Такое вот кино (СИ) - Риз Екатерина. Страница 5

Я в бокал заглянула и в задумчивости проговорила:

— В Вовке он разочаровался.

— Ещё бы. Тот дочку его не оценил! Нормальная реакция для отца.

Я согласно покивала, правда, легче мне не стало, совсем.

— Может, тебе в Москву переехать? — неожиданно предложила сестрица, и, кажется, воодушевилась, даже нос вздёрнула, поглядывая на меня с превосходством и важностью. — А что? Поначалу у меня поживёшь, а потом найдёшь работу…

Я кротко глянула на неё.

— Лен…

Та даже руками всплеснула.

— Ну что?!

— Если я уеду, родители сойдут с ума. Дашка вон тоже в Москву сбежала, и не звонит неделями, у неё личная жизнь ключом бьёт, а если ещё и я…

Сестрица потёрла кончик носа, потом неожиданно усмехнулась.

— Я тебе говорила, что Дашку видела? На прошлой неделе, что ли…

— Нет, не говорила. — Я отчего-то насторожилась. Наверное, оттого, что с моей родной сестрой никогда не знаешь, чего ждать. Бабушка говорит, что она с раннего детства в бесконечных поисках приключений на свою голову. Хотя, не на голову, конечно, но если выражаться яснее и прямолинейнее, чего Дашка, если уж совсем честно, достойна, тогда мне становится стыдно — родная кровь всё-таки.

Ленка от перил отошла и шлёпнулась в соседнее со мной плетёное кресло, ногу на ногу закинула. Снова хмыкнула.

— В ресторане. Мы с Буровым ужинать ходили, после работы, — поспешно добавила она, будто оправдываясь, а я нетерпеливо кивнула. — Ну, и Дашку я видела, в компании интересной. Кажется, у неё новый роман, и ведёт она себя вполне уверенно. Может, замуж выйдет?

— Может, — пробормотала я. — Наверное, это хорошо.

— Она тебе не рассказывала?

Я отрицательно покачала головой. С Дашкой мы не слишком близки, и свои секреты она мне поверяет очень редко. Мы даже в детстве вечно дулись друг на друга, правда, я уже не помню из-за чего. С сестрой мы погодки, Дашка младше на полтора года, но по характеру и желанию пробиться к невиданным вершинам, она меня на сто очков уже обскакала. Она, в отличие от меня, и не думала в институт поступать, о чём родителям ещё в шестнадцать лет сообщила. Не хотелось ей учиться. Ей хотелось в столицу, хотелось красивой жизни, а потом непременно замуж за олигарха. Папа с мамой её ругали и наставляли на путь истинный, а я посмеивалась, не веря, что её мечтам суждено сбыться, из-за чего мы с ней окончательно рассорились. По окончании школы Дашка поступила на курсы секретарей, получила, по моему мнению, совершенно бесполезные корочки, и устроилась с ними на работу в какую-то канцелярию на мизерную зарплату. Проработала там два года, а потом в один день собрала вещи и уехала со своим парнем в Москву. Родители тогда за голову схватились, но она слушать ничего не хотела, и лишь пообещала звонить. И вот уже три года в Москве живет, домой приезжает изредка, причем каждый раз с новым спутником, которого называет женихом. Сколько у неё этих самых женихов было, уже и не припомнить. И вот теперь ещё один нарисовался. Но в упорстве моей сестре не откажешь, это факт. По-прежнему старается, ногтями цепляется за свою мечту — жить припеваючи в столице. Ну, что ж, флаг ей в руки.

— Ты же знаешь, если похвалиться нечем, она мне ничего не расскажет.

— Если мужик водит тебя в такой ресторан — уже есть чем хвалиться, поверь.

Я рассмеялась.

— Да? Тогда ты мне хвались про своего Бурова, я разрешаю.

Ленка вдруг засмущалась и отмахнулась от меня.

— Ну тебя.

Перед тем, как разойтись спать, мы с ней ещё выпили, у меня в голове все закружилось, и я поняла, что всерьёз опьянела. Все печали отошли на задний план, мне хотелось смеяться и веселиться, устроить душе праздник, как говорится. Ленка с трудом уговорила меня пойти спать, пообещав, что на завтрашний вечер даст своему Фреду официальный выходной, и мы с ней уйдём в загул.

