Золотой плен - Грэм Хизер. Страница 50

«Моя судьба в моих руках!» — прошептала она громко, но опять ее охватил страх. Олаф может попасть в засаду; она должна ехать.

«Меня бьет дрожь при мысли о том, что я могу повлиять на ход событий», — прошептала она. Решение было принято.

Эрин успокоилась, и ей все вдруг показалось справедливо. Так невыносимо трудно быть женщиной, используемой в качестве предмета обмена, которую взял в жены мужчина, но не любил ее. Быть униженной его превосходящей силой.

И хотя она поняла, что любит бронзового гиганта, она могла только бранить судьбу за то, что она не дала ей сил, и молиться, чтобы он не разгадал ее чувств, так как это даст ему возможность узнать ее слабую сторону.

Следовало радоваться, что она опять превратится в Золотую Амазонку, почувствует себя хотя бы на мгновение сильной. Но также ей придется еще раз столкнуться со смертью и разрухой, вспомнила она.

Ждать помощи было неоткуда, и Эрин заставляла себя не думать о страхе.

Она слегка улыбнулась. Если все обернется хорошо, то, может быть, скажет Олафу, что это она-знаменитая ирландская Амазонка.

Потом ее улыбка исчезла. Нет, она никогда не скажет ему. Как и ее отец, он не будет обрадован. Напротив, он разозлится, что она рисковала его ребенком — если, конечно, он хочет этого ребенка.

Она чуть не зарыдала. Он должен хотеть своего ребенка, потому что она так сильно хочет его! Ее рука, как бы защищая, опустилась на низ живота. Мальчик с золотыми волосами и сверкающими синими глазами, норвежский гигант, однако внутри он-ирландец. Ирландский детеныш Волка. И она сможет любить его с полной силой, чего боялась допустить по отношению к его отцу. Ее ребенок-о Боже, она рискует ребенком! А она так хочет его…

Нет! Риск минимальный-и необходимый. Она будет осторожна.

«Я боюсь», — прошептала она громко.

Но она напомнила себе, что ее сородичи, которые находятся здесь, скорее умрут, чем позволят разрушить союз, созданный ее отцом и ее мужем. Союз, который сначала сделал ее пленницей Волка, а потом пленницей собственного сердца.

ГЛАВА 18

— Мы нападем на рассвете! — говорил Фриггид своему сброду. Они были оборванные и грязные, настоящие хищники, а не люди. Жалкие остатки его собственного войска и шайки, с которой они соединились-датчане, ирландцы и норвежцы, не поддерживающие королей и верящие только самим себе. Стервятники на земле. Но отлично подходящие для его плана. Они жестоко бьются за все, что можно присвоить.

— Волк стоит лагерем на береговой линии около скал. Мы сразим его неожиданностью.

Фриггид повернулся, посмотрел на дорогу, поглаживая грязные остатки бороды и засовывая ее концы под пояс. К нему подошел один из ирландцев с подобострастной улыбкой, обнажившей ряды разбитых грязных зубов.

— Хочешь совет, датский вождь? — спросил мужчина.

— Я всегда рад советам. Говори.

— В лесу я выследил женщину верхом на коне в золотом облачении. Я жажду отомстить ей, так как она повела войска против датского войска, с которым я был два года назад. Ирландцы называют ее Золотой Амазонкой. Она может привести войско короля Мита. Мы должны остановить ее и, возможно, использовать. Если она поверит, что мы ирландцы…

Фриггид ухмыльнулся.

— …мы позволим этой прославленной ирландке повести нас на Волка, и союз будет нарушен.

Фриггид засмеялся. Что ж! Это будет неплохо и для норвежцев, и для ненадежных ирландцев.

Он повернулся и прокричал:

— Снимите все, что выдает в вас викингов! Если вы не говорите по-ирландски, не открывайте рта. Мы ждем леди в золотом!

Эрин хорошо сознавала, что затеяла опасную игру. Она продержала Сигурда и Мойру подольше за столом, притворяясь, что пьет вместе с ними, провозглашая тосты за Доблестных королей Дублина и Тары. Она поднялась вверх по лестнице, спотыкаясь и зевая, и так хорошо сыграла, то Мойра, улыбаясь, настояла, чтобы Сигурд отнес ее в спальню на руках.

Затем она выждала время.

