Богатые мужчины, одинокие женщины - Мессмен Петти. Страница 60

Дастин, вдыхая сильный аромат шашлыка, которым был пропитан воздух, снова обнял Тори и, хромая, повел ее к столу.

– Калифорния определенно идет тебе на пользу. Или же я просто забыл, какая ты красотка. Мне бы стоило дать отдохнуть моей бедной лодыжке и отправиться назад в Штаты. Если бы не Беннеттон, я бы сейчас уже заказывал билет на самолет.

Тори с сомнением посмотрела на него. Он был забавным, симпатичным, не витал в облаках, в общем, он ей нравился.

– Да, ты ничего не сказала мне о том, как поживают мои друзья – Кит и Джордж.

– Великолепно. Кит беременна, – взволнованно сообщила она ему.

Он широко и с искренним удовольствием улыбнулся.

– Быстро сработано.

– Что я тебе говорил? За этой парочкой надо следить, – озорно напомнил Алехандро Ричарду, когда они вчетвером собрались, ожидая от хозяйки приглашения к столу.

Ричард, притворяясь обеспокоенным, положил руку на талию Тори, оттесняя Дастина и собственнически целуя ее в губы.

Обед был накрыт во внутреннем дворе. Рабочие ранчо расставляли огромные блюда с приготовленным мясом на длинном столе. Там были также большие тарелки с хрустящим хлебом, чтобы каждый мог сам сделать себе сэндвич, большие простые миски, наполненные разноцветными разнообразными салатами: помидоры с луком, зеленый салат, салат из сельдерея, салат из тертой моркови – все заправлено соусом. Очень вкусные початки кукурузы, сегодня вручную собранные на поле, были также поданы к столу вместе с большой корзиной фруктов и мисками воды для их мытья.

Все были весьма дружелюбны, и разговор за столом в основном шел на английском из-за присутствия американцев. Тори сидела рядом с хозяином – Алехандро, в то время как Ричард и Дастин сидели по обе стороны от жены Алехандро, Елены, на другом краю стола. Разговор был оживленный, иногда доходивший до жаркого спора. Особенно по поводу инфляции. Алехандро, склонившись к Тори, сказал, что эту тему никогда не обходили ни за одним столом.

– Это не вызывает расстройство желудка? – удивилась Тори.

– Всегда. Этому нет извинения. Вы же знаете, у нас здесь самые лучшие природные ресурсы. Лучшие скот, пшеница, кукуруза, полезные ископаемые. Наша страна должна быть богатой, наша экономика должна процветать. А вместо этого мы имеем катастрофическую, в целом, ситуацию. Чтобы покрыть вечный дефицит бюджета, правительство просто печатает все больше и больше денег, давая им новые названия. Они взяли «песо» и заменили его на «пессо лей», взяли «пессо лей» и заменили на «песо нуэво», и так далее, и так далее, пока полностью не утратили контроль, и купюра в миллион песо стала стоить всего два американских доллара. После этого гении решили отбросить нуля четыре от песо и изменить название валюты в целом, назвав ее аустраль вместо песо. Какое-то время было ощущение, что мы выздоравливаем. Великое возрождение экономики. Аустраль шел по восемьдесят центов, и все испытывали оптимизм. Но это было лишь временно. Аустраль пополз вниз, и только Бог знает, сколько он будет стоить на следующей неделе. Правительство пытается что-то сделать с этим, но…

Алехандро воздел руки, как бы говоря: «Что уж тут поделаешь».

– Военные потерпели неудачу, и теперь эти ребята пытаются укрепить экономику, но это тяжелое сражение.

– А догадайтесь, кто пытается встрять в эту битву. Ничтожные левые… – пожаловался кузен Алехандро, Клименти, говоря о теперешнем конституционном правительстве Аргентины и ее гражданском президенте. – Альфонсин ходил в школу вместе с Миттерраном. Он социалист. Нам было бы лучше, если бы у власти были военные.

– Никогда не бывает лучше с военными, – вставил еще кто-то.

– Если бы мы только могли иметь гражданского президента… если бы мы только могли вернуть военных, – передразнила Елена. – Мне так все это надоело. Мы выбрали правительство, а затем, примерно через три недели, все уже были против него. Как только они попытались затянуть пояса – пуфф – и уже никто их не любит.

