В полночном свете (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 11

Она знала, что лишь из-за своего высокомерия Долор оказался захваченным врасплох. Он не ожидал, что Айдан будет бороться с ним.

Но с этим было покончено.

Долор метнул в голову Айдана энергетический заряд. Он уклонился от него, затем перестроился, чтобы оторвать Долора от земли и снова ударить. Но на этот раз Долор это предвидел. Он швырнул Айдана на стальную стену, появившуюся из ниоткуда.

Лета сотворила себе два хлыста — по одному в каждой руке. Она с силой ими щелкнула, захватив руки Долора. Он зашипел от боли перед тем, как обернул их вокруг предплечий и дернул.

Она не сдвинулась с места несмотря на то, что чувствовала себя так, будто он вырывает ей руки с корнем.

— Оставь его в покое.

Долор рассмеялся.

— Ты — дура, если защищаешь его.

— Значит, я — дура. — Она попыталась освободить хлысты от его хватки, но он крепко держал их.

Айдан потряс головой, чтобы прояснить ее. Он почувствовал привкус крови во рту. Эта борьба казалась очень даже настоящей, хотя он знал, что это сон. Вытирая кровь со своего лица, он нахмурился, обдумывая этот факт.

Разве это не сон?

Он увидел, как Лета отшвырнула мужчину на стену за мгновение до того, как тот повернулся и пинком отбросил ее на землю. Он подбежал к Долору и схватил его за пояс и плечи прежде, чем тот успел снова напасть на нее.

— Не трогай ее.

Долор рассмеялся и схватил его за волосы, сильно дергая.

Айдан зарычал от боли, но не из-за того, что Долор вцепился в волосы, а из-за образов, появившихся в его голове. