Запечатленные - Крейн Шелли. Страница 60

Сайкс надеялся, что вода обратит наше с Калебом запечатление вспять или просто оборвет связь между нами. Слушать мысли Маркуса было невозможно. Он хотел сотворить со мной, с Калебом и со всеми Джейкобсонами мерзкие и страшные вещи… Мне было физически больно заглядывать в его сознание, где мутным туманом клубилась дикая ненависть.

Вода коснулась края доски, и я села. Я сомневалась, что в таком состоянии удержусь на плаву, и запаниковала, однако сердце продолжало биться ровно и медленно.

Когда я очутилась по пояс в воде, ворот перестали вращать. Сайкс свесился через край.

– Через пару дней мы за тобой вернемся.

Я задохнулась от ужаса.

– Прошу вас, не оставляйте меня здесь! Мне страшно! – крикнула я.

– Так и должно быть! – заявил он и ушел.

Глава 25

Желудок сжался в комок, спазмы становились все болезненнее. Пошли уже третьи или четвертые сутки без Калеба. Неизвестно, как долго мне придется сидеть в колодце, проверяя дурацкую теорию. Что со мной сделают, если запечатление исчезнет? Можно ли обмануть Уотсонов? Почувствуют ли они разницу?

Я старалась не дрожать, потому что мышцы невыносимо болели, а плеск воды сводил с ума. Интересно, не остался ли кто за мной присматривать? Я попыталась прочесть их мысли, но тщетно. Дозваться до Калеба тоже не удалось. Через несколько часов я так сильно стучала зубами, что заболела челюсть. Пару раз я до крови прикусила язык, и у меня возникла идея.

Я сплюнула кровь в колодезную воду и принялась ждать. Ага, как же! Никакого свечения не возникло. Обругав себя последними словами за то, что купилась на выдумки Сайкса, я поняла, что мне ужасно хочется лечь. Однако я не могла даже к стене прислониться – платформа сразу теряла устойчивость.

Наконец я сдалась и снова заплакала. В колодце я провела весь день. Ярко светило солнце, но в ледяной воде тепла не ощущалось. Стемнело. В ночи раздавался звериный вой, уханье сов и щебет птиц, треск сучьев, стрекотание кузнечиков. Все эти звуки ужасно пугали. Спать я не могла, потому что лечь не получалось. Глаза слипались, я опускала голову на колени и с громким плеском падала в воду. Я совершенно окоченела и оставила всякую надежду поспать.

Утром солнце снова начало свой путь по небу. При свете дня я разглядела, что стенки колодца неровные. Я встала, держась за веревку, и попыталась найти точку опоры. Ногу-то я поставила, однако заросшие скользкими водорослями кирпичи не давали подняться выше чем на шаг. Во время очередной попытки я поскользнулась и ободрала руку об острые камни.

Кровь опять закапала в воду. Сначала я чего-то ждала, потом скривилась. Глупо верить безумцам! Я снова принялась кричать, потом попыталась связаться с Калебом. От усталости я плохо соображала.

В сумерках сверху послышались голоса. Я отчаянно надеялась, что меня отыскали Джейкобсоны, однако над колодцем склонился ухмыляющийся Маркус.

– Еще не сдохла?

Я тяжело опустилась на доску, и она поехала вверх. Мне захотелось заорать от бессилия. Два дня! Меня продержали в колодце целых два дня! Вода осталась внизу, и я надеялась, что на теплом воздухе мне станет легче, но сделалось только хуже. Кожа горела, тело бил озноб. Уотсоны крутили ворот рывками, доска постоянно колотилась о стенки. Меня так сильно трясло, что кости стучали. Я кричала, плакала, звала Калеба. В груди щемило.

Наконец я скатилась с доски, больно ударившись о землю. Я дрожала от холода и никак не могла отдышаться. Жены Сайкса среди собравшихся не было. Рядом с колодцем стояли Маркус, его дядя и еще три Уотсона. Я не могла понять, как же они помогут мне без ожогов, но по их лицам догадалась, что это никого больше не волнует.

Маркус злобно ощерился, схватил меня за руку и поднял, но тут же отпрянул, шипя от боли.

– Все равно жжется!

– Ясно. Снаружи оставаться нельзя, она орать будет. Ведите ее внутрь! – рявкнул Сайкс.

