Закрой глаза (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady". Страница 80

Макс принимает душ после Жени и, обмотав бедра светло-зеленым махровым полотенцем, устало забирается на кровать рядом с ним. На прикроватной тумбочке горит ночник, наполняя комнату мягким светом, на часах почти два ночи. Подложив руки под голову, ложится на живот. Несколько секунд молчит, обрабатывая в мыслях все новые впечатления и, наконец, вспоминает, о чем хотел спросить Женю весь вечер.

— У тебя что-то было с этим Олегом? — Совершенно спокойно.

Женя вопросительно приподнимает бровь.

— Я думал, тебя больше заинтересует другой человек. — Хмыкает он.

Макс понимает о ком идет речь, но почему-то обсуждать Артема ему совершенно не хочется, поэтому он просто равнодушно пожимает плечами.

— Мы спали вместе… несколько раз. — Отвечает Женя. — Но это вроде как делаешь это вместе, и в то же время все равно каждый по отдельности. Просто секс.

— Понятно. А с Костей?

— Нет, — улыбается Женя, — мы с Костиком исключительно друзья и, кроме того, он тоже актив.

— Актив?

Макс что-то такое читал в интернете, но толком так и не понял. Ему вообще кажется, что он вдруг попал в какой-то параллельный мир со своими законами и устоями, в которых он мало что понимает.

— Ну, большинство все-таки универсалов, которым нравится чередовать в сексе обе роли. А есть только активы и пассивы. Актив — это тот, кто… — Многозначительно замолкает Женя.

— Понятно, пассив, значит, тот, кого. — Договаривает Макс. — Значит, Игорь пассив?

— Нет, Игорь тоже актив. Пока. — Хмыкает Женя.

— И как же они тогда…

— Так же, как мы.

Макс несколько секунд загружено молчит, сосредоточено обдумывая новую информацию.

— А я тогда кто? — Вдруг непосредственно интересуется. — Я же тоже, получается, стал теперь геем.

Женя, улыбаясь, качает головой.

— Макс, геями не становятся. Это невозможно выбрать или изменить самому, оно уже либо есть в тебе изначально, либо нет. Просто каждый осознает это по-своему, кто-то раньше, кто-то позже, кто-то вообще никогда и у всех это происходит по-разному. И если до какого-то момента тебе не нравились люди своего пола, значит… ты не встречал нужного человека или не сталкивался с какими-нибудь другими обстоятельствами, которые заставили бы тебя осознать, кто ты есть на самом деле. — Голос звучит мягко и негромко. Максу нравятся эти успокаивающие интонации.

— Ага, например, звездануться башкой об асфальт, слетев с мотоцикла на полном ходу. Охренительное обстоятельство. — Хмыкает Макс.

Женя ложится набок, подпирая голову рукой, и несколько секунд наблюдает за Максимом.

— У меня тоже была девушка, когда мне было двадцать. — Произносит он, замечая удивление в почти черных глазах. — Она была на два года младше, только поступила на первый курс — мы учились в одном университете. Я вообще был жутким ботаном в школе, с кучей репетиторов, а все свободное от учебы время проводил в ресторане отца, постигая азы ресторанного бизнеса и как-то не особенно много времени было задумываться над какими бы то ни было влечениями до того момента. А потом долго не мог понять, почему вид ее старшего брата, моего ровесника, без футболки, вдруг начал вызывать во мне больше эмоций, чем ее глубокие вырезы и немаленькая грудь.

— Чего, правда? — Улыбается Макс.

— Угу… Он тогда профессионально занимался футболом, просто конфета… — Мечтательно.

— Извращенец. — Макс чуть пинает Женю и смеется.

Евгений улыбается в ответ и со вздохом произносит:

— В общем, ни с ней, ни, естественно, с ним ничего не получилось и спустя какое-то время мне пришлось посмотреть правде в глаза. Но первый сексуальный опыт с парнем случился только два года спустя, на последнем курсе. Отмечали что-то в студенческом общежитии, чье-то день рождение, кажется, и там был один парень, не из наших, просто чей-то друг. Засиделись мы допоздна и были в таком состоянии, что потом, кто куда дополз, там и заснул. Я уже и не помню, как мы с ним оказались на одной кровати. Его рука очутилась в моих джинсах, а моя в его…

— По пьяни?

— Угу… Без особой романтики. Самое интересное, что на утро он ничего не помнил, либо делал вид, что не помнит, а я не стал напоминать. Больше мы с ним не пересекались.

— Твои родители не знают?

— Отец узнал сразу. Еще раньше, чем я сам, по-моему. — Задумчиво произносит Женя. — Так что никакого шока или сцен вроде: «ты мне не сын больше, отрекаюсь от тебя, вон из дома, извращенец» не было. Вообще ничего не было. А мама не знает, но она у меня творческий человек и в короткие перерывы между написанием очередной книги не успевает заинтересоваться такими подробностями.

Макс несколько минут молчит, и Женя вдруг решается:

— Хочешь, попробуем кое-что?

— Что? — Подозрительно интересуется Макс.

— Если не понравится, я сразу остановлюсь, обещаю. — Женя приподнимается и, перебросив ногу через Максима, садится на его бедра. — Просто массаж. Закрой глаза и расслабься.

Евгений тянется к тумбочке и достает из выдвижного ящика небольшой флакончик с массажным маслом, немного наливает себе на ладонь и отставляет его обратно на тумбочку. Растирает масло ладонями и проводит ими вдоль спины Макса. В воздухе начинает разливаться приятный запах с примесью цитруса, ванили и еще чего-то. Макс делает глубокий вдох и прикрывает глаза. Ладони Жени начинают не спеша массировать спину, чтобы расслабить и отвлечь Макса. Скользят легко, подобно шелку на коже.

Женя разминает плечи и шею. Медленно, слегка надавливая. Спускается ниже, вдоль позвоночника и вновь поднимается вверх. Макс начинает сопеть и Женя улыбается. Наклоняется, целуя его в шею. Макс чуть вздрагивает, но глаз не открывает. Мышцы постепенно расслабляются под этими прикосновениями. Женя смещается с бедер на ноги и проводит по ним ладонями, скользит к ягодицам, чуть поднимая полотенце, но не задерживается на них долго, вновь спускаясь ниже и не давая Максу возможности задуматься над тем, что Женя собирается сделать дальше.

Максим чувствует, как впадает в какое-то гипнотическое состояние от этих прикосновений и поглаживаний, касаний и надавливаний. Он даже не подозревал, что массаж может быть настолько приятным и… возбуждающим одновременно. Он вообще о многом не подозревал до встречи с Женей. И он полностью ему доверяет. Ладони тем временем проводят между ягодицами, слегка их раздвигая, но Макс уже не способен остановить Женю, ему нравится, что тот делает.

Женя склоняется и проводит кончиком языка по расселине и у Макса на коже выступают мурашки. Пока ладони поднимаются выше по спине, он повторяет это еще раз, скользнув уже глубже. Макс не зажимается, только слегка вздрагивает. Но когда Женя вдруг толкается языком внутрь, с губ Макса срывается неконтролируемое мычание. И оно явно не похоже на протест.

— Бля, я не хочу знать, что ты делаешь, но это просто… офонареть можно. — Выдыхает Макс, чуть комкая простыню.

Женя довольно улыбается, он пока не собирается идти до конца. Кроме того, что ему именно сейчас нравится не спешить, он не хочет обычного траха. Не с Максом. Он столько об этом думал, столько раз фантазировал, что сейчас, когда тот осознанно и с готовностью отвечает на его прикосновения, Женя хочет просто наслаждаться этим ощущением.

Кончик языка скользит все энергичней, усиливая нажим, и Женя чувствует, как Максим начинает ерзать и неосознанно поводить бедрами. Он чуть приподнимает его навстречу своим ласкам, замечая, как Максим пропускает ладонь под свое тело. У Жени стояк только от этой картины. Макс утыкается лбом в постель, с силой зажимая ладонью уголок подушки, а другой рукой ритмично двигая вдоль своей возбужденной плоти. Когда на его коже выступают капельки пота и Женя улавливает, что до оргазма осталось недолго, незаметно тянется к тумбочке и снова окунает указательный палец в масло. Слегка помассировав и надавив на мышцы, проскальзывает внутрь тела Максима, слыша его непроизвольный стон. У Жени сносит мозг от желания тут же заменить палец собой и трахать его всю ночь, но если он хочет, чтобы Макс доверял ему настолько, чтобы сам был к этому готов — придется поумерить свои нереализованные фантазии еще на какое-то время. Да о чем вообще речь? Он даже на то, что есть сейчас не надеялся.