Белый воин - Осадчук Алексей. Страница 12

— Одно мое движение — и ты труп. Умирая под ножом, ты почувствуешь, как лезвие перережет твое горло и коснется шейного позвонка. Твое тело будет лежать в этих кустах, и, умирая, ты еще будешь слышать, как враг вырезает твоих спящих товарищей, которые доверили тебе свои жизни.

После этого урока, за который Саша впоследствии будет благодарен Крису всю жизнь, он ни разу больше не позволил себе заснуть на посту.

Тренировки продолжались. Его лицо осунулось, под глазами появились синяки, тело болело от напряжения и перегрузок, постоянная усталость, казалось, стала частью его самого.

В один прекрасный солнечный день все прекратилось. Произошло это во время очередной тренировки по стрельбе из лука. Стрела, пущенная юношей, не долетев до пятнадцатиметровой отметки, вонзилась в землю. После этого, казалось, вылитый из железа неутомимый Крис скомандовал отдых, который продлился целую неделю, самую счастливую неделю для его ученика.

За эти семь дней он отсыпался, вставал, когда хотел, ел, сколько хотел, и даже жизнь в палатке казалась ему райской. Они часто засиживались по вечерам у костра, и учитель часами рассказывал ему о своей жизни. Отец Криса был охотником, как и его дед, прадед и вся его семья. И совершенно логично, что все его пятеро сыновей сызмальства приучались к жизни, которую вели все их предки. Выслеживание добычи, стрельба из лука, многочасовые сидения в засадах, разделывание дичи и многое-многое другое, что должен знать настоящий охотник, казалось, было у них в крови. Семья Криса жила в небольшой деревеньке в окрестностях Сумеречной крепости. Приграничные земли растили настоящих мужчин и воинов. Крис, будучи самым младшим сыном, достиг небывалых высот в стрельбе. Уже в семнадцать лет он победил в местных соревнованиях, устраиваемых каждый год тысячником Сумеречной твердыни. После чего его зачислили в сотню крепостных лучников. За два года во время многочисленных вылазок и патрулей по Безымянным землям он еще не раз отличился, чем и заслужил звание десятника. Так он и служил в гарнизоне крепости, пока не произошло событие, полностью изменившее всю его дальнейшую жизнь.

В тот зимний день десяток двадцатилетнего Криса стоял в дозоре на западной стене. Время до смены тянулось очень медленно. Тишина и спокойствие убаюкивали. Первый раггх появился неожиданно, было даже удивительно видеть его на своем берегу. За ним нескончаемым потоком потекла орда Темных. Они с ходу ударили по воротам и полезли на стены, застав всех защитников врасплох. Запоздало затрубил рог, возвещая о нападении. Десяток Криса и еще четыре дюжины латников приняли первый удар на себя. Они стойко удерживали стену целый час, пока не подоспела подмога гарнизона. Набег был отбит. Темные нехотя, скуля и визжа, ушли, оставив под стенами груды тел своих соплеменников. Криса нашли на стене. Весь в своей и чужой крови, он стоял на коленях, закрыв руками лицо. Он прощался со своим погибшим десятком. После этого случая молодого десятника стали уважать товарищи по оружию. А в конце зимы в Сумеречную крепость прибыл человек, оказавшийся сотником королевских лучников, называемых среди народа крайвами — дикими котами за свою ловкость в бою. Он пробыл целую неделю в крепости, присматриваясь и изучая что-то ведомое только ему. В последний день пребывания сотник крайвов подошел к Крису и сказал, что хочет видеть его в своей сотне, в столице.

Так Крис стал крайвом, воином легендарного подразделения Марагарской сотни, чем возвысил честь своего рода и заставил своего сурового отца первый и последний раз пустить скупую слезу.

Историю Марагарской сотни Саше рассказал Альдор. Ее история началась в том легендарном сражении Светлых и Темных армий, произошедшем на Марагарском перевале. Свирепые горрды прорвали строй энанов и устремились на незащищенный правый фланг эльфийских полков, удерживающих раггхов слева. Атака горрдов могла бы обернуться катастрофой для всего войска, если бы на их пути не встал король Рианн со своими воинами. Сдержав ужасный удар прорвавшихся горрдов, он дал время для перегруппировки хирдов энанов. Тех смельчаков, почти всех оставшихся на поле брани, так и назвали — Марагарской сотней. А позднее выжившие в том аду воины составили основу королевской гвардии. За несколько тысячелетий этот отряд претерпел много реформ. Он был разделен на три подразделения: закованных в броню тяжелых пехотинцев гризли, вертких обоеруких варгов и метких крайвов. В то время как ощетинившиеся копьями и закрывшиеся ростовыми щитами гризли сдерживали натиск наступающих врагов, обоерукие варги, просачиваясь сквозь строй гризли, наносили ужасный урон нападавшим и под прикрытием смертоносных стрел диких котов возвращались обратно за железный строй.