На пороге своей комнаты я приостановилась, схватилась за косяк, чтобы в сторону меня не вело, а сестрице призналась:

— Я никогда не уходила в настоящий загул.

— Вот мы этот пробел и восполним. Иди уже, Тань. И спи — не шастай больше никуда, — строго приказала она мне.

Я икнула.

— Обещаю.

Наутро мне было не по себе. Не скажу, что голова болела или тошнило, но состояние было не ахти. Я провалялась в постели до одиннадцати, потом приняла холодный душ, и пару минут стояла в ванной, прижавшись лбом к прохладной кафельной плитке. Мысленно обозвала себя пьяницей, и от стены, наконец, отлепилась.

Ленки в номере не было, я осторожно в её спальню заглянула, увидела переворошённую постель, прислушалась, а потом, взяв в своей комнате шляпу, из номера вышла. Странно, но настроение было приподнятым, утреннее недомогание меня оставило. Я даже улыбнулась испанцу, с которым ехала в лифте, но когда он ко мне обратился, поторопилась сбежать, как только лифт остановился, и двери открылись. А в холле увидела стюардессу, она бодрым шагом направлялась в сторону выхода, причем вместе с чемоданом. Я остановилась, проводила её взглядом, потом принялась оглядываться, ожидая увидеть Сашу. Должен же он проводить любимую девушку, в конце концов? Но его видно не было, а девушка, спешащая к выходу, показалась мне несколько напряжённой.

— Поругались? — усмехнулась Ленка, когда я рассказала ей об отъезде стюардессы.

— Не знаю, не знаю… То есть, мне не интересно.

Ленка улыбнулась Фреду, а мне сказала:

— Сегодня гуляем, да? Ты не забыла?

— Не забыла. Но сейчас мне уже не так весело, как ночью.

— Так еще не вечер. Будет весело, Тань. Я-то знаю.

Я спорить не стала, и вечером мы с сестрицей из номера вышли при полном параде. Я аккуратно поправляла вырез декольте, а Ленка опасно покачивалась на высоченных шпильках.

— Едем в город, — сообщила она мне.

— Ты уверена? — усомнилась я в правильности этого решения.

Сестрица же удивилась.

— Конечно. Для кого, по-твоему, мы всё это делали? Для тех, кого уже четвертый день в плавках и без наблюдаем?

Я промолчала, но в душе моей уже поселилось беспокойство. И в такси я садилась с дурным предчувствием. Даже то, как таксист косился на нас в зеркало заднего вида, мне не понравилось. Но в баре, после первого бокала «мартини» стало значительно веселее. Вокруг люди, у всех хорошее настроение, музыка играет, незнакомая и заводная, хочется танцевать, и чтобы появившаяся легкость никуда не уходила.

— Познакомимся с кем-нибудь?

— Нет! — решительно отказалась я, наблюдая за тем, с каким интересом Ленка по сторонам посматривает.

— Да почему?

— Потому что тут преимущественно испанцы. Как ты с ними знакомиться собираешься? Я по-испански пять с половиной слов знаю.

— Я двадцать, больше и не нужно.

— Ленка!

— Да ладно тебе. — Она замахала кому-то и радостно заулыбалась. Я застонала чуть слышно.

В баре мы провели больше двух часов. Перезнакомились, кажется, с половиной посетителей. Ленке двадцати знакомых слов по-испански, на самом деле, было более чем достаточно. К тому же, с её талантом, к концу вечера она с легкостью болтала на чужом языке, и, кажется, её неплохо понимали. Мы веселились от души, даже за коктейли платить перестали, потому что нас без конца угощали. В итоге, мы неплохо набрались, хохотали без конца и обнимались с красавцами-испанцами. По крайней мере, мне казалось, что они все, как один — красавцы. Увлеклись немного, и, в итоге, пришлось спасаться бегством, что, кстати, в нашем состоянии было сделать не так просто. Когда из бара вырвались, нас так в сторону повело, что мы едва в ближайших кустах не оказались. Снова засмеялись, остановились у фонарного столба, обняв его с двух сторон, и принялись решать серьёзную задачу — как нам в отель вернуться.

— Как здесь подзывают такси? Свистом? — Ленка сунула два пальца в рот и попыталась свистнуть, но вышло дурацкое шипение. Я руку её от лица отвела.

— Ты плюёшься, — пожаловалась я.

Ленка шикарно взмахнула рукой.

— Эй, человек!.. Человек! Машину мне!