Темная богиня - Диспейн (Деспейн) Бри. Страница 18

Я глянула вниз — кончики пальцев строго по линии гравия — и опустилась на каблуки. Если б он знал, насколько далекой от совершенства я себе кажусь.

— Разве это не упрощает жизнь?

— Скорее превращает ее в тоску зеленую. — Ехидно ухмыльнувшись, Дэниел проскользнул между двумя статуями и растворился в тумане. Пару мгновений спустя он вновь ступил на дорожку рядом с ангелом, который превосходил ростом всех остальных.

— Этот сад служит памятником Кэролайн Бордо, — сказал Дэниел. — Она была богатой и скупой и прятала от всех свое состояние. Однажды, когда Кэролайн было уже за семьдесят, она ни с того ни с сего подобрала бездомного пса. Говорила, что в обличье собаки скрывался ангел, который велел ей помогать людям. Последние годы жизни она посвятила благотворительности и раздала свое богатство бедным.

— Серьезно? — Я подошла к нему поближе.

Дэниел кивнул.

— Родные Кэролайн решили, что она спятила, даже пытались сдать ее в сумасшедший дом. Но когда она умерла, вокруг внезапно зазвучал хор неземной красоты. Родственники сначала подумали, что сами ангелы спустились за душой Кэролайн, но потом увидели, что дом обступили поющие дети из приюта, которому она помогала.

Наследники Бордо так растрогались, что построили в честь Кэролайн этот мемориал. Говорят, на каждого человека, которому она помогла, приходится по ангелу. В саду их целые сотни.

— Ну и ну. Откуда ты об этом знаешь?

— Так написано на мемориальной доске. — На лице Дэниела появилась знакомая кривая ухмылка.

Я рассмеялась.

— Ну конечно! А я-то думала, ты заделался интеллектуалом. Уж больно лихо ты разбираешься в загадках местной истории и цитируешь богословов.

Дэниел наклонил голову.

— Там, где я побывал, хватало времени на чтение.

Воздух сгустился от напряжения. Действительно ли Дэниел хочет, чтобы я спросила, где он пропадал эти три года? Сама я только об этом и думала с тех пор, как снова увидела его. Получить ответ было для меня так же важно, как выяснить, что произошло между ними с Джудом. Я даже не сомневалась, что здесь существует взаимосвязь.

Я решила использовать эту возможность, чтобы узнать наконец правду и все исправить.

Сжав кулаки так, что ногти вонзились в ладони, я быстро спросила, чтобы не успеть передумать:

— Куда ты пропал? Где ты скитался все это время?

Вздохнув, Дэниел поглядел на высокую скульптуру. Она изображала юношу лет двадцати в обществе длинноносой собаки, сидевшей у его ног. Как и ангел, пес был рослым и худым, остроконечные уши касались локтя хозяина. Лохматая шерсть и пышный хвост терялись в затейливых складках мраморной одежды.

— Я путешествовал на восток, на юг, на запад… Проще сказать, где я не был. — Присев на корточки, Дэниел уставился на каменного пса. — Я повстречал его, когда вернулся с востока, и он дал мне эту штуку, — Дэниел погладил черный кулон. — Сказал, что амулет защитит меня.

— Кто «он» — ангел или пес? — поддразнила его я. Неужели я и вправду надеялась, что получу от Дэниела прямой ответ?

Дэниел откинул спутанные космы с глаз.

— Я встретил того, кому посвящена эта статуя. Его зовут Гэбриел. Я многому у него научился. Он рассказал мне о миссис Бордо и о том, что она делала для других. Благодаря ему я захотел вернуться, чтобы вновь оказаться поближе к этому месту… и к кое-чему еще. — Дэниел выпрямился и вдохнул сырой воздух полной грудью. — Здесь у меня всегда появлялся такой драйв!

— Ты, что же, колоться сюда приходил? — осмелилась спросить я.

— Ну да, — усмехнулся Дэниел и сел на каменную скамью.

Я невольно сделала шаг назад.

— Но теперь с этим покончено. Я уже давно завязал.

— Вот и хорошо. — Я расслабилась и постаралась ничем не выдать своего потрясения. Ведь я знала, что Дэниел не пай-мальчик, что жизнь его покатилась под уклон задолго до исчезновения. После того как они с матерью переехали в Оук-Парк, я видела его всего три раза за полгода — роковые шесть месяцев, которые и привели его к побегу. Напоследок мы встречались, когда отцу позвонили из средней школы Оук-Парк и сообщили, что Дэниел исключен за драку. Директор не мог дозвониться до его матери, поэтому нам с папой пришлось самим отвезти Дэниела домой. И все-таки я переживала не меньше, чем если бы узнала, что мой родной брат балуется наркотиками.

Я посмотрела на статую ангела Габриэля, созерцающего нас с высоты своего роста. Взгляд мраморных глаз, казалось, задержался на макушке Дэниела. Все та же нить любопытства опять дернула меня к нему. Я села рядом на скамью.

— Ты веришь в ангелов? Думаешь, они существуют?

Дэниел пожал плечами.

— Вряд ли у них действительно есть крылья и всякое такое. По-моему, ангелы — это люди, которые совершают добрые поступки, даже если ничего не получают взамен. Как твой отец, например… и ты сама.

Я заглянула в его глаза. В них плясали искорки. Дэниел поднял руку, будто хотел погладить меня по щеке — я тут же ощутила лихорадочное покалывание под кожей, — но тут же убрал ее и кашлянул.

— По мне, вы все ненормальные, — сказал он.

— Почему это? — Мои щеки вспыхнули.

— Я не понимаю, как вам это удается. Взять Мэри-Энн Дюк — она сама была нищая, и все же пыталась помочь таким, как я. Думаю, она точно была ангелом.

— Так вот почему ты пришел на похороны! Из-за Мэри-Энн.

«А вовсе не из-за меня».

— Я часто убегал к Мэри-Энн, когда родители ссорились. Если меня не было в вашем доме, значит, я прятался у нее. Только она всегда готова была меня принять.

Дэниел вытер нос тыльной стороной ладони. Я заметила черные пятна на его ногтях, как от фломастера.

— Я чувствовал, что должен попрощаться.

— Я совсем забыла… Да, Мэри-Энн заботилась о многих.

— Ну и что? Я знаю, что не был исключением.

— Да нет, я хочу сказать, мне жаль, что я об этом не вспомнила. — Я положила руку Дэниелу на плечо, но он отдернулся, так что я едва успела прикоснуться к ткани пальто.

— Тебе тогда нелегко приходилось. Наверняка Мэри-Энн помогала тебе почувствовать, что ты…

— Дома?

— Ну да. Или, по крайней мере, что ты нормальный.

Дэниел грустно покачал головой.

— Иногда я чувствовал себя почти как дома — когда Мэри-Энн читала мне сказки на ночь, или за столом с твоими родными. Ужин с Дивайнами — лучший способ окружить человека заботой. Но вот нормальным я не считал себя никогда. Я всегда знал, что я…

— Изгой? — Почему-то я очень хорошо его понимала.

— Я ведь всегда был изгоем.

Дэниел поднял руку и обхватил мое запястье длинными пальцами. Он будто собирался стряхнуть мою руку с плеча, но, поколебавшись, вернул ее на место и сжал обеими ладонями.

— Грейс, я не могу выразить словами, сколько раз за прошедшие годы я жалел, что не могу снова сидеть с твоей семьей за одним столом. Как будто что-то еще можно было исправить, изменить, вернуться к вам… Но ведь это невозможно, пути назад нет. — Он ласково погладил мою раскрытую ладонь и сплел свои пальцы с моими.

Наверное, виной тому был тусклый свет прожекторов или клубящийся туман, но на миг я увидела прежнего Дэниела — мальчика с белоснежными волосами и одновременно лукавым и невинным взглядом, будто прошедшие годы испарились, а тьма покинула его душу. В это мгновение что-то промелькнуло между нами, словно электрический разряд. Нить, что влекла меня к нему, превратилась в оголенный провод, в страховочный канат, и мне предстояло вытянуть Дэниела, спасти его.

— Завтра у нас праздничный ужин в честь Дня благодарения, — выпалила я. — Обязательно приходи! Я приглашаю.

Дэниел недоуменно заморгал.

— Ты совсем замерзла, — сказал он. — Нам надо где-нибудь отогреться.

Он встал со скамьи, так и не отпустив мою руку, и повел меня по гравийной дорожке. Я хотела только одного — чтобы он и дальше держал меня за руку, а я шла рядом, потому что знала: он нуждается во мне.

Сойдя с тропинки прямо на газон с увядшими цветами, он наконец выпустил мою ладонь и сказал: