Пишущая судьбы (СИ) - Крапицкая Влада. Страница 56

   -Ты прав, - согласилась я. - Тем более что я и сама могу вставить в их распорядок дня любые действия.

   -Да уж, точно, - Сева с улыбкой посмотрел на меня, наверное, вспомнив свой день, и я сама рассмеялась. - Ты у нас мастер в этом. А теперь важно распределить, кому и когда писать судьбу. Сыну Полякову и любовнице Суханова думаю, стоит писать в последнюю очередь, чтобы они не увидели у них кулонов и не начали действовать.

   -Согласна, - я кивнула. - И на всякий пожарный я ещё пугану и эту девушку и парня, что кулоны до дня икс показывать кому-либо нельзя.

   -С кого тогда начнёшь?

   -Давай с Хлебникова, - подумав, сказала я. - Что делать с Кольцовым я пока не решила. Мерзкая часть меня требует выполнить данную ему когда-то угрозу, но мне жалко Варвару Степановну и я не знаю пока какую гадость ему сделать.

   -Кровожадная ты моя, - он улыбнулся и посмотрел на Фёдора, который всё это время нас внимательно слушал. - Поедешь сегодня к брату Хлебникова и обрадуешь его, что скоро он станет владельцем заводов, газет и пароходов.

   Фёдор кивнул, а потом пробормотал:

   -А как же..., - но тут же кашлянул и замялся, бросив на меня выразительный взгляд.

   -У меня, солнышко будет, кстати, к тебе просьба, - тут же сказал Сева. - Ты с Никой и Ниной на время уедете из города...

   -Я никуда без тебя не поеду, - тут же воинственно ответила я, и мне стало не по себе. "Значит, он не уверен, что всё пройдёт гладко и поэтому хочет нас спрятать". - Я буду рядом с тобой, а Ника с Никой действительно пусть уедут.

   Произнеся это, я почувствовала, как сердце сжимается, потому что не представляла, как хотя бы день смогу прожить без своей малышки, но и Севу оставить я не могла. "Тут уж придётся смириться. Нина с Никой будут в безопасности, а вот Сева нет, поэтому я должна быть с ним, чтобы если что помочь".

   -Рина, это не обсуждается, - твёрдо сказал он. - Ты уедешь!

   -Нет! Не уеду! - упрямо ответила я. - Ты, что не понимаешь, что мой отъезд их встревожит, и они могут начать творить бог знает что? А на отъезд Нины они не обратят внимания и уж тем более не поймут, что Ника тоже уехала с ней.

   -У них не будет шанса встревожиться, - уверенно произнёс Сева.

   -А если у них не будет шанса, тогда зачем мне уезжать? - хитро спросила я.

   Сева недовольно посмотрел на меня, а я вопросительно подняла брови и победно посмотрела на него, как бы говоря: "Что, нечем крыть?".

   -Ладно, оставайся, - вздохнув, ответил он.

   -Спасибо, - я улыбнулась ему.

   -Кстати, Всеволод Петрович, может, стоит снять ещё и охрану сопровождения? Дома оставить, а в город и по делам выезжать без неё? Тогда они подумаю, что мы расслабились и сами потеряют бдительность. Сейчас за любой машиной выезжающей из дома они следят, а подумав, что мы смирились, могут или вообще снять слежку, или следить только за вами или Айриной Романовной, - произнёс Фёдор. - Тогда у нас будет больше шансов вывезти Нику. Да и вряд ли они что-то будут сейчас предпринимать, потому что вы сотрудничаете с ними.

   Сева задумчиво посмотрел на него, а потом сказал:

   -В общем-то, ты прав. Но полностью охрану с Рины я снимать не буду. Сделаем вот как - когда я буду ездить с ней, охрану брать не будем, а вот когда она одна будет куда-то ехать, то охрана обязательна.

   -Тоже верно, - кивнул Фёдор.

   -Теперь второе, - Сева повернулся ко мне. - Звони своему Алексу, пусть он приедет, я хочу поговорить с ним о любовнице Суханова и сыне Полякова, и дать ему чёткие инструкции о том, что говорить и что делать.

   -Хорошо, - я тут же достала телефон и набрала номер Алекса.

   До самого вечера мы обсуждали все детали предстоящей операции, и в спальню я поднималась только, чтобы покормить Нику. Всё остальное с удовольствием делала Нина, понимая, что этот сбор очень важен, и радуясь тому, что Ника находиться полностью в её руках и её ни с кем из нас делить не надо.

   Только поздним вечером Фёдор и Алекс уехали от нас, а мы, с Севой перекусив, поднялись в спальню. Ника как раз проснулась, и уже оглашала всю комнату криками, требуя свою законную порцию молока, поэтому я тут же принялась кормить её, пока Сева принимал душ. Потом мы с ним поменялись, и он начал укачивать Нику, пока я была в душе.

   Когда всё было сделано, и Ника уже спокойно спала на груди своего папочки, я вспомнила про поездку к доктору и улыбнулась. Положив ему руку на предплечье и поглаживая его, я начала целовать его в шею.

   -Поиздеваться решила? - прищурившись, спросил Сева.

   -Могу и поиздеваться, - улыбаясь, ответила я. - А могу и дальше пойти. Доктор снял запрет.

   Услышав это, он аж привстал, а потом так улыбнулся, что я подумала: "Засну я точно не скоро".

   -И ты молчала? - с обидой спросил он и, встав с кровати, отнёс Нику в её кроватку. Поцеловав её в лобик, он сказал: - Извини, моя хорошая, но сегодня ещё и твою мамочку надо убаюкать, чтобы она сладко спала.

   Развернувшись, он через пару секунд уже снова был в нашей кровати и, наклонившись, прошептал:

   -Наконец-то!

   -Да, наконец-то, - робко согласилась я. - Только будь осторожен. Мне если честно страшновато. Знаешь, как говорят? Что после родов - это второй "первый раз".

   -Солнышко, я буду нежен как никогда, - пообещал он и начал целовать меня....

   "Самолёт падает и я, сидя в кресле, вижу, как из двигателя на правом крыле валит чёрный дым и вспышки пламени, вырывающиеся из него, притягивают мой взгляд. "Вот и всё, конец" - апатично думаю я. "Смерть уже близко". Страха почему-то нет, а скорее какое-то облегчение. "Умереть в самолёте с теми, кого убила сама - разве это несправедливо?" - спрашиваю я у себя и тут же отвечаю: "Справедливо".

   Оторвав взгляд от окна, я всматриваюсь в лица людей, которых убила, и которые сейчас мечутся по салону с криками. Мне хочется попросить у них прощения, но я понимаю, что они меня не услышат, и просто протягиваю к ним руки, чтобы успокоить их. И тут я осознаю, что здесь нет кого-то очень важного. "Ребёнок! Где ребёнок?" - я вскакиваю на ноги и, оглядываясь по сторонам, а потом вспоминаю, что ребёнка здесь уже быть не может, потому что она уже родилась и с облегчением вздыхаю. "Моей девочки здесь нет. Она будет жить, а это самое главное!".

   Раздаётся скрежет фюзеляжа и меня бросает в проход, а потом яркая вспышка ослепляет, и я чувствую нестерпимый жар, который начинает пожирать меня. От боли я кричу...".

   -Рина! Проснись, солнышко! - над ухом раздался ласковый шёпот Севы, а в груди всё болит и не хватает воздуха. - Тебе что-то приснилось? - он прижимает меня к себе, и гладит по голове.

   -Самолёт! - тяжело дыша, ответила я. - Только в этот раз всё по-другому.

   -Как всё было в этот раз? Расскажи мне? - попросил он, прижав меня к себе ещё сильнее.

   -Ребёнка там не было, а я умерла. Сгорела, когда самолёт упал на землю, - от воспоминаний мне охватил страх, и я заплакала. - Так страшнооо!

   -Это сон, моя хорошая, только сон, - прошептал он, судорожно втягивая воздух. - У нас всё будет хорошо, вот увидишь. Только пообещай мне, что уедешь, перед двадцать четвёртым мая.

   -Я не хочу тебя оставлять!

   -Это всего лишь на два дня, поверь! И я могу за себя постоять, если вдруг что-то пойдёт не так. У меня есть запасной план, а если ты будешь здесь я, вместо того, чтобы действовать, буду бояться от тебя отойти, и ничего хорошего из этого не выйдет. Не будь упрямой, солнце, если действительно переживаешь за меня, уезжай.

   -Хорошо, - сквозь слёзы ответила я, поняв, что Сева отчасти прав, и я скорее буду мешать ему здесь, потому что всё равно мне надо три дня на подготовку одного только раствора и пользы от меня не будет никакой. - Только обещай, что постоянно будешь на связи!