Пробужденный - Каст Филис Кристина. Страница 25

— Да, отец мой, — ответил Рефаим.

Калона молча смотрел, как его сын распахивает стеклянные двери и выходит на каменную крышу.

Рефаим прошел по балкону к невысокой балюстраде, ограждавшей край крыши, перепрыгнул на узкий карниз. Здесь он распахнул свои огромные черные крылья и медленно, грациозно, поплыл в ночном небе, пока не скрылся далеко внизу.

На миг Калона позавидовал сыну. Ему бы тоже хотелось, спрыгнуть с крыши этого огромного небоскреба под названием «Майо» и ринуться в черное, хищное небо, чтобы охотиться, искать и находить!

Но нет. Этой ночью его жала другая охота. Пусть ради нее ему не придется подниматься в небо, однако в конце его все равно ждало неизбежное удовольствие.

Чужой ужас может быть таким приятным.

Калона вдруг вспомнил Зои такой, какой ни дел ее в последний раз. Это было в тот самый миг, когда его душа исторглась из Потустороннего мира и вернулась обратно в тело. Ужас тогда испытывал именно он, и у него были на то причины. Он не сумел удержать душу Зои в Потустороннем мире и не смог убить ее. Отныне Тьма, на основании клятвы Неферет, скрепленной ее кровью и его согласием, могла заполучить его целиком и захватить в плен его собственную душу.

Калона содрогнулся. Он уже давно был связан с Тьмой, но никогда не давал ей власти над своей бессмертной душой.

Путешествие в Потусторонний мир было для него крайне мучительным. Дело было не в боли, которая оказалась не так уж невыносима, хотя, конечно, ужасна. И даже не в ощущении полной беспомощности, хотя щупальца Тьмы плотно оплетали все его тело. Страшнее всего оказался безнадежный ужас, вызванный отказом Никс.

«Простишь ли ты меня когда-нибудь?» — спросил он у Богини.

Ее ответ ранил Калону гораздо страшнее, чем клеймор Старка.

«Если когда-нибудь ты станешь достоин прощения, то сможешь попросить о нем. Но не раньше»

Но самый страшный удар нанесли ему следующие слова Никс: «Сейчас же ты уплатишь долг моей дочери, а затем вернешься в мир к ожидающим тебя последствиям твоих деяний. И знай, мой павший Воин, что не только твоему телу, но и духу, запрещен вход в мое царство».

С этими словами Богиня бросила его в тисках Тьмы, не удостоив даже взглядом. Это было даже хуже, чем в первый раз. Когда Калона пал с небес, у него был выбор, а Никс не была такой холодной и равнодушной. Но теперь все изменилось. Калона знал, что ужас этого окончательного отпадения от Богини будет терзать его целую вечность — как и сладкая горечь последнего взгляда на Никс.

— Нет. Я не стану думать об этом. Это было очень давно. Никс перестала быть моей Богиней много веков назад, и я больше никогда не стану ее Воином, и не захочу быть для нее вторым после Эреба! — прошептал Калона в ночное небо, глядя вслед удаляющемуся сыну, а потом захлопнул дверь в холодное зимнее небо, одновременно закрыв свое сердце для Никс.

Встряхнувшись, Бессмертный прошел через весь пентхаус мимо разноцветных витражей, деревянной барной стойки, свисающих с потолка светильников и бархатной мебели, и очутился в роскошной спальне. Он посмотрел на закрытые двери ванной, из-за которых доносился шум воды, наполнявшей гигантскую ванну, в которой так любила нежиться Неферет. В спальне чувствовался слабый запах благовоний, которые она всегда добавляла в горячую воду — особая смесь ароматических масел с эссенциями жасмина и гвоздики, которую специально для Неферет готовили в Доме Ночи. Аромат просачивался из-под дверей в ванную, и уютным покрывалом окутывал Бессмертного.

Калона с отвращением повернулся спиной к ванной и снова вышел из спальни. Не колеблясь ни секунды, он подошел к стеклянным дверям, ведущим на крышу, распахнул их и жадно глотнул холодный и чистый ночной воздух.

Пусть сама придет за ним, пусть поищет его и найдет здесь, под открытым небом, когда все-таки решит унизиться до поисков! Неферет непременно накажет его за то, что он не ждет ее в постели, готовый к услугам, как послушный мальчик по вызову, а не бессмертный!

А ведь совсем недавно, очарованная могуществом Калоны, она была без ума от него!

Ладно, он ничего не забудет. Может быть, он сделает Неферет своей рабыней, после того, как освободится из-под ее власти!

Эта мысль доставила Калоне определенное удовольствие. Потом. Он подумает об этом позже.

Сейчас у него было слишком мало времени. Он должен был покончить с делом до того, как ему придется снова ублажать Неферет.

Калона подошел к широким каменным перилам, изящным, но при этом надежным и крепким. Здесь он раскинул свои тяжелые черные крылья, но не спрыгнул с крыши в манящую ночь, а лег на каменный пол и закутался в свое оперение, словно в кокон.

Не обращая внимания на обжигающий холод камня, Калона растворился в величии бескрайнего неба и древней магии, свободно струящейся в ночи.

Он закрыл глаза и медленно… очень медленно… втянул в себя воздух и выдохнул. На выдохе он вместе с воздухом изгнал из себя все мысли о Неферет. Со следующим вдохом Калона всеми легкими, телом и духом впитал невидимую силу, растворенную в сердце ночи и подвластную ему по праву бессмертной крови. А затем он вызвал воспоминания о Зои. О ее глазах. О ее сочных губах.

О броских чертах ее черокских прабабок, которые так мучительно напоминали ему о другой девушке, частица души которой навсегда осталась в душе Зои, а тело когда-то давно любило и пленило Бессмертного.

— Найди Зои Редберд. — По праву крови бессмертного Калона воззвал к ночи и силе, столь древней, что весь мир по сравнению с ней казался совсем юным. Но поскольку ему пришлось заговорщически понизить голос, его слова прозвучали больше похожими на просьбу, чем на приказ. — Приведи ее дух ко мне. Используй нашу связь. Если Зои в царстве снов, то она не сможет укрыться от меня, ибо наши души слишком хорошо знают друг друга. Иди!

Это расставание с душой нисколько не было похоже на то, что случилось с Калоной, когда Тьма по просьбе Неферет похитила его пленный дух. Сейчас он почувствовал лишь сладостный взлет и радостное, знакомое ощущение полета. Он следовал не за липкими щупальцами Тьмы, а за потоком сияющей энергии, таящейся в воздушных потоках.

Освобожденный дух Калоны быстро и уверенно устремился на восток, летя со скоростью, немыслимой для человеческого воображения.

Перед островом Скай он ненадолго замер, пораженный тем, что защитные чары, наложенные Ских много веков назад, способны даже его заставить споткнуться. Ских, вне всякого сомнения, была очень могущественна. Какая жалость, что на его призыв откликнулась не она, а Неферет!

Затем, не тратя времени на пустые размышления, дух Калоны миновал защитный барьер Ских и медленно, но целеустремленно, поплыл в сторону замка.

Но ему предстояло замешкаться еще один раз — перед странной, густой и тенистой рощей, подступавшей к самому замку, где жила Beликая Охотница За Головами и ее Хранители.

Здесь на всем лежала печать Богини. Бессмертная душа Калоны затрепетала от боли, выходящей за пределы физического мира. Эта роща не остановила его. Она лишь пронзила его мукой воспоминания.

«Это так похоже на рощу Никс, которую я больше никогда не увижу…»

Решительно отвернувшись от свидетельства благословения Никс, дарованного не ему, Калона помчался к замку Ских. Здесь он отыщет Зои. Если она спит, он воспользуется их связью и войдет в таинственное царство снов.

По пути Калона окинул одобрительным взглядом человеческие головы, насаженные на колья и могучие стены замка, поддерживаемого в состоянии полной боевой готовности. Просачиваясь сквозь толстые серые камни, сверкавшие вкраплениями островного мрамора, он с тоской подумал о том, что с гораздо большим удовольствием жил бы здесь, чем в нелепой раззолоченной клетке на верхушке небоскреба «Майо» в Талсе.

Но Калона должен был выполнить свою задачу и заставить Зои вернуться в Дом Ночи. Она была для него не более чем фигурой в сложной шахматной партии — еще одной королевой, которой нужно поставить мат, чтобы прорываться к свободе.