ленки от этих слов поплохело на душе, потому что она на мгновение представила, как чья-то женская рука погружается в его шевелюру, но, задавив это чувство на корню, она зашла с другой стороны:

— Ладно, раздевайся…

— Так сразу? — прервал ее Мишка, делая большие глаза. — Лен, может, все же с прелюдией? Там чай, кофе, потанцуем?

— Слушай, ты, танцор, хочешь лишиться того, что им мешает? Могу устроить.

— Ну, так я же не плохой танцор.

— Так это мы потом будем разбираться, когда уже поздно будет. А теперь снял футболку — и в ванную, самолично тебе буду голову мыть, — приказала Ленка.

Мишка демонстративно медленно стянул футболку, обнажая уже знакомую Ленке территорию. Ее сердце пропустило удар.

«Мама родная, как же я все это вынесу?»

А вот к тому, что ее ожидало в ванной, она совершенно не была готова. То, как заиграли мускулы на спине, боках и даже на заднице, когда Мишка наклонился, чтобы ей удобно было мыть его голову, она еще как-то пережила. Но ощущение, когда Ленка запустила руки в его волосы, чтобы как следует их промыть, повергло ее в эротический шок, иначе это состояние было и не назвать: тело дрожит, голова идет кругом, про трусики даже и говорить нечего — влажные, и это только от ощущения длинных шелковистых прядей, скользящих меж пальцами. Она совсем забыла о времени, и только Мишкин голос привел ее в чувство:

— Лен, ты чего, решила мне голову до черепа промыть? У меня уже спину свело крючком стоять.

— Ой, извини, задумалась, — пробормотала она, споласкивая ему волосы и накидывая на голову полотенце. — Протри как следует.

Мишка не спеша вытирал шевелюру, мельком поглядывая на Ленку, не сводящую взгляда с его торса, на котором, казалось, ни одна мышца ни на минуту не оставалась в покое. Мускулы словно перетекали плавной, завораживающей волной. Так что Ленку нельзя было осуждать за то, что ее так увлекло это зрелище.

Но всему приходит конец, и вот мокрое полотенце отброшено, а Ленка жестоко вырвана из своих фантазий.

— Что дальше? — спросил Мишка.

— А дальше мне нужны фен и расческа.

— Посмотри в шкафчике рядом с умывальником, там все есть.

Сушка Мишкиных волос и их расчесывание привели к просто фантастическому результату. Они мягкой блестящей темно-шоколадной массой легли почти до плеч. Причем они не были просто прямыми, а вились легкими завитками, в которые Ленке до зуда в пальцах хотелось забраться.

«Нет, я скорее сама наголо побреюсь, чем состригу эту красоту, — подумала она. — Только было бы неплохо их чем-то стянуть, чтобы лицо не закрывали. А потом надеть на него паранджу, чтобы бабы не пялились. Боже, опять я про это. Леночка, запомни, вбей в свою тупую голову: ты его отмыла для другой», — убеждала она себя. Да только что-то внутри продолжало стойко противиться этому, что-то так хотело, чтобы парень, сидящий перед ней, не ушел однажды с другой, а пусть ненадолго, но был рядом, шутил и посмеивался над ней, иногда позволял уснуть у него на плече, чтобы потом она обнаружила себя в кровати, зная, чьи руки ее туда отнесли.

Мишка тоже сидел задумавшись, и как же Ленке хотелось узнать, что за мысли вились в его голове.

Глава 9

Мишка не любил свою внешность. Скажете: «Что за бред?» Да не было в том никакого бреда. Просто все это копилось чуть ли не с детства, доставляя неудобства, растущие вместе с ним.

Сначала это были щипания маминых подруг и знакомых за пухлую детскую щечку, сопровождающиеся сомнительным для мальчика, даже в его возрасте, комплиментом, что «он похож на девочку», будто все мальчишки по определению должны быть страшилками. Мишка рос, и этот период благополучно миновал. Но, как говорится, рано радовался: на смену ему пришли любительницы ерошить волосы. Да ладно бы Мишку стригли коротко и оставляли только челку, так нет, мать предпочитала модельные стрижки. И вот эти ерошильшики погружали свои пальцы в его чистые и пушистые волосы. Все бы ничего, если бы однажды одна из коллег матери, доевшая кусок купленной на вынос пиццы и выбросившая после нее салфетку, обмахнув руку об задницу, не полезла к его голове. После этого случая каждый раз, когда кто-то тянулся к его волосам, в Мишкиной голове мелькала мысль: где до этого побывали эти руки? Благо, что и этот период постепенно сошел на нет. Мишка уже было вздохнул с облегчением, но тут на него, уже пошедшего в школу, обрушилась волна девчоночьего внимания. Всеми правдами и неправдами они доставали его адрес и номер мобильного. Он не успевал удалять эсэмэски, которые приходили даже ночью, карманы его оставленной в раздевалке куртки к концу учебного дня были забиты записками с сердечками и номерами асек, а уж в школе глазки ему не строили только пара девчонок, да и то потому, что были самыми забитыми из всех.

Вроде бы живи и радуйся вниманию, которому завидовали многие его друзья. Да только Мишкин отец с детства воспитывал его с определенными принципами, один из которых заключался в том, что ценнее то, что завоевано, а не навязано, что настоящий мужчина не кинется на легкодоступное.

А еще Мишку очень бесила фраза в аське, написанная после некоторого времени общения, когда очередная девчонка пыталась втянуть его в разговор:

«Чем ты сейчас занимаешься?»

Мишке так и хотелось напечатать в ответ:

«С тобой переписываюсь, дура!»

Но, не желая грубить, он просто удалял контакт.

Мишка рос, а шлейф преследовательниц не убывал, и тут помощь пришла с неожиданной стороны — он увлекся РЭПом. Спросите: «Он-то тут причем?» Да вот при том. Большинство мальчишек носили джинсы и футболки, которые даже на их подростковых фигурах сидели очень даже ничего, а уж на Мишке, который был выше своих сверстников, да и сложен намного лучше (результат отцовских понуканий к занятиям спортом), вообще смотрелись неотразимо. А вот рэперский прикид, да еще подобранный соответствующим образом, не всегда располагал к восторгам со стороны дам. И когда Мишка явился в несколько бомжовском виде, часть девчонок оставила осаду. Но этого было мало, и Мишка пошел дальше — отпустил волосы до плеч, чтобы скрыть лицо. Только вот проблема: Мишкины волосы были очень красивыми — шелковистая масса цвета темного шоколада. Но и тут нашелся выход — мусс. Всего лишь горсть этой чудодейственной субстанции, и его волосы после мытья свисали спутанными сосульками. Результат — в засаде осталось еще меньше народу. Однако это были не только самые упорные, но также самые приставучие. Решение нашлось абсолютно случайно: как-то вечером, за ужином, мать поведала о новом сотруднике, с которым просто невозможно было находиться рядом из-за отвратного запаха одеколона, которым тот обливался чуть ли не с ног до головы. На следующий же день Мишка навестил парфюмерный магазин и прикупил несколько, на его взгляд, самых противных экземпляров и опытным путем (пользуясь каждым в течение недели) определил, который из них заставляет морщиться даже самых стойких, правда, и самому приходилось терпеть. Но результат того стоил — приставалки исчезли за горизонтом.