– А ты, Елена, их любишь? – поддел Алехандро свою жену с другого края стола. – Они снова поднимают местные налоги и налоги на экспорт мяса. Это непосредственно урезает твою покупательную способность, понимаешь…

– Нет, дорогой, только не это… Быстренько верни назад хунту, – игриво препиралась Елена со своим мужем.

Ее газельи глаза сияли, создавая очаровательный контраст с рыжеватым загаром кожи. Как и все остальные аргентинские женщины за столом, она была страстной поклонницей солнца, загар для них был почти так же важен, как и деньги.

– Кстати о покупках. Тори, когда вы будете в Буйэнос-Айресе, я не советую вам ходить на Флорида-стрит – она теперь слишком туристическая. Ричард, дорогой, отведи ее в район Ла Риколета…

– У тебя будут неприятности! – отреагировал Алехандро.

Несколько мужчин за столом со смехом присоединились к этому мнению. Елена сделала жест в сторону мужа, чтобы он не вмешивался не в свое дело.

– Это дорого, но там великолепные вещи. И еще несколько замечательных антикварных магазинов.

Тори поймала взгляд Дастина Брента, который с понимающим видом дернул бровью.

– Спасибо на миллион, – пошутил Ричард, ударяя ладонью по лбу в притворной озабоченности.

От советов по поводу покупок они перешли к советам насчет путешествия, разговорившись о мистической пугающей экскурсии на «Поезде Смерти», которую запланировали Тори и Ричард, о Бразилии – как там дела с недвижимостью в Сан-Пауло. Затем снова вернулись к жалобам на правительство, и, в конце концов, к самой отрезвляющей теме – о десапаресидос, пропавших без вести людях. Пару дней назад в одном из банков Буэнос-Айреса взорвалась бомба, и были опасения, что терроризм снова набирает силу.

У одного из гостей во время последнего военного режима без вести пропали сестра и маленькая племянница двух лет, которую семья все еще разыскивала, веря, что ее, как и многих других детей, чьи родители исчезли, отдали на удочерение. К несчастью, эта история не была исключением. Очевидно, сестра, работавшая в университете, была связана с радикалами, и никто не удивился, когда она вдруг исчезла. Но, конечно, это произошло при военном режиме, при том самом режиме, который многие богатые аргентинцы теперь хотели вернуть.

После обеда, во время десерта и кофе обстановка изменилась и снова стала как на вечеринке. Алехандро принес несколько гитар, все выбрались из-за стола и расселись по всему дворику, распевая местные национальные песни, раскачиваясь под музыку и смеясь. Это была эффектная ночь, полная музыки, волнующих латиноамериканских лирических песен и такого количества звезд на небе, какого Тори никогда не видела. Луна была похожа на внушающий страх круглый мяч. Под ее мягким светом Тори и Ричард делили гамак, откинувшись на подушки, обнявшись, попивая вино и с удовольствием втягиваясь в общее веселье. Хотя они не знали ни слова по-испански, тем не менее они присоединялись во время некоторых, часто повторяющихся припевов, весело подтягивая и, возможно, что-то искажая.

Испанский Дастина оказался безупречным, потому что он пел вместе со всеми и даже взял в руки гитару и тоже что-то сыграл.

– Алехандро считает, что ты «ла максима», – прошептал Ричард ей на ухо.

От его дыхания исходил слабый запах виски, приятно наполнявший ее ноздри.

– Да. У него хороший вкус, – Тори почувствовала, как Ричард сжал ее руку, и теплая волна удовольствия заполнила ее.

– Выходи за меня замуж, – мягко прошептал он, прижимаясь к ее шее кончиком носа. – У них здесь на ранчо есть своя собственная часовня, служба завтра утром. Мы одолжим священника и попросим его нас обвенчать.

– Мы не католики, – напомнила ему Тори, невольно вздрагивая, когда он поцеловал ее за ухом.

– Ну что ж, тогда мы обратимся.

– Я не хочу обращаться.

– Ну тогда я дам ему немного песо.

– Ты не можешь подкупить священника.

– Посмотри на меня.

– Ричард, ты сумасшедший.

– Угу, я знаю. Но все равно выходи за меня замуж.