Спасти СССР. Инфильтрация - Королюк Михаил "Oxygen". Страница 14

«По крайней мере, критика присутствует. И задачи, в общем, формулируются правильные, – отметил я с удовольствием. – Кстати, больших переборов с восхвалением Брежнева и партии нет. Ожидал худшего».

Центральное место среди международных новостей занял сюжет об убийстве в окрестностях Бейрута «видного ливанского политика, основателя Прогрессивно-социалистической партии Ливана, лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» Камиля Джумблата». Насколько я помню, это лидер ливанских друзов – у них семейство Джумблатов княжит из поколения в поколение.

После этой новости сюжеты о росте забастовочного движения в странах Запада и борьбе за мир во всем мире выглядели пресно.

В разделе культуры сообщили о решении создать в городе Биробиджане филармонию, а на ее базе – Камерный еврейский музыкальный театр.

Я, согнувшись, захрюкал от смеха.

– Ты чего? – встревоженно спросила зашедшая в комнату мама.

– Ох… – Я вытер слезы. – Новость услышал и анекдот, э-э-э… придумал.

– Давай, – сказала мама заинтересованно.

– Политический.

– Не рано начинаешь?

Я мотнул головой.

– Ну все равно давай, – решилась мама.

– Приходит Демичев, который министр культуры, к Брежневу, – начал я, – и говорит: «Леонид Ильич! Тут от группы товарищей поступило предложение открыть еврейский камерный театр. Что вы по этому поводу думаете?» Брежнев: «В целом хорошее, своевременное предложение, товарищ Демичев. А на сколько камер?»

Мама со смехом взлохматила мне волосы:

– Неплохо для начала. В школе только не трепись.

– Да знаю… – протянул я. – Зачем мне дешевая популярность?

Тем временем на экране с голов в ворота «Баварии» начался спортивный блок. Вообще хорошо, что я за давностью лет совершенно не помню результатов таких матчей, – можно смело смотреть их по второму кругу.

Еще фрагмент из Тбилиси, где прошел товарищеский матч по футболу между «Динамо» Тбилиси и сборной СССР, – прощальная игра капитана сборной страны Муртаза Хурцилавы. Сборники на руках проносят Муртаза вокруг поля. Повязка капитана сборной передана Евгению Ловчеву. Что-то не запомнился он мне в прошлом в этой роли…

Вот и прогноз погоды – поплыли по экрану строчки с городами необъятной страны, зазвучала мелодия оркестра Франка Пурселя, и мама, негромко намурлыкивая: «Я прошу тебя простить, как будто птицу в небо отпустить», стала собирать с журнального столика посуду. Я задержался, глядя на экран: ничего приятного не обещают в Питере, слякоть продолжится.

Потянувшись, выбрался из кресла. Учиться уже не тянет, чем бы еще заняться? О, идея! Я направился к «Ригонде»: послушаю, что «голоса» говорят на средних волнах.

Мягко вдавилась кнопка «сеть», и шкалу откуда-то снизу залила теплая подсветка. В динамиках засвистело и защелкало. Теперь кнопка «СВ», и начинаю покручивать правую ручку, наблюдая, как стрелка скользит мимо заманчивых надписей: «Берлин», «Люксембург», «Тирана», «Лейпциг», «Бухарест»… Нарвался на Би-би-си на английском, конец международного блока. Достаточно равнодушно обсуждают резню, которую устроили друзы в двух христианских деревнях в отместку за смерть Джумблата. Погибших более сотни, в основном женщины и дети. Пафоса осуждения в голосах ведущих не слышно – скорее витает нечто философское, вроде «так устроен этот мир» вперемешку с «да пусть они там хоть все друг друга перережут».

Кручу дальше, ищу что-нибудь русскоязычное. О, есть… Не пойму, то ли «Голос Америки», то ли та же самая Би-би-си на русском:

«По сообщениям из Москвы вчера КГБ арестовал отказника и активиста борьбы за права человека Натана Щаранского. Это уже пятый арест среди членов Московской Хельсинкской группы за последние два месяца. В феврале были арестованы руководитель группы академик Юрий Орлов, распорядитель общественного фонда помощи Алексей Гинзбург, руководитель Украинской Хельсинкской группы Николай Руденко и один из основателей украинской группы Алексей Тихий».