Если крайвов и гризли выбирали из лучших воинов и охотников по всему королевству, то варгов воспитывали с детства в специальной школе при королевском дворце. Дело в том, что обоеруких воинов нужно было растить с самого детства по специальным методикам под присмотром лучших мастеров. А детей, имеющих способности сражаться двумя руками, было не так уж и много даже во всем Меленвиле. Если дикие коты как лучники были хороши, они все же уступали альвам, в крови которых текла кровь легендарных эльфов. Что же касается тяжелой пехоты, то здесь у Стального хирда энанов не было конкурентов, и даже такие прекрасные бойцы, как гризли, занимали почетное второе место. Исключением являлись варги. Их по праву называли лучшими мечникам Дорна. С самого детства воспитанные и обученные тайному бою двух клинков, варги не имели себе равных. А король Родэрик, отец Ксандра, благодаря его дару мечника, был лучшим из варгов…

Земля, покрытая многолетним ковром из сосновых иголок, отдавала прелой сыростью, которая всегда бывает после многодневного дождя. Крис подбрасывал дрова в уже почти догорающий костер. Тепло, скапливающееся в «экранах», приятно прогревало намокшую спину:

— Знаешь, за это время ты неплохо освоился с луком. Два года — это не срок, конечно. Но все-таки сто метров ты сможешь обстреливать без проблем.

Саша только хмыкнул. Еще бы… За два года «издевательств»… Сначала Крис со своим лесом, потом постоянные тренировки с варгами…

— Ну-ну, хмыкай, хмыкай. Потом еще спасибо скажешь… — Санину реакцию Крис принял на свой счет, и был отчасти прав.

— А я уже говорю, просто ты не всегда слышишь — у меня сквозь зубы громко не получается.

Крис засмеялся.

— Кстати, Гард сказал мне, что два меча тебе давать рано, пока освоишься с ножами, — уже серьезно заметил он.

— Да, кинул мне два камешка, по одному каждой рукой, и кричит: «Лови!»

— Ну а ты что?

— А что я? Не поймал, конечно. Он потом бросал еще пару раз, я их словил, но только по очереди.

— Ну и что?

— Что, что. Посмотрел на меня… Еще покидал в меня камнями… Ну а потом сказал, что, может быть, смогу дойти до третьего круга, но только с мечом и щитом.

— До третьего круга, — повторил Крис задумчиво, а потом продолжил уверенным тоном: — Это неплохо. Есть варги, которые на третьем круге уже «волчат» получают, так что не все потеряно.

— Спасибо, подбодрил.

— Всегда пожалуйста. Кстати, о кругах… Завтра у нас волновой бой ножами, готовься.

Вот так примерно каждый день Саша проводил то в лесу, то на тренировочной площадке. Если бы его увидели ребята из интерната, то, наверное, не узнали бы. За эти два года он окреп, немного подрос, постоянные физические нагрузки отразились на его мускулатуре. От книгочея и отличника Трофимова не осталось и следа. Его походка стала мягкой и пружинистой. Цепкий взгляд, обветренное лицо, множественные шрамы по всему телу делали юношу похожим на его учителей. В его неполных шестнадцать лет он метко поражал цели из лука на семидесятиметровом расстоянии. Бесшумно ходил по лесу, мог часами сидеть на одном месте в дозоре, читал следы. Метал ножи с любого положения; в волновом бою на ножах из пяти схваток выигрывал одну у дикого кота. В бою со щитом и мечом дошел до третьего круга тайного боя варгов. Умел развести огонь под дождем, разделать добычу на охоте и, что очень важно, приготовить ее. Ездил верхом, а еще Альдор, не найдя в нем магических способностей, принялся с удвоенной силой обучать его истории, этикету, экономике, геральдике всех основных дворянских семей каждой расы. И еще много чего, что нормальному шестнадцатилетнему мальчику двадцать первого века просто позарез необходимо было знать…