Охота на оборотня - Илларионова Алина. Страница 18

— Вилль, слушай, у тебя обыкновенный нервный срыв! — зачастила Алесса. — Это вполне лечится, я тебе успокоительное принесла. Сейчас выпьешь, и станешь тихим и спокойным как… он, — девушка ткнула пальцем в неподвижно лежащего домового.

— Спасительница! — провыл из-под занавески Симеон.

Эльф без видимых усилий поставил диван на ножки. Алесса закопошилась в своей корзине, вытаскивая и ставя на пол неведомые баночки и бутылочки. К счастью, Кондрашкины ремесленники веников не вязали, и даже поточная тара могла гордиться повышенной прочностью, иначе разноцветные «стекляшки» сейчас вполне оправдывали бы своё название. Девушка плеснула на тряпицу мутную зеленоватую жидкость и сунула в руку Стража.

— Вот, на лоб положи. А это пей!

Вилль безропотно проделал и то, и другое, а Алесса тем временем положила к себе на колени его окровавленную руку.

— Лимонник… — удивлённо пробормотал Страж и лицо его немного посветлело. — А ещё нет?

— Арвиэль, это же лекарство! В одних дозах исцеление, в других — яд!

Снадобье подействовало моментально, и эльф вернулся к привычному, умиротворённо-спокойному состоянию. Теперь он с интересом наблюдал, как девушка обрабатывает спиртовым настоем коростянки его собственную кисть.

За свою недолгую жизнь Алесса перевидала сотни рук. Детские, с расчёсанными царапинками и заусенцами на тонких пальчиках, сухонькие старческие, помеченные тёмными пятнами времени и заскорузлые крестьянские с пахотной земличкой под твёрдыми ногтями. К рукам эльфа подходил один точный эпитет — аккуратные. Сильные, но не коренастые, с длинными, отнюдь не по-девичьи нежными пальцами…

— Алесса, ты меня укусить собралась?

— Ч-что? — очухалась знахарка и поняла, что уже некоторое время, отрешённо поглаживая, рассматривает его забинтованную кисть. Девушка мысленно плюнула и тут же нахмурилась. — Смотри, до чего себя довёл… и Симеона тоже.

— Благодетельница!

Эльф скривился, будто проглотил лимон с кожурой.

— Алесса, Берта из-за меня погибла… По моей глупости!

— А ты здесь при чём? Сам же запретил выходить нам на улицу, а она ослушалась!

— В том и дело, что я — это я.

Алесса поняла его прекрасно. Действительно, эльф в образе капитана городской стражи смотрелся, как цепной кролик — белый, пушистый и с ушами. Никакой солидности! Горожане и не считали зазорным «забывать» его указы.

— Знаешь, Арвиэль, жизнь, как… как птица! Можно выбрать клетку и безопасность, а можно выпорхнуть на свободу. Но эта свобода зачастую таит опасность. Берта сама сделала выбор, потому что очень хотела увидеть кого-то. Ты ни в чём не виноват!

— Утешительница-а-а!!!

Чувствуя, что гроза миновала, осторожный Симеон выпутался из «савана» и, задрав трубой чёрный хвост, вальяжно пошёл к дивану. Хозяин уже не бушевал, и оборотниха в его кошачьих глазах постепенно реабилитировалась.

— Виноват, Алесса! Она от меня шла.

— Я догадалась. Но ты не виноват.

— Быть может… — эльф поднял испытующий взгляд на знахарку. — А ты не боялась покинуть клетку?

— Я — путешественница, Арвиэль! — Алесса лукаво улыбнулась. — Свободная кошка, которая гуляет сама по себе.

— Но даже самая свободная кошка в глубине души мечтает иметь дом, в который сможет возвращаться… — тихо, словно самому себе, произнёс Вилль.

— Кольцо! Хозяин, кольцо!!!

Полузадушенный гнусавый вопль заставил вздрогнуть обоих. Сидящий на спинке дивана кот сейчас походил на бесёнка: густая шерсть встала дыбом, а чёрный хвост распушился наподобие метлы, прослужившей год хозяйке-чистоплюйке. Возбуждённо сверкая фосфоресцирующими глазищами, он тянул передние лапы к руке знахарки.

— Э-э, ты чего?! — взвизгнула девушка, сжав руку на груди и отодвигаясь подальше от бешеного кота.

— Симка, успокойся! — прикрикнул Вилль. — Не бойся, Алесса, он у меня, как сорока, на всё блестящее падкий… Верно, Симка?.. Симеон?!

Эльф, не долго думая, дернул его за хвост так же, как обычный деревенский мальчишка наказывает опрокинувшего кувшин сливок домашнего мышелова. Кот, видимо, прочёл что-то в зелёных хозяйских очах, потому что моментально стушевался и, глупо хихикнув, произнёс:

— Да, госспожа, сорока я, сорока…

Подозрительная пантера не очень-то поверила такому объяснению, уж больно хитрой сделалась вдруг кошачья морда. Хотя… Год назад она посчитала Вилля немного странным — он совсем не походил на эльфов, которых некогда описывала ей наставница, знахарка Армалина. Теперь капитан Винтерфелл перепрыгнул в разряд ненормальных. «Кошмар! — думала знахарка, таращась на портрет-отражение. — В комнате, будто пьяный медведь веселился, домовой орёт под потолком, и это — жилище эльфа?» Впрочем, её нынешний визит преследовал определённую цель, поэтому с причудами ненормальной парочки пришлось мириться. Желая окончательно ублажить капитана, девушка предложила ему помощь в наведении хоть мало-мальского порядка. Идея была поддержана одной улыбкой и одной «козьей мордой», но в итоге даже ленивый толстый Симеон не остался в стороне. Он выудил из закромов неизвестно откуда взявшуюся детскую шапку-ушанку и, нахлобучив её на лобастую голову, принялся раздавать указы, почти идеально копируя командирские интонации Берена Грайта.

«Вот столяр-то обрадуется», — усмехался Вилль, безуспешно пытаясь собрать шкаф. «Хорошо у тебя когтей нет, хоть обивку не подрал», — веселилась Алесса, сметая на совок зеркальные осколки. «Зато сила есть, а ума и не надо», — ворчал Симеон. Все трое развлекались почти до обеда, а как стало темнеть, Алесса, отказавшись от чая, заторопилась домой. От провожатого решительно отказалась, а на прощание дёрнула Вилля за мочку уха. Легонько, не как при знакомстве.

— Я — кошка, Арвиэль. Я делаю, что хочу… — она подмигнула. — Но сегодня я хочу сидеть дома и вышивать крестиком! А ты лови убийцу. Мы верим в тебя, Страж Ворот…

Эльф, улыбаясь, смотрел вслед семенящей вдоль по улице Алессе. Девушка раскланивалась с встречными горожанами, и её длинная коса плавно покачивалась в такт движениям головы.

Домовой осторожно высунул из-за двери чёрный нос. Хоть и был Симка домашним духом, да теплолюбие досталось ему воистину кошачье.

— Симка, а я, кажется, знаю, зачем она приходила… Ну, Алесса!

Как знахарка ни пыталась держать себя в руках, да ноги подкачали. Сама того не замечая, начала пританцовывать, и прохожие неодобрительно косились на невесть чем осчастливленную Алессу. Жрец Теофан даже пальцем погрозил и выразительно погладил выложенный самоцветами золотой треугл на груди. Девушка смиренно опустила очи долу, но, едва мужчина скрылся за поворотом, заплясала с удвоенным энтузиазмом. Ей было, чем гордиться: визит к Стражу удался на славу.

Девушка привлекла к себе внимание, попав в нелепый переплёт вместе с пьяным шатуном и дурой Лушкой. Эльф заметил её походный наряд и, конечно, взял знахарку на заметку. Удивительно, что не арестовал для порядка за нарушение капитанского указа. Хороша была Алесса, перекинься она сегодня ночью за тюремной решёткой! Да и костёр получился бы ярким, предпраздничным… То-то горожане повеселились бы, а Марта всплакнула да осенила себя трёхперстной щепотью, узнав, от какой напасти убереглась.

Пантера с каждым часом всё больше выходила из-под контроля — зверь просился на свободу. Южная кошка не слишком любила зиму и вынужденно просидела целый месяц взаперти, а теперь яростно и нетерпеливо била хвостом о костяные прутья клетки, тоскуя вдали от серебряного ока Старшей Сестры. Хоть метаморфы и не столь зависимы от лунного цикла, как проклятые, но три ночи в месяце принадлежат зверю.

Алесса догадалась, что эльф начнёт за ней следить, но поделать с этим ничего не могла. Теперь ночные крыши стали для неё запретным сладким плодом, одновременно близким и недосягаемым. Единственное, чем смогла отомстить кошка, так повилять перед Стражем хвостом. Знахарка, конечно, понимала, что эльф не падёт на колени пред её окошком с просьбой «спустить косоньку», но всё же…