Корабль невест - Мойес Джоджо. Страница 88

– Пропади оно все пропадом! – выругался он, саданув кулаком в переборку.

– Тебя что-то беспокоит, морпех? – Тимс загородил ему проход, на кочегаре был комбинезон сплошь в пятнах от горюче-смазочных материалов, но в выражении его лица крылось нечто еще более взрывоопасное. – В чем дело? – вкрадчиво спросил Тимс. – Стало некого наказывать?

Найкол бросил взгляд на окровавленные костяшки пальцев.

– Занимайся своим делом, Тимс. – Он чувствовал, как в груди поднимается гнев.

– Занимайся своим делом?! Да кем ты себя возомнил? Командиром корабля?

Найкол оглядел пустой коридор за спиной у Тимса. На палубе G не было ни одной живой души. Все, кроме вахтенных, были на танцах на ангарной палубе. Интересно, давно ли Тимс здесь стоит?

– Тебя расстраивает твоя дама сердца, да? Неужто никак не может покончить со старым? А ты, бедолага, так на это надеялся! – (Найкол сделал глубокий вдох. Прикурил сигарету, зажав спичку между большим и указательным пальцем, сунул коробок в карман.) – Типа хочешь, но не можешь?

– Тимс, ты, наверное, считаешь себя большим человеком на этом корабле, но всего через пару дней ты, как и все остальные, станешь очередным безработным матросом. Нолем без палочки. – Он старался говорить спокойно, но чувствовалось, что его голос дрожит от едва сдерживаемой ярости.

Тимс скрестил на груди могучие руки и откинулся назад, покачиваясь на каблуках.

– Может, ты просто не ее тип? – Он поднял подбородок и осклабился, словно его внезапно осенило. – Ой, извиняюсь, совсем забыл. Ей ведь любой сойдет, были бы денежки…

Похоже, Тимс ждал первого удара, поскольку ловко уклонился. Второй удар он блокировал апперкотом, заставшим Найкола врасплох и вмазавшим его в стенку.

– Ну что, думаешь, твоя маленькая потаскушка по-прежнему будет считать тебя красавцем, морпех? – Его слова разили наповал, заглушая гул двигателей, звуки музыки с ангарной палубы, лязг найтовых цепей. У Найкола кровь стучала в висках. – А может, она понимает, что ей нужен другой мужик? На что ты ей сдался такой, весь из себя правильный, чистенький да аккуратненький?! – (Найкол чувствовал горячее дыхание кочегара, чувствовал исходящий от него запах машинного масла.) – Она сказала тебе, как ей нравится это дело, а? Сказала тебе, как ей нравится чувствовать мои руки на своих сиськах, как нравится…

С глухим рычанием Найкол накинулся на Тимса, и они оба рухнули на пол. Найкол наносил удары вслепую, куда попало. Он увидел, что Тимс вывернулся, увидел занесенный над ним увесистый кулак. Но ему было плевать на опасность, он вошел в такой раж, что уже не мог остановиться. Он даже не чувствовал ударов, сыпавшихся на него градом. Глаза застилал кровавый туман, он вкладывал в работу своих кулаков все обиды и разочарования последних шести недель – нет, последних шести лет – и чертыхался сквозь стиснутые зубы. И нечто аналогичное – возможно, унижение в присутствии женщины, возможно, потраченные впустую двадцать лет службы – придало новый импульс его ярости. Они дрались не на жизнь, а на смерть и в горячке боя не услышали сигнала сирены, хотя громкоговоритель был совсем рядом.

– Пожарная тревога! Пожарная тревога! Пожар! Аварийно-спасательный отряд на выход! – прозвучали команды. – Построиться у отсека номер два. Морские пехотинцы – на шлюпочную палубу.

Участницам конкурса красоты помогли спуститься со сцены, их ослепительные улыбки тут же померкли. Айрин Картер цеплялась за свою ленту через плечо, как за спасательный круг. Маргарет бросила быстрый взгляд в сторону сцены, когда людской поток уже нес ее к двери. За спиной виднелись опустевшие столы, яблочная шарлотка и фруктовый салат так и остались лежать на тарелках, рядом стояли почти полные бокалы. Женщины нервно переговаривались между собой, их голоса звучали взволнованным крещендо, становясь все выше с каждым новым приказом. Маргарет, держась за живот, стала пробираться к выходу на правый борт. У нее было такое чувство, словно она боролась с невероятно сильным течением.