Среди вещей, наскоро упакованных в сундуки, которые она взяла с собой давным-давно, когда и предположить не могла, что ее отец будет запросто трапезничать с норвежцами, она отыскала искусно сделанное золотое снаряжение, шлем и забрало, завернула все это тщательно в меха и бесшумно выскользнула из комнаты.

У нее не было времени оседлать лошадь, так как она боялась, что ее услышат. Она просунула узду в рот большого гнедого мерина и накрыла себя огромным шерстяным плащом, чтобы проследовать мимо стражи в воротах под видом разносчика.

Опасаясь, чтобы ее не раскрыли, Эрин поскакала сначала в маленькую деревушку на холме. Там она предложила сонному фермеру золотой браслет в обмен на лошадь, которую она обязалась вскоре вернуть, и обещание забыть, что она здесь была.

И когда она поскакала по полям и тропам к дороге, ведущей к берегу, страх опять сковал ее. Сможет ли она на этот раз справиться с ним?

Эрин выпрямилась. Никто не подозревает, что она Золотая Амазонка. Она никогда не сражалась около Дублина во времена своих подвигов. Но что, если ее принудят открыться, когда она присоединит свои силы к Олафу?

У нее застучали зубы. Одно — мечтать о встрече с супругом на равных и совсем другое — принять на себя гнев, который последует, когда он увидит ее при свете дня. Нет, что бы ни случилось, она встретит его с высоко поднятой головой. Но потом она начала беспокоиться, что ее затея привлечь захватчиков может не удастся. Возможно, они уже слышали о ее приближении. Нет! Это было невероятно! Эти бандиты были вне закона, а Золотая Амазонка уже давно не появлялась и не поднимала своего меча, который лежал нетронутым среди ее вещей.

С наступлением рассвета она стала нервничать, однако продолжала свое опасное путешествие на север, прислушиваясь к шороху каждого листика, каждого дуновения ветра. Когда на небе появились розовые полосы и темный цвет побледнел до серого, утреннего, она увидела впереди явные признаки лагеря: дым от затухающего костра, поломанные ветки в лесу, резкие отпечатки копыт в грязи.

Она не намеревалась подходить слишком близко к людям из Мита. Она только позволит им увидеть себя, потом поскачет вперед, найдет лагерь бандитов. Но, прежде чем она сделает это, она убедится, что эти люди — ирландцы.

Спешившись, она поползла по земле так осторожно, что ни одна веточка не шелохнулась. Когда небо окрасилось в золотой и розовый цвет, ей стало легче дышать. Эти люди в самом деле были ирландцы. Только ирландцы сражались в кожаных нагрудниках и оставляли оружие перед дымящимся огнем. Вероятно, бандиты, о которых говорил Сигурд, были скандинавы, датчане, возможно, небольшое число предателей-ирландцев и норвежцев.

Эрин заспешила обратно к своей лошади, нашла маленький альков в листве и отдохнула, так как дожидалась наступления дня. Теперь пора. Она надела золотой шлем, опустила забрало, вскочила на лошадь и поскакала через лагерь.

Грузный воин поскакал к ней и быстро объяснил, где располагаются бандиты. Эрин кивнула, подождала, пока ирландский отряд оседлает лошадей, и опять поскакала на север, ведя за собой войска.

Они скакали, пока солнце не появилось на небе, распространяя в воздухе золотое тепло. Прежде чем они подъехали ко второму лагерю, Эрин начала понимать своего отца, как никогда прежде.

Это была страна, которую он любил. Роскошная и зеленая в летнем облачении, с распустившимися деревьями и растениями, со свежим трепещущим воздухом. Это была их земля, земля-красавица. Этот изумруд холмов и полей, изменчивое небо и море, и раскрывшиеся цветы. Это была страна их грез…

Она была так погружена в свои раздумья, внимая утренним крикам птиц, блеску высыхающих росинок на траве, что чуть не наткнулась на бандитский лагерь. Он был на востоке от дороги, на берегу среди скал, что было удобно для ее плана. Глубокие пещеры и галька образовывали бухту-лучшего места, чтобы укрыть ирландские войска трудно было найти.

Она двинулась к следовавшим за ней войскам, указывая им на лагерь и подавая им знаки передвигаться маленькими группами. Лошади были оставлены, и люди поползли на животах, пока не добрались до убежища в скалах. Она осталась лежать на неровном камне, чувствуя, что дышит с трудом; ей было жарко от песка и гальки.