Эльфийские камни Шаннары - Брукс Терри. Страница 71

Собравшиеся немедленно встали, гул волной пронесся по залу — каждый задавал свой вопрос, каждый стремился быть услышанным. Эмер Чиос тяжело опустил ладонь на поверхность стола — в зале Совета вновь стало тихо.

— Прошу всех сесть, — распорядился первый министр.

С глухим ропотом и ворчанием все расселись по местам. Андер немного подождал и сделал шаг вперед. Он знал законы Большого Совета. Если король по каким-то причинам не может присутствовать, его замещает первый министр. Эмер Чиос всегда был влиятельным и уважаемым человеком, теперь же в особенности. Андер пришел на Совет, преследуя определенную цель, и ему была нужна поддержка Чиоса. Андер очень устал, и не только физически: постоянная тревога и бремя ответственности давали о себе знать, но необходимо следовать традиции.

— Господин первый министр, — обратился он к Чиосу, — мне надо говорить с Советом.

Эмер Чиос кивнул:

— Говорите, мой принц.

Андер не был, подобно отцу или брату, блистательным оратором, — медленно, запинаясь он рассказал все, что произошло с эльфийской армией с самого ее вступления в Саранданон. Он рассказал о ранении короля и о смерти Ариона, о боях и поражениях в Разломе, об отступлении и тяжелом противостоянии во Входе Баена, об отступлении через Саранданон и леса Западной Земли в Арбор-лон. Он рассказал о непревзойденной отваге солдат Вольного Корпуса и о назначении Сти Джанса командующим армией после гибели Пинданона. Очень подробно и ярко он описал демонов — врага, с которым они столкнулись, — их облик и величину, их неистовство и силу. Андер предупредил, что в данный момент демоны приближаются к Арборлону и полны решимости уничтожить эльфов, всех до одного, разорить город и отобрать земли, которые они потеряли много веков назад. Что ждет впереди? Страшная битва, в которой либо эльфы, либо демоны непременно будут уничтожены.

Рассказывая, Андер внимательно изучал собравшихся, стараясь понять по выражению их лиц, как они оценивают его действия с того момента, когда эльфы потеряли своего короля и престолонаследника. Сам Андер уже смирился с мыслью, что отец может умереть и ему придется стать королем, но он знал, что Большой Совет и эльфийский народ тоже должны принять это.

— Высокие эльфы, — закончил он свою речь, — я сын моего отца, и я знаю, чего вы ждете от принца эльфов. Армия оставила Саранданон — теперь мы будем сражаться здесь. Я буду с моей армией. Я поведу ее. Если бы только у нас был иной выход, если бы все то, что случилось за последние дни, можно было вычеркнуть из летописи нашей жизни! Но это невозможно, и другого выхода нет. Будь здесь отец, вы бы пошли за ним все до одного — я это знаю. Но теперь на его месте стою я, и я прошу вас идти за мной, за последним из рода Элессдилов. Эти люди, что пришли со мной, они поддерживают меня. Того же я прошу и у вас. Высокие эльфы, я прошу поддержать меня.

Теперь он молча ждал. Андер знал, что мог бы и не просить поддержки, он имел право взять власть в свои руки. В нем текла кровь эльфийских королей, и мало кто решился бы оспаривать это право. Он мог бы попросить Алланона выступить вместо него — один голос друида заставил бы замолчать любую оппозицию. Но Андер не хотел, чтобы кто-то ходатайствовал за него в этом деле. Поддержка Большого Совета и тех чужестранцев, что пришли помочь эльфам, должна быть получена не запугиванием и не предъявлением каких-то прав. Принцу хотелось, чтобы ему доверяли, чтобы положились на ту силу духа, которую он показал при командовании эльфийской армией, после того, как был ранен его отец. И только так будет справедливо.

Эмер Чиос встал. Взгляд его быстро скользнул по лицам собравшихся. Потом он повернулся к Андеру.