Откуда-то сверху раздался голос: «Дамы, побыстрее, пожалуйста! Те, чьи фамилии начинаются на буквы от „Н“ до „Я“, собираются в месте сбора B, все остальные – в месте сбора A. Двигайтесь туда».

Маргарет уже почти выбралась из толпы, когда ее поймала за руку женщина-офицер:

– Мэм, вам в другую сторону, пожалуйста. – Ткнув пальцем куда-то вперед, она раскинула руки, закрыв своим телом выход на правый борт.

– Мне надо на секундочку вниз, – сказала Маргарет, едва слышно чертыхнувшись, когда кто-то заехал локтем ей в бок.

– Вниз спускаться запрещено. Только к местам сбора.

Маргарет увидела катящуюся к выходу лавину людей, почувствовала смешение запахов духов и лака для волос.

– Послушайте, это очень важно. Мне надо кое-что оттуда забрать.

Женщина посмотрела на нее как на полоумную.

– На корабле пожар, – сказала она. – Вниз спускаться категорически запрещено. Приказ капитана.

– Вы не понимаете! Мне срочно надо туда! Я должна убедиться… Я должна позаботиться о… своей… своей… – в отчаянии закричала Маргарет.

Возможно, женщина из вспомогательной службы боялась показать, что и сама до смерти напугана. Поэтому она не стала сдерживаться. Она свистнула, чтобы направить кого-то правее, а затем, убрав свисток, злобно прошипела:

– Вы что, думаете, вы одна такая?! Каждой из нас есть что взять с собой. А вы представляете, какой здесь будет бедлам, если каждая из вас станет рыскать в поисках любимого альбома с фотографиями или украшений?! Это пожар. И, насколько нам известно, он вполне мог начаться именно в женских каютах. А теперь, пожалуйста, извольте пройти вперед, или мне придется попросить кого-нибудь помочь вам.

Двое морпехов уже задраивали дверь. Маргарет безнадежно огляделась по сторонам, пытаясь найти другой выход, а потом, чувствуя невыносимую тяжесть в груди, вместе со всеми направилась вперед.

– Эвис! – Фрэнсис стояла на пороге притихшей каюты, глядя на неподвижное тело, лежащее на койке перед ней. – Эвис! Ты меня слышишь?

Ответа не последовало. У Фрэнсис промелькнула мысль, что Эвис, как и большинство невест, просто отказывается с ней разговаривать. При прочих обстоятельствах Фрэнсис и не стала бы настаивать. Но ее насторожили похожее на маску бледное лицо и застывший взгляд Эвис. И Фрэнсис предприняла еще одну попытку.

– Уходи. Оставь меня в покое, – услышала она.

Грубые слова Эвис как-то не вязались с тусклым голосом, которым они были произнесены.

И тут завыла сирена. За дверью, возле трапа прозвучал сигнал пожарной тревоги – пронзительный и очень настойчивый, – а затем послышались торопливые шаги по коридору.

– Команда спасателей, пожар в центральном машинном отделении. Очаг возгорания – центральный двигатель. Всем пассажирам собраться в местах сбора.

Фрэнсис, тут же забыв обо всем, оглянулась на Эвис.

– Эвис, тревога! Нам надо идти. – Поначалу она решила, что Эвис не поняла, что означает звук сирены. – Эвис, – раздраженно повторила она, – на борту пожар. Нам надо идти.

– Нет.

– Что?!

– Я остаюсь.

– Ты не можешь здесь остаться. Не думаю, что на сей раз тревога учебная. – Сигнал тревоги мгновенно вызвал у Фрэнсис прилив адреналина. Она поймала себя на том, что ждет последующего за ним взрыва. Война закончилась, строго сказала она себе и попыталась дышать глубже. Война закончилась. Но тогда как объяснить панические крики снаружи? Что это? Случайная мина? Но не было никакого взрыва, никакой ударной волны, свидетельствовавшей о прямом попадании. – Эвис, нам надо идти.

– Нет.

Фрэнсис стояла посреди каюты, силясь понять логику поведения Эвис. Правда, Эвис ведь никогда не была на фронте. Не содрогалась от страха при вое сирены. И все же она должна понять.

– Господи боже мой, ну а с Маргарет ты пойдешь? – Возможно, Эвис упрямится потому, что именно она, Фрэнсис, уговаривает ее уйти.