Да… Я удивленно покачал головой. В интересное время попал – сколько событий сразу. Тут мне и «Динамо» Киев – «Бавария», и Джумблата завалили, и Щаранского арестовали…

Натан, конечно, парень был упертый, три года еженедельно выходил на улицы Москвы с плакатами за свободу эмиграции. Что интересно, ничего ему за это от «кровавой гэбни» не было, пока не слил агенту РУМО США список, составленный при опросе других отказников. А там – более тысячи закрытых предприятий и институтов СССР с указанием расположения, профиля деятельности, выпускаемой продукции, тем исследований, руководителей, телефонов ключевых сотрудников… Такая вот «правозащитная» информация.

Самое смешное, что американцы потом сами же его и сдали. Опубликовали в одной из газет статью «Русские косвенно раскрывают свои секреты», а потом подставили под арест ее автора. На допросе в КГБ последний, даже не дожидаясь вопросов, быстренько сдал информацию о своем источнике. Для идеологической борьбы требовались «жертвы» советского режима; если их недоставало, то они готовились по спецзаказу.

Ладно, пока суд да дело, поучу темы по инглишу. Надо их тупо зазубрить, чтобы не использовать при пересказе нехарактерную лексику. Вытянул наугад лист и забубнил несложный текст, поражаясь тому, как легко укладываются в память полузнакомые фразы. Похоже, с обучаемостью у меня проблем не будет.

Глава 3

Суббота 19 марта 1977 года, 07:45

Ленинград, Измайловский проспект

– Вставай, засоня! – Меня затеребили чьи-то руки.

– А?..

– Вставай, поднимайся, рабочий народ, – пропела мама. – Вставай на врагов, брат голодный!

– Господи, – очнулся я. – Чур меня, чур. Не надо меня по утрам рабочей марсельезой пугать, а то начну спросонья под кроватью мозолистой рукой винтовку искать… И что ты будешь делать, если я ее таки найду?!

Мама, довольно хихикая, улизнула на кухню. Отбросив одеяло, я упруго поджал колени к подбородку и резко вскочил, добившись от кровати недовольно-жалобного скрипа. Повертел головой, пара наклонов вниз и вбок, сложил руки в замок и крутанулся вправо-влево. Прекрасно! Ничего нигде не болит, даже не верится. Сон слетел, как и не было, голова сразу стала яснее ясного, и жрать хочется не по-детски. Давно забытый зверский аппетит – как ты прекрасен в процессе своего утоления!

Закончив гигиенические процедуры, критически осмотрел себя в зеркале. Шишак за прошедшие дни немного спал, однако по-прежнему отчетливо выдавался вперед, как будто с этой стороны лба у меня режется рог. Синюшность начала свой закономерный переход в зелень и постепенно стекала к надбровью. Ссадина засохла бурыми корочками. В общем, сомнений в том, что я серьезно пострадал головой, ни у кого возникнуть не должно.

Меня начал бить предстартовый мандраж – сейчас произойдет первый выход в люди, каким-то он получится? Хорошо бы не сильно накосячить. Совсем не косячить не удастся, Светка вон изменения заметила на раз. Главное, чтобы их можно было разумно объяснить. А с этим, я тяжело вздохнул, непросто. Один серьезный прокол уже допустил – со слиянием классов. В общем, рецепт универсален: «Побольше молчи – и сойдешь за умного».

Напевая:

– Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, – я вышел из ванной.

– Так, чтоб не копался, через сорок минут стартовал в школу, – инструктирует мама, в паузах между фразами нанося помадой последние штрихи. – Талон на обед на холодильнике. Я сегодня у Митрофановны пораньше отпрошусь, часам к пяти буду дома. Да! Сменку не забудь.

– Уже в портфеле.

– И справку от врача в портфель положи прямо сейчас.

– Да я с вечера уже положил, когда портфель собирал, не волнуйся.

– Мм… – Мама с сомнением посмотрела на меня. – Портфель с вечера собрал? Это что-то новенькое в программе нашего цирка. Может, ты еще с вечера начнешь и обувь свою чистить?

– Ага, чистить обувь вечером, чтобы с утра надевать на свежую голову, – согласился я, переминаясь с ноги на ногу. Аппетит перешел в голод, и меня как магнитом тянуло на кухню, из которой несся соблазнительный аромат запеканки. – Давай беги в свою БАНю [1], опоздаешь.