Только не это! Что… И тут на меня нахлынули его мысли. Да он совсем из ума выжил! Сайкс не хотел в этом участвовать, он даже смотреть не собирался. Он решил отдать меня в руки Маркуса и выяснить, сколько ожогов выдержит мое тело за один раз. Либо я окончательно лишусь сил, либо это что-то изменит. Ну уж нет! Я покачала головой.

– Нет! Прошу вас, не надо! – умоляла я Сайкса, взывая к его человечности. – Не мучайте меня! Мне всего семнадцать. Я не выдержу! Мне больно…

– Ведите ее внутрь, – невозмутимо повторил он.

Маркус потянул меня за волосы. Я закричала. В его руке что-то блеснуло. Плечо полыхнуло болью, и я поняла, что он чиркнул меня ножом.

Я коснулась ключицы. Пальцам стало мокро и липко, футболка взмокла от крови.

– Маркус! Не смей! – заорал Сайкс и оттолкнул его в сторону. – Я велел использовать только магию, никакого оружия! Финн, немедленно отведи ее внутрь!

Я оттолкнула его, и тут все Уотсоны на меня навалились. Парни хватали меня, оставляя ожоги по всему телу, и тут же отдергивали руки, шипя от боли. Мой мозг вспомнил приемы карате, но тело почти не слушалось. Я отбивалась, делая слабые махи ногами и блокируя удары.

Я прикинула, что если удастся удерживать их на расстоянии, то у меня появится шанс. Так и вышло. Один из парней (кажется, Финн) заорал, схватил меня за руки и попытался удержать. Он прижал меня спиной к груди и, вопя от боли, закрыл мне рот рукой. Я изо всех сил вцепилась зубами в ладонь, он инстинктивно меня оттолкнул, и я сорвалась с обрыва.

Уотсоны закричали.

– Не-е-ет! – громче всех вопил Сайкс.

На меня стремительно надвинулась сине-зеленая глубина.

Я рухнула в ледяную воду. Вокруг бурлил поток. Река норовила меня поглотить. Сил у меня не осталось, плыть я не могла, поэтому сделала глубокий вдох и отдалась на волю течения. Меня куда-то несло. Внезапно что-то шершавое оцарапало мне ногу: с берега в реку упало вывернутое бурей дерево.

Я подтянулась и чуть вылезла из воды. Сайкс и его подручные наверняка меня ищут, так что на виду оставаться не стоило, но тело больше не слушалось. Я отключилась, наполовину выбравшись на илистый берег, а наполовину застряв в ветвях и в холодной речной воде.

Понятия не имею, сколько прошло времени. Когда я очнулась, уже стемнело. Боль была такая, что все прежние муки показались ерундой. Она словно взялась уничтожить меня окончательно. Кричать нельзя: я все еще во владениях Уотсонов, и меня сразу же отыщут. Кто знает, сколько их сейчас у реки шастает? Рот открылся в молчаливом вопле, тело сотрясали судороги, пальцы вцепились в землю. Я изо всех сил карабкалась на берег, подальше от ледяной воды.

Наконец я отползла в заросли травы, перекатилась на спину и попыталась отдышаться.

Небо было полно звезд, как в ту ночь, когда мы с Калебом ходили в ресторанчик «У Магли». В ту самую, когда меня похитили. Я представила, что Калеб сидит рядом и держит меня за руку. Мы смотрим на звезды так же безмятежно, как раньше. При мысли о нем сердце мучительно сжалось. Перед глазами все поплыло, голова запульсировала от боли. Я должна добраться до Калеба! Теперь я свободна. Нужно только идти!

Я перекатилась на живот, собралась с силами и встала. Меня била дрожь, но я шла, босыми ногами ступая на острые камни и сучья. Ветки обдирали руки в кровь. Брела я с грацией зомби. Потом упала, порез на ключице открылся. Я зажала его пальцами и двинулась вперед, стараясь не обращать внимания на боль в плече. Чем дольше я шла, тем больше немели пальцы рук и ног. Согреться не удавалось, и моя решимость начала таять. Похоже, здесь я и умру. Если меня не убьют Уотсоны, то это сделает лес.

На всякий случай я держалась подальше от проторенных тропок и берега, пробиралась по кустам, пряталась за деревьями. Я шла и шла, несмотря на усталость и боль. Вдруг впереди показался то ли сарай, то ли хижина. Надежда вспыхнула, но тут же погасла. Стоит ли входить в эту лачугу? А вдруг она принадлежит Уотсонам? Меня там сразу же найдут. Однако делать было нечего: я слишком промокла и замерзла.