Лоно Каридес - Лоренс Ким. Страница 18

— Не понимаю...

— Разве обнищание сделало бы меня лучше? Если бы я носил очки и имел вид чокнутого, значит, я стал бы более чутким? А тебе не приходило в голову, что всякий раз, желая оттолкнуть меня, ты хватаешься за различия в нашем материальном положении?

— Ну, ты должен согласиться, что между нами действительно большая раз... — Бекка взглянула на него и осеклась.

— Ты ищешь препятствия там, где их нет. Допускаю, что тебе хочется романтической любви, — сурово произнес Кристос. — Это понятно, но мы имеем дело с реальностью, а не с волшебной сказкой.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— По-твоему, любовь — выдумка?!

— По-моему, и то, что у нас есть, — не так уж плохо. Мы доставляем друг другу много радости, и будем осчастливлены ребенком, которого оба полюбим. Разве это не лучше, чем какие-то туманные идеалы?

Ты — мой идеал!!!

Но тебе я этого никогда не скажу.

— Я готов учесть...

— Уже что-то...

— Бекка, я понимаю твою осторожность.

— Разве?

— Но не понимаю, что происходит. Почему ты явилась среди ночи с заявлением, что не можешь выйти за меня замуж?

— Я не сказала, что не могу.

— Разве?

— Я только сказала, что не выдержу эту свадьбу.

— А, другое дело, — Кристос откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. — Ты появляешься среди ночи, совершенно обезумевшая...

— Ничего не обезумевшая!

— На улице ниже нуля, а ты даже без пальто.

— Ты сказал, что свадьба будет простой, и я поверила. А во время обеда твоя мама начала рассказывать о приготовлениях, и я поняла: мы по-разному понимаем простоту.

— Почему ты ничего не сказала — тогда?

— Потому что хотела ей понравиться.

— Ты выходишь замуж за меня, а не за мою мать, и тебе необязательно соглашаться со всем, что говорят другие.

— Но разве я могла возразить, когда твоя мама так радостно рассказывала о гостях, о том, сколько она потратила средств и сил?

— Я возьму счета на себя!

— Я задумалась об этом, когда ты ушел, и не смогла заснуть. И... хор!

— А что хор?

— Выписывать из Нью-Йорка целый оркестр и сопрано!..

— Давай разберемся. Ты согласна, что нам нужно пожениться? Тебя беспокоит только сама церемония?

Слово «нужно» не должно было ранить Бекку, но ранило.

— Лучше сказать, меня это очень пугает.

— Почему?

— Я не люблю подмостков, Кристос, и как подумаю о том, что на меня глазеют... — она приложила руку к животу. — Не хочу такой свадьбы.

Глаза Бекки вдруг наполнились слезами. Мгновение она смотрела на протянутую к ней руку Кристоса — сильную, с длинными, музыкальными пальцами, потом порывисто вздохнула, протянула навстречу свою и почувствовала знакомый электрический разряд.

— Я думал, все девушки мечтают о пышной свадьбе...

— Только не я! Даже если эта свадьба была бы настоящей, — Бекка поморщилась, когда его пальцы стиснули ее руку.

— Извини.

— Сколько всего ожидается приглашенных?

— А?

— Ты не слушаешь!

— Я должен подумать.

Кристос постарался отвлечься от плавных линий тела Бекки, ее податливости, ее томных вздохов где-то возле его шеи, горячих губ на своей коже... Мужчина протяжно выдохнул.

Пора брать себя в руки.

— И еще, — Бекка нахмурилась, — они все знают, что я беременна. Имею в виду, это довольно очевидно.

Может быть, Кристос наконец посмотрит на ситуацию с ее точки зрения? Может, представит себе, как она валкой походкой идет по церковному проходу, смахивая бисеринки пота со лба?

— Очевидно?

Единственной очевидной для Кристоса вещью было то, что он потерял разум в тот миг, как его взгляд остановился на этой рыжеволосой колдунье.

Они все знают, что иначе мы не женились бы.

— Тебе стыдно, что ты беременна?

— Нет, конечно! Я горжусь!

— Я тоже!

Их глаза встретились, и, к своему удивлению, Бекка не усомнилась в искренности Кристоса.

— Верю.

— Дети — благословенный дар.

— Даже с рыжими волосами? Ведь и такое возможно. Знаешь, — смущенно сказала она, как будто это только что пришло ей в голову, — думаю, ты будешь настоящим добрым папашей.

— А мужем?

Бекка скользнула по его лицу испуганным взглядом. Молчание затягивалось. Наконец Кристос натянуто улыбнулся и сухо сказал:

— Похоже, судьи еще совещаются.

— Ты сам назвал брак азартной игрой, — напомнила Бекка.

— Азартная игра предполагает привычку к проигрышам. Я же предпочитаю думать об этом как о просчитанном риске. Так я правильно понял, проблема не в свадьбе, а в церемонии?

— Полагаю... да.

— Я это улажу, — пообещал Кристос и сунул руку ей за вырез футболки.

— Ты с ума сошел! Ох, не надо, — Бекка зажмурилась, когда его палец добрался до ее груди. Мужчина остановился, и она открыла глаза. — Я не имела в виду... буквально.

— Знаешь, ты сводишь с ума... хрупкостью, нежностью, — Кристос зарылся лицом в рыжие волосы и вдохнул их сладкий аромат. — Утром я попрошу мать угомониться.

— А она не расстроится?

— Возможно, но в любом случае не так, как расстроюсь я, если в ближайшие шесть секунд ты не позволишь себя поцеловать.

— Не хочется тебя огорчать...

— Где я?..

Бекка спросонья даже не поняла, что сказала это вслух. И тут же услышала:

— Вот ты и проснулась. Хочешь чего-нибудь? — спросил Кристос, протягивая ей кружку с кофе.

— Ох, нет! — воскликнула Бекка. — Я осталась здесь на ночь!

— Ну, пока мы собирались поспать, ночь кончилась, — сообщил мужчина, поднося к губам кружку. — Позвонить, чтобы принесли еще?

Бекка приподнялась на локте и тут же пожалела об этом, поскольку сползшее покрывало разоблачило тот факт, что она под ним совершенно голая.

— Кто-нибудь еще видел меня здесь?

— После нынешней ночи довольно глупо демонстрировать викторианскую стыдливость, — в глазах Кристоса плясали чертики. — А насчет персонала... ну да, они много чего теперь могут подумать.

— И тебя это не волнует?

— Я провел ночь с невестой, мы просто не стали подниматься наверх. Что же тут постыдного?

— Значит, для тебя это нормально. Ты, наверное, привык спать на диване, когда... дело настолько неотложное.

— О, я узнал, какую странную ночь можно на нем провести.

— Ты отвратителен! — Бекка была в шоке.

— А ночью ты говорила другое — что я необыкновенный, замечательный... удивительный и...

Бекка укрылась покрывалом с головой, оставив снаружи только голую ногу.

— Иногда я работаю ночи напролет, изредка клюю носом здесь — один! — Кристос похлопал по диванной подушке.

Бекка неохотно села и откинула волосы со лба.

— Меня нисколько не касается, чем ты занимался до меня.

— Отлично.

— Ты оделся... — Бекка заметила наконец его серые брюки, хрустящую белую рубашку и со вкусом подобранный галстук. — Куда-то собрался? Почему не разбудил меня? Эрика с ума сойдет! Мы договорились встретиться, а я даже записки не оставила!

— В ответ на твой первый вопрос — я никуда не собираюсь... мы собираемся.

— Мы?

— И — я не разбудил тебя потому, что мы никуда не пойдем.

— Почему?

— Ты имеешь представление, как выглядишь, когда просыпаешься?

Кристос скользнул жадным взглядом по выпуклостям ее прикрытой покрывалом груди и тяжко вздохнул:

— Есть что-то прямо-таки сладострастное в том, как ты потягиваешься.

Бекка, каждое утро видевшая себя в зеркале и считавшая, что больше похожа на пугало, чем на сексуальную богиню, не стала указывать Кристосу на ошибку.

— Если бы я разбудил тебя раньше, я был бы обязан заняться с тобой любовью.

— А что, это так плохо?

— Очень хорошо, но у нас есть дела, так что не отвлекай меня, — строго сказал Кристос.

— Что-то более важное, чем занятие любовью?