— Мой принц, — его низкий голос гремел в тишине, — все, кто собрался в этом зале, знают, что я ни за кем не следую слепо, даже за тем, в чьих жилах течет королевская кровь. Я всегда говорил, и это все слышали, что я доверяюсь только суждениям моего народа, а не суждениям отдельного человека, будь он даже королем всего мира. — Чиос смотрел Андеру прямо в глаза. — Я верный слуга Эвентина Элессдила, и я глубоко уважаю его. Он король, высокие эльфы, король, каким он и должен быть. В это опасное время мне бы хотелось, чтобы он был здесь, с нами, и вел нас за собой. Но это пока невозможно. Сын Эвентина предлагает себя на его место. Я знаю Андера Элессдила, — думаю, как и все здесь собравшиеся. Я слушал его; я оценивал его по словам и поступкам и еще по тому, как он проявил себя в эти трудные дни. Я слушал его и теперь скажу: с нами нет короля, и я не знаю другого эльфа, кому бы я мог без сомнений доверить спасение моей родины и мою собственную жизнь. Я не знаю никого другого, кроме Андера Элессдила.

Он мгновение помедлил, потом торжественно поднял правую руку и положил ее на сердце — эльфийская клятва верности. На миг зал погрузился в тишину. Потом из-за стола встали остальные, сначала несколько эльфов, потом все. Руки легли на сердце, взоры обратились к принцу. Командиры эльфийской армии тоже вышли вперед: Эльрон Тэй, грубовато-добродушный эльф с суровым лицом, правая рука Пинданона; Кобольд, высокий, всегда безукоризненно одетый капитан Черных Стражей; и Кер-рин, командир личной гвардии. Через несколько секунд все эльфы, собравшиеся в зале Большого Совета, стояли повернув лица к своему принцу, руки лежали на сердце.

Темная фигура подвинулась ближе к Андеру.

— Они идут за тобой, принц эльфов, — тихо сказал Алланон.

Андер кивнул. Он едва ли не сожалел, что это так.

Затем они заговорили о защите Арборлона.

Первые приготовления начались сразу же после отбытия армии в Саранданон две недели назад. Эмер Чиос, как временный правитель города, немедленно созвал Большой Совет и вместе с командирами армии, оставшимися в городе, выяснил, что необходимо предпринять для защиты Арборлона в том случае, если демоны прорвутся через Саранданон. К делу приступили немедленно, и теперь первый министр докладывал Андеру о том, что сделано.

К городу можно подойти лишь с двух сторон: через долину Ринн и прилегающий к ней лес на востоке и через Саранданон на западе. На севере и юге доступ к городу перекрывали неприступные горы, высокие пики, которые окружали Каролан сплошной стеной. Алланон предупредил эльфов, что демоны вырвутся из-за стены Запрета в Седых Низинах. Это означало, что они пойдут через Саранданон и, если не обогнут горы с севера или юга — а на это потребуется несколько дней, — нападения следует ждать с запада.

Именно здесь и следовало выставить основные линии обороны. Во-первых, демоны сразу же наткнутся на два естественных препятствия: сначала — Поющий Родник, конечно не слишком широкий у Каролана, но все же глубокий и трудный для переправы даже при хорошей погоде; потом — сам утес, отвесная скала, высотой превышающая четыре сотни футов, прорезанная сетью глубоких трещин и заросшая густым кустарником. Единственный мост через Поющий Родник находился у самого подножия Каролана, на многие мили вверх и вниз по течению не было ни единой отмели. Главный путь на Каролан лежал по Эльфитчу, хотя дальше к югу было еще несколько лестниц поменьше.

Итак, прежде всего — река и утес. Мост через Поющий Родник предполагалось разрушить сразу же, как только вернется эльфийская армия. Что и было сделано. На восточном берегу реки, почти у самой воды, эльфы соорудили каменные и земляные укрепления — широкий полукруг, начинающийся у подножия утеса и проходящий по берегу до самого Эльфитча. На тот случай, если демоны попытаются переправиться через реку ночью, на берегу были поставлены огромные чаны со смолой, пламя которой даст достаточно света. Вся земля от утеса до реки — примерно две сотни футов — густо заросла деревьями и кустарником; здесь эльфы вырыли ямы и расставили хитрые ловушки, так что даже если демоны обойдут укрепления, им будет непросто пробраться через этот новый заслон. Это во-первых.

Во-вторых, основной линией обороны был, конечно, Эльфитч. Все остальные лестницы, ведущие на Каролан, уже уничтожены, остался лишь он — семь уровней, семь пролетов гигантской, созданной природой лестницы, выложенной каменными блоками; семь толстых стен с железными воротами отделяли один уровень от другого. В мирные времена все семь ворот стояли гостеприимно распахнутыми, стража на стенах приветствовала входящих в город, древние камни укреплений густо заросли цветущей лозой. Теперь же грозные воины охраняли наглухо запертые ворота.