Игра зеркальных отражений (СИ) - Зинина Татьяна. Страница 54

   - Рина, ты уж извини, но выглядишь так, будто тебя долго топили в ванной, причём, одетую, - проговорил Сеня, рассматривая мой мокрый прикид. - Хоть выжимай.

   - Да брось ты, - ответила я, охрипшим от слёз и дождя голосом. - Высохну, не сахарная.

   И махнув парням рукой, уже собиралась присесть на диван, но вовремя вспомнила, что с меня в буквальном смысле всё течёт и решила скромно постоять у двери.

   - Слушай, у меня тут есть футболка и шорты, может, переоденешься?! - спросил Кармин, подходя ближе и с улыбкой выжал край моей туники. С неё прямо нал полился целый водопад, а мой неформальный друг лишь усмехнулся.

   - Пожалуй, вынуждена согласиться, - ответила, натягивая на лицо грустную улыбку, но всегда внимательный наблюдательный Валера в этот раз не заметил моего нового преображения, а может просто не захотел замечать.

   В общем, с благодарностью приняв из его рук сухие вещи, я поплелась в сторону уборной, чтобы переодеться. И только здесь, углядев, наконец, в большом зеркале своё жуткое отражение, истерически расхохоталась.

   Да уж... красавица, ничего не скажешь! Да меня сейчас можно было без грима снимать для фильмов ужасов, причём боялись бы все, учитывая съёмочную группу.

   Мокрые взлохмаченные волосы, жутко закручивались и топорщились в разные стороны, лицо казалось почти белым, глаза красными, а круги под ними были ядовито чёрного цвета - респект производителям водостойкой косметики, ведь текла она очень впечатляюще, ни один визажист не повторит!

   И всё это страшное великолепие дополняла грустная улыбка на бледных обескровленных губах, от которой снова захотелось разрыдаться. Пришлось спешно брать себя в руки, умываться холодной водой из-под крана и стараться прийти в норму. Ведь правду говорят, что слезами и переживаниями горю всё равно не можешь. А значит, нужно успокоиться и начинать жизнь с чистого листа. А по возможности, постараться исправить все свои старые ошибки, если, конечно, это вообще возможно.

   Когда, спустя немыслимое количество времени, я снова подняла глаза на зеркало, из него на меня смотрела вполне милая девочка, правда бледноватая и без макияжа, зато глаза её горели такой странной уверенностью, что невольно вызвало улыбку. Ведь именно сейчас, первым делом, я решила во что бы то ни стало, извиниться перед Тимуром... за всё. И за преследование, и за магазин, и за шлем с аварией. За то, что думала о нём плохо и по пьяни попыталась втянуть в свою игру. И за пощёчину, и за все грубые слова в его адрес. И вот с такой уверенностью вернулась в студию.

   - Давай-ка ещё раз, - проговорил Гоша, отстукивая на барабанах довольно быстрый ритм, какой-то новой неизвестной мне песни. И судя по первым аккордам электрогитары, должно было получиться что-то заводное и весёленькое, куда ближе к рок-н-роллу прошлого века, но... были в этой мелодии странные нотки грубого отчаяния. Присев на диван, я уложила на колени свою мокрую одежду и решила послушать очередной шедевр своей группы.

   Первый куплет, к моему удивлению пел Кармин, хотя он в принципе никогда не пел, а тут вдруг решил вспомнить, что у него тоже есть голос. К тому же, песня явно отражала его внутреннее состояние, отчего получалась какой-то живой.

   Она яркая... она самая,

   И красивая... и желанная.

   Губки -- бантики,

   В глазах искорки,

   Платья - фантики,

   Стразы... бисерки.

   Вроде умная... пусть наивная,

   Где-то грубая... Где-то сильная...

   И по жизни ведь не идёт одна.

   И душа её вроде не черна...

   Но как все она...

   Продалась!

   Где-то на середине куплета я обнаружила на столике кружку Валеры с дымящимся горячим кофе, и только успела сделать глоток, как услышала злобное "Продалась" и чуть не выплюнула всё содержимое обратно.

   Ничего себе песенка, это они кого имеют ввиду? Меня что ли?! Хотя...

   Короткий проигрыш закончился и теперь запел Тим, но в его голосе было куда больше злости и обиды, чем в партии исполненной Кармином. К тому же, перед тем как исполнить первые строчки, он метнул в мою сторону однозначный взгляд, как бы намекая на то, чтобы я прислушалась.

   Он совсем другой -

   Он ее купил,

   И увёз с собой,

   И мечты лишил.

   За монетный звон,

   Что ей подарил,

   Её страстный стон

   Ночью получил.

   И теперь она подневольная,

   И других парней недостойная.

   Крылья срезаны

   Цепь холёная,

   За то золотом одарённая...

   Ведь себя она...

   Продала.

   Я крепко сжимала в руках кружку, ошарашено уставившись на серьёзного и обозлённого Тима, и никак не могла понять, за что же он меня настолько ненавидит. Разве я давала ему повод?! Разве когда-то намекала, что у нас может что-то получиться?! Нет! Да мы вообще с самого начала не поладили, и вот теперь мне приходится пожинать плоды нашей вчерашней ссоры.

   Жесть... прошли всего сутки, а Тим мало того что написал готовую песню, но и принёс её в группу. И теперь этот комок грязи на мою голову будет выливаться на каждом концерте, в этом я уверена.

   Первые строчки третьего куплета снова вернули меня в суровую реальность происходящего, но я уже боялась слушать, чем кончиться этот идиотский крик души. И была больше чем уверена, что создавалась эта вещь исключительно для того чтобы меня разозлить.

   В этот раз ребята запели вдвоём...

   Мы обычные. Не лощёные.

   Не гламурные. Не прожженные.

   Лишь хотим любви,

   Чистой, искренней.

   Чтоб без рук в крови...

   Верной, истинной...

   Только девушки

   все уж куплены.

   Судьбы их баблом

   уж загублены.

   Чувства в душах их

   в корень срублены.

   Мы в борьбе за них

   больше не сильны.

   Ведь теперь они...

   Лишь товар.

   На моём лице растянулась странная истерическая улыбка. Говорить сейчас я не могла совершенно, а к горлу снова подступил комок из слёз.

   Наверно, сегодняшний день по праву стоит занести в календарь моих самых отвратительных дней и в будущем, постараться не планировать на эту дату ничего важного. А лучше просто, запираться дома и тихо пить бренди в одиночестве.

   - Рина, - позвал меня Кармин, и когда я подняла на него глаза, в которых уже точно стояли слёзы, как-то разом стих. Мне же пришлось спешно хватать свои мокрые вещи и ретироваться куда-то подальше от его странного взгляда. Тут очень кстати подвернулась открытая дверь на крышу.

   - Пойду... вещи развешу, - выдавила я из себя, и тут же покинула ребят, которые, кстати говоря, не проронили ни звука. Что творилось в этот момент в их мыслях мне неизвестно, но главное, чтобы им не пришло в голову меня жалеть...

   Вот чего я не переносила хронически - это жалость!

   Пускай кричат, сочиняют свои обличительные песенки, или не замечают вовсе. Главное, чтобы никто из них не вздумал проявить ко мне хоть каплю этой глупой жалости, ведь если такое случиться, крышу мне снесёт окончательно. Я и так девушка не в меру агрессивная, в состоянии сильнейшей апатии и стресса, могу и вмазать. А если кто-то ещё с утешением полезет, то вообще сомневаюсь, что на месте этого здания останется хотя бы камень.

   Снова и снова прокручивая в голове невесёлые мысли, я развешивала свои мокрые вещи на балках под крышей навеса, и в наступающих сумерках не сразу заметила, что за мной пристально наблюдают.

   - Дай угадаю, - выпалила я, из всех сил стараясь не грубить. - У песенки есть четвёртый куплет, который должен стать, так сказать, аналогом контрольного выстрела в голову?!

   Тимур сидел на бордюре крыши, и с сосредоточенным и напряжённым выражением на красивом лице рассматривал тяжёлые чёрные тучи.