Буря приключений - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 21

Подумав несколько секунд, Мелиор выбрал один из прозрачных синих кристаллов, ограненных в стиле большого розана, и аккуратно телепортировал его вместе с подставкой в виде изумрудных листьев на круглый столик в центре комнаты, стоящий как раз напротив дивана и пары кресел.

Пока принц манипулировал кристаллом, Элегор занял одно из кресел и, нетерпеливо ерзая, ожидал начала представления. Принцесса устроилась на диванчике, чтобы проверить чистоту намерений брата или, уж коли быть честной с самой собой, подтвердить собственные подозрения, подкрепляемые улавливаемыми эмоциями. Талант богини позволял ей легко распознавать тонкие флюиды, просачивающиеся сквозь защитные барьеры принца. Наконец Мелиор коснулся кристалла и прошептал слово-ключ, активизируя заклинание. Завершив необходимые манипуляции, бог, как и предполагала принцесса, опустился по левую сторону от нее на диван.

А в центре комнаты перед столиком с кристаллом тем временем развернулся серебристый непрозрачный экран. Увеличившись до человеческого роста в длину и двух третей его в высоту, иллюзионное полотнище замерцало, слегка искрясь, пошло мелкими волнами, и на нем появилось изображение.

Специально для сестры Мелиор, ориентируясь на свои «благородные» намерения и вкус, а также специфичность божественного профиля Элии, отдал предпочтение легкой (по меркам Лоуленда) эротике. Вкусы герцога Лиенского в процессе подбора не учитывались, но, как бы то ни было, принц ненароком угодил и ему. Сообразив, какое именно зрелище сейчас предстанет его вниманию, Элегор заметно оживился и сосредоточился на просмотре иллюзий. Принцесса благосклонно кивнула, одобряя сделанный выбор.

Не один раз в процессе показа иллюзии рука Мелиора, нежно поглаживая колено богини через разрез в светло-голубом, подобном легкой длинной тунике с широким поясом платье, пыталась подняться дальше. Но все эти поползновения мягко, почти небрежно пресекались Элией. То она неожиданно поворачивалась, и рука принца неизбежно соскальзывала вниз, то невзначай смахивала ее своей рукой или «случайно» наступала на его ногу босоножкой с острым каблучком. Элия от души забавлялась, наблюдая за братом. Впрочем, и кино пришлось принцессе по нраву. Старый сюжет о любви инкуба и эльфийки был подан в новом, весьма оригинальном свете, соблазнительницей выступала представительница Дивного Народа.

Короткий взгляд в сторону подсказал богине, что герцог во все глаза смотрит на экран. Ведь бродяга Элегор, в отличие от принцессы и ее братьев, еще ни разу не навещал урбанизированные миры. Их посещение не считалось среди лоулендцев престижным, хоть сколько-нибудь интересным или даже опасным (именно на последнее мог бы польститься неугомонный герцог Лиенский), да и в ближайших соседях Мира Узла таких измерений не числилось. Боги очень не любили бывать там, где Законы Равновесия ограничивали употребление магии, дабы не навредить структуре измерения.

Никакие, даже самые доброжелательно настроенные Силы не покровительствовали мирам техники. Они с горечью следили за тем, как ментальные и физические действия прошлого уходят в тень легенд, люди, забывая о своем истинном могуществе, привыкают пользоваться костылями из механизмов и автоматов. Силы ужасала все нарастающая гонка в совершенствовании самых убийственных технологий, безжалостное и необдуманное исчерпание природных богатств мира, «деловая», но при этом бессодержательная жизнь, существование без духовной цели, губящее людей, отрезающее им дорогу к самим себе, закрывающее глаза на существование Высших Сил. Да и возможности созданий чистой энергии в мирах, где правит техника, были значительно ограничены. Когда в тебя не верят, трудно проявлять силу на материальном уровне.

Для лоулендцев, выросших в Мире Узла, где все было пропитано магией, в повседневном общении с богами и другими удивительными существами и сущностями, жизнь в урбанизированном мире выглядела чистым кошмаром. Диким и крайне странным кошмаром, никогда бы не пришедшим на ум даже сумасшедшему. Они не посещали урбомиры и не стремились к контактам с их жителями. Лишь члены королевской семьи по делам Источника или государства изредка были вынуждены захаживать в миры техники. Так стоило ли удивляться тому, что Элегор ничего не знал о телевидении и кино? Ничего, кроме прекрасных иллюзий, что плели волшебники-менестрели и сказители, не было знакомо герцогу. Идея применения записывающих кристаллов не для шпионажа, передачи почты или музыкальных записей удивила герцога и повысила авторитет принца в его глазах еще на несколько пунктов.

Просмотрев пару кристаллов, принцесса в последний раз сняла руку Мелиора со своего колена и, поблагодарив брата за удивительное развлечение, выразила естественное желание отдохнуть в каюте. Мелиору ничего не оставалось, как согласиться с прихотью сестры. Богиня захватила из библиотеки диванной комнаты двухтомник по магии иллюзий одного из своих любимых авторов, на который положила глаз во время осмотра корабля, и отправилась к себе.

Там принцесса первым делом открыла иллюминатор, чтобы свежий ветерок ворвался в комнату. Не задергивая занавесок (не рыб же стесняться богине, когда она и перед людьми не испытывала ни малейшего смущения), Элия разделась. Порадовавшись тому, что магический насос-опреснитель с подогревом позволяет не экономить воду на яхте, принцесса приняла душ, накинула на уставшее от одежд тело легчайший халатик персикового оттенка и, взбив подушки повыше, устроилась на кровати, с головой погрузившись в чтение.

Элию так заинтересовали точка зрения Стечека на восприятие внушаемой иллюзии индивидами с различным коэффициентом силы и подробный анализ зависимости от других особенностей (расы, пола, возраста и даже модели поведения), что она не заметила, как стало смеркаться. Включив бра, Элия заодно воспользовалась заклинанием связи и попросила доставить ей ужин в каюту. Морепродуктов уже не хотелось, поэтому принцесса ограничилась запеченной на косточках ягнятиной с пикантным соусом тэндзи и утиной грудкой с обжаренным инжиром и ежевичным соусом. Перехватив несколько ложек из трех салатников с зеленью, ветчиной и рублеными яйцами, на сладкое Элия отведала взбитых сливок с вишней, клубникой, персиками и абрикосами. Перекусив, довольная и сытая богиня снова взялась за чтение.

Примерно через час углубившуюся в осмысление теории Стечека принцессу потревожил тактичный стук в дверь.

— Не заперто, — бросила читательница, не отрываясь от книги.

— Как тебе понравился ужин, дорогая? — промурлыкал Мелиор, переступая порог и аккуратно притворяя за собой дверь.

— Как всегда — выше всяких похвал, дорогой, твои кулинарные идеи восхитительны, а повар великолепен, — любезно ответила Элия, нетерпеливо постукивая ножкой по постели в знак того, что разговор с братом не стоит в списке ее интересов на первом месте и догадливому брату лучше это поскорее понять.

Но, когда им было нужно, принцы становились глухими к тонким намекам тупицами. Постукивание ножкой привлекло внимание Мелиора лишь к самой ножке богини, высовывающейся из-под халатика, узкой ступне, длинным пальчикам и аккуратным ноготкам под прозрачно-розовым лаком. Приблизившись, принц жадным взглядом окинул принцессу от кончиков ноготков до рассыпавшихся по плечам густых волос цвета темного меда. Ища способ продолжить беседу, он сделал вид, что заинтересовался содержанием книги, и учтиво спросил:

— Что за произведение удостоилось твоего внимания?

Вместо ответа принцесса показала ему обложку.

— О, я тоже обожаю эту книгу! В ней дивно описана техника иллюзий! — оживился Мелиор и, не дожидаясь приглашения, присел на постель рядом с сестрой.

Элия молча ждала продолжения, проницательно полагая, что вовсе не библиофильские изыскания подвигли брата на приход в ее каюту. Так зачем ему помогать? Пусть выпутывается из щекотливой ситуации сам. Хочет попробовать добиться чего-то большего в их отношениях — пусть попробует. Богине нравилось играть с мужчинами, наблюдая за их примитивными, хорошо отработанными или утонченными попытками пленить ее. Но принцесса всегда решала сама, поддаться ли ей этому очарованию. Сейчас был не тот случай, хотя брат и нравился ей как мужчина, она признавала красоту, обаяние и мастерство Мелиора. Из него получился бы изысканный, нежный, неторопливый любовник.