Пишущая судьбы (СИ) - Крапицкая Влада. Страница 9

   -Да, - он с интересом посмотрел на меня, а потом на листок бумаги.

   -Укажи приблизительное время, когда будут объявлять результаты этого тендера. Чем больше деталей, тем лучше. Ты должен описать весь свой день. Досконально. Даже если ты с утра любишь погонять "дуньку кулакову", я должна это знать. Ясно?

   С "дунькой кулаковой" я хватила, пожалуй, через край, но могла поклясться, что услышала, как он от ярости заскрипел зубами, и довольно улыбнулась.

   -С "дуньками" я не имел дел...

   -Меня это не интересует, дорогой - эта трагедия твоей личной жизни. Мне нужны сухие факты. И будь так добр, к моменту, когда я вернусь домой, ты должен помыть за собой посуду, всё написать, а самое главное одеться, чтобы я не передумала. Чем больше я смотрю на тебя в одних трусах, тем меньше мне хочется иметь от тебя ребёнка, - и, постаравшись точно воспроизвести его интонацию, спросила: - Доходчиво объясняю? - после чего быстро пошла к себе в спальню, чтобы не услышать в свой адрес много "приятных" слов.

   Написание судьбы требовало подготовки, а времени было в обрез. "Хорошо, что хоть шесть дней есть в запасе" - надевая штаны, подумала я. "Так, три дня на изготовление жидкости, затем день прописать всё, и сделать амулет. Вот только что потом делать, чтобы он вернулся сюда для исполнения своей части договора? Может пугнуть его? Ведь он не знает всех тонкостей моего дара, и можно хорошо сыграть на этом?".

   К тому моменту, когда я полностью оделась и, расчесавшись, вышла из спальни, в голове уже созрел план, как заставить его вернуться сюда, а заодно с этим сделать ему мелкую пакость, чтобы десятого июля он не сильно радовался победе в тендере.

   Достав их кухонного шкафчика металлическую фляжку, я попыталась скрыть улыбку, когда увидела, что Всеволод надел таки брюки с майкой, и старательно пишет на бумаге распорядок своего дня.

5

Выйдя за двери дома, я с ужасом вспомнила, что даже не завела Хана в стойло, оставив вчера на лугу. Выбежав из-за дома и осмотрев долину, я почувствовала, как внутри всё оцепенела - моего чёрного красавца нигде не было.

   "Дура! Пьянь!" - бормотала я ругательства в свой адрес, направляясь к сараю, который использовала и как стойло, для Хана, и как гараж, для машины и снегохода. Выход был только один - на своём джипе объехать окрестности и молиться, чтобы Хан всё же нашёлся.

   Открыв ворота, чтобы выгнать машину, и услышав фырканье Хана, я с благодарностью посмотрела на дом, и улыбнулась. "Может этот Всеволод и не так уж плох? Мне руку перевязал, моего коня отвёл в стойло. Если бы не начал с самого утра разговаривать со мной таким мерзким тоном, то я бы сказала ему "спасибо" и не вела бы себя как последняя дрянь".

   Подойдя к Хану, я погладила его по морде.

   -Красавец мой. Прости, не почистила тебя вчера, но обещаю, что сегодня обязательно это сделаю! - он фыркнул в ответ и стал переминаться с ноги на ногу, в ожидании прогулки. - Сейчас седло одену, и поедем, - успокаивающее сказала я. - Только не на поляну, а совсем в другое место.

   Забросив седло ему на спину, я с горем пополам, из-за обожжённой ладони, закрепила его и, вывела Хана на улицу.

   Чтобы прописать судьбу требовалось три компонента - чистая, родниковая вода, моя кровь и кровь клиента. Мне предстоял длинный путь на вершину одной из гор, к родникам, бьющим из-под земли и, вскочив на коня, я направила его на север.

   "Часа два уйдёт только на поездку в одну сторону, плюс дорога назад, но зато хоть не буду видеть этого самодовольного павлина" - подумала я, вдыхая воздух полной грудью.

   Пока мы ехали вверх, я в очередной раз порадовалась, что переехала сюда жить. В городе вечно куда-то мне приходилось спешить, что-то искать, кого-то выслушивать, а здесь жизнь была размеренной и тихой. Красота гор завораживала и вселяла спокойствие.

   Склоны гор, покрытые лесом, в летные дни манили к себе, обещая приятную тень, а кристально чистая вода реки дарила прохладу. Иногда, ранними утрами, когда вокруг клубился туман, мне казалось, что я и не на земле вовсе, а где-то на другой планете, где я никого не убивала и не обрывала судьбы, и мне становилось легче. Даже сейчас, спустя год, я не переставала любоваться окружающей меня красотой.

   "Вот только придётся со всем этим расстаться, когда родится ребёнок" - от этой мысли внутри всё сжалось. "Когда придёт время вести в школу мою кроху, придётся переезжать в город" - я вздохнула, но другого выхода не было. "Потом буду думать об этот! А пока надо наслаждаться сегодняшним днём".

   Приехав к родникам, бьющим из-под земли, я решила не набирать сразу воду, чтобы нечаянно не записать на неё негативную или лишнюю информацию, и сев на камень стала смотреть на долину. Думать ни о чём не хотелось, но против моей воли мысли возвращались к тем людям, которые погибли и я, вздохнув, подумала: "Теперь мне ни днём, ни ночью не будет покоя. Лучше уж поехать домой, чем изводить себя здесь. Там хоть есть этот Всеволод, и он своим присутствием будет отвлекать меня от этих мыслей".

   Выбросив все мысли из головы, и представив своего заказчика, я подошла к роднику. Набрав воды, я вскочила на Хана. Теперь всю дорогу мне предстояло не выпускать Всеволода из своих мыслей, чтобы вода как можно лучше запомнила человека. Думать о нём не очень хотелось, но это лучше, чем думать о погибших.

   "А он симпатичный, нет даже красивый. Встреть я его в Москве, и прояви он ко мне там внимание, я бы недолго думала, прежде чем согласится с ним встречаться. Есть в нём какой-то стержень. Правда, у него уверенность переходит в самоуверенность, но может таким и должен быть сильный мужчина?".

   "Айрина, не плачь. Ты уже ничего не можешь исправить. Успокойся. Живи дальше и больше никогда так не делай" - в голове всплыли эти слова, и я вспомнила лицо Всеволода, его ласковый шёпот и то, как он гладил меня по голове, сидя на кровати, а я рыдала, цепляясь за него, как за последнюю соломинку.

   "Хм, он, что на самом деле меня вчера успокаивал?" - от этих воспоминаний по телу прошла дрожь. Его голос обволакивал, и я вспомнила, что в тот момент захотела раствориться в нём. "О Боже, а после этого я полезла к нему целоваться!" - вспомнив, как прижалась к нему и поцеловала его, я покраснела. Но что было дальше, я не могла вспомнить, как не пыталась. "Совсем одичала в горах и разучилась пить" - с прискорбием констатировала я. "Нет уж, лучше делать вид, что ничего не помню, а главное не пытаться вспомнить. Бог его знает, что я там вчера ещё вытворяла!".

   Приехав к дому, я спрыгнула с Хана, и пошла в дом, чтобы сразу сделать всё необходимое. Теперь мне нужен был Всеволод, но зайдя в дом и не обнаружив его там, я недоумённо оглянулась. "Он что уехал?" - от этой мысли я почему-то почувствовала обиду.

   А ещё через несколько секунд я поняла, что по всему дому чем-то очень аппетитно пахнет. Подойдя к плите, на которой стояло две кастрюли и сковородка, я подняла крышки и почувствовала, как рот наполнился слюной. В одной из кастрюлек был суп, во второй тушёная картошка, а на сковородке жареное мясо.

   "Ого! С каких это пор такие мужчины, как Всеволод научились готовить? Или я безнадёжно отстала от жизни? Запах обалденный!". Готовить я не любила, и мои кулинарные таланты заканчивались на приготовлении яичницы, блинов, и жареной картошки. Пока я жила в Москве у меня была домохозяйка, которая готовила для меня, а переехав сюда, перешла на концентраты или вообще питалась всухомятку. "Аромат божественный! Интересно, а как на вкус?" - взяв вилку и открыв кастрюлю с картошкой, я воровато оглянулась, ещё раз удостоверившись, что Всеволода нет, и положила кусочек картошки в рот.