Закрой глаза (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady". Страница 90

— Жень… У тебя есть время?

— Да, на сегодня я уже свободен. — Кивает тот.

— Ты не против сделать еще одну остановку?

Через десять минут Женя сворачивает с трассы, и вскоре они останавливаются у въезда на кладбище. Выбираются вдвоем из машины, и Макс покупает гвоздики на входе. Женя знает, чего это Максиму, должно быть, стоит, но это еще один его шаг. На этот раз полностью сознательный и самостоятельный. Если он нашел в себе на это силы, значит, пришло время.

Петляя по узким проходам между оградами, они останавливаются под высокой елью. Максим открывает зеленую кованную калиточку. Виноградов Виталий Степанович и Виноградова Светлана Дмитриевна. Макс несколько секунд внимательно смотрит на памятники своих родителей в абсолютной тишине этого места и чуть вздрагивает, когда на его плечо ложится рука Жени, мягко сжимая его.

— Все нормально. — Негромко произносит он в ответ на этот поддерживающий жест.

— Давай вазы. Я наберу воду для цветов. — Предлагает Женя, и Максим окончательно встряхивается.

Кладет цветы на скамейку и подает Жене железные вазы. Пока тот идет к колонке, находит оставленную здесь метлу и заметает мусор в виде осыпавшихся елочных иголок и обломков веток, вырывает сорняки. Расставляет по четыре гвоздики в вазы, принесенные Женей. Они усаживаются на скамейку и Макс закуривает. Молчат какое-то время, но Женя видит, что Максиму нужно поговорить.

— Расскажи мне о своей матери. — Мягко просит он.

Макс делает глубокую затяжку и пару секунд молчит.

— Она гвоздики любила. Женщины вроде обычно любят розы, а она почему-то любила гвоздики. — Хмыкает Макс. — И еще ромашки. И мороженое… Просто белый пломбир, без ничего. Всю жизнь проработала на вагонно-ремонтном заводе, там же и с отцом познакомилась. Они в одной смене работали. Меня родила, когда ей уже двадцать восемь было, всегда говорила, что сама не знает, как я получился. — Макс чуть улыбается. — Про капусту и аистов в декабре не особенно достоверно звучит, сам понимаешь… От нее всегда пахло детским кремом — кожа на руках трескалась, и она постоянно смазывала ее. Знаешь, такой непонятный, но легкий приятный запах. Курить категорически запрещала, ловила часто, занюхивала. Пиндюлей выгребал регулярно. В общем-то, отец практически не вникал никогда ни во что, а она тянула и дом, и его, и меня. И никогда не жаловалась на жизнь. Знаешь, ни разу от нее не слышал, хотя уверен, что она просто не говорила об этом вслух. Я поэтому и ушел из школы после девяти классов, чтобы какую-нибудь профессию получить, на работу устроиться и ей помогать. — Макс замолкает на несколько секунд и делает еще пару затяжек. — Не знаю, чего еще рассказать. — Вздыхает он. — Не хватает ее иногда. Очень.

Женя протягивает руку и, слегка взъерошив его волосы, приобнимает за плечи, придвигаясь ближе. Максим чуть кивает в ответ и бросает на него благодарный взгляд. Они еще какое-то время сидят молча и от того, что Женя сейчас рядом, Максу действительно легче. Оставшиеся две гвоздики оказываются в еще одной железной вазе, но уже у другого надгробия — Киселев Антон Михайлович. Макс приседает и снова закуривает. Еще один человек, которого он потерял и которого ему не хватает. Воспоминания заполняют сознание, мелькая отрывками той жизни, где все было по-другому. Не хуже и не лучше, просто по-другому.

— У меня столько всего изменилось, Тох. — Тихо произносит Макс, видя перед глазами широкую улыбку на круглом добродушном лице. — Ты бы ни за что не поверил…

Когда едут домой Макс почти всю дорогу молчит, глядя в окно и думая о чем-то своем. Женя не нарушает эту тишину и не вклинивается в мысли Максима, давая тому возможность побыть наедине с собой. Звонок мобильного телефона Евгения в тишине салона заставляет вздрогнуть обоих.

— Да. — Произносит он в трубку, уже въезжая в город.

— Женя, ты сегодня не сильно занят?

Евгений бросает быстрый взгляд на Макса, прежде чем ответить на вопрос отца.

— Что-то случилось?

— Два месяца ни строчки. — Обреченно вздыхает тот.

— Понятно, очередная творческая депрессия? — За всем, происходящим в его жизни Женя и не обратил внимания, что мама уже давно не звонила ему посреди ночи.

— Она самая. И тем более ты давно не был у нас. Как насчет ужина?

— Мы только въехали в город. С Максом. — Добавляет он, сделав небольшую паузу.

— Отлично, столик на четверых. — Хмыкает отец. — Полчаса добраться хватит?

— Не думаю, что это удачная идея. — Все еще чуть колеблясь, произносит Женя.

— Мы ждем тебя на ужин. С Максом или без него, решай сам, но я не умею выводить Анастасию из состояния никотиновой медитации перед пустым вордовским электронным листом. — Произносит отец, после чего в трубке раздаются короткие гудки. Женя делает вдох и откладывает телефон обратно на приборную панель.

— Нас пригласили на ужин. — Бросает взгляд на Макса, пока они стоят на светофоре.

— В смысле «нас»? — Уточняет Максим. — Костя с Игорем?

— Лучше. Мой отец.

— С чувством юмора у тебя не очень.

— У меня его вообще нет. — Хмыкает Женя. — Так что я серьезно. У тебя есть время подумать. — И через секунду добавляет. — Пока не загорится зеленый.

Максим бросает взгляд на светофор в тот момент, когда красный сменяется желтым.

— И чего я там буду делать?

— По-моему, это очевидно. Ужинать.

Желтый превращается в зеленый, и ряд машин постепенно начинает двигаться.

— Не, я… — Начинает Максим.

— Поздно, — Женя сворачивает в противоположную от дома сторону. Он никогда раньше не приезжал к родителям с «другом», даже в период наиболее продолжительных отношений, но именно сейчас почему-то хочет познакомить Макса с матерью. Пусть и без подробностей, но пересилить это желание трудно. И если так сложились обстоятельства, лучшего повода не придумать. Кроме того, немного отвлечься Максиму сейчас очень не помешает. — У мамы начался творческий кризис и думаю, общение с одним из своих поклонников пойдет ей на пользу.

— Это типа со мной, что ли? Я там буду как кто?

— Ты там будешь, как мой друг и как еще один человек, кроме меня, прочитавший все ее книги, которому они понравились. Больше от тебя ничего не требуется. Достаточно сказать название самой понравившейся, а все остальное за тебя скажет мама, ты только кивай и поддакивай. Ну и время от времени отвечай на наводящие вопросы. Она, конечно, немного своеобразная, временами эксцентричная, но к ней не трудно привыкнуть.

— Пиздец.

— Не устаю поражаться твоей способности емко изложить свое отношение к любой ситуации. — Поддевает Женя.

— С тебя качественный минет. — Спустя несколько секунд совершенно серьезно произносит Макс.

Женя хмыкает и, пытаясь не засмеяться, таким же тоном замечает:

— Жуткая перспектива, конечно, но, похоже, другого выбора у меня нет?

— Нет.

— Честная сделка. — Все-таки смеется он, бросая взгляд на улыбающегося Макса. — Договорились.

Евгений паркует автомобиль на стоянке перед элитной многоэтажкой. Пока они поднимаются на восьмой этаж на лифте, Женя подавляет в себе желание нажать на кнопку «стоп», когда его богатая фантазия обрисовывает варианты развития событий прямо здесь и прямо сейчас при «дано»: он, Макс и лифт. Ему кажется или он действительно в последнее время слишком много об этом думает? Дверь открывает отец, опередив Дину.

— Приветствую. — Кивает им и Макс обменивается с ним рукопожатием, замечая знакомую легкую улыбку в уголках губ. Женя обычно улыбается точно так же, когда доволен тем, что получается по его. — Анастасия в кабинете, противогаз на входе. — Поворачивается он к сыну.

Женя качает головой и, пропуская Максима, проходит в квартиру следом за ним. Сняв обувь, направляется вглубь по коридору, кивком головы приглашая Макса за собой, пока отец сообщает Дине, что они больше никого не ждут и можно накрывать на стол. Три коротких стука костяшками пальцев по деревянной двери и Женя надавливает на ручку, открывая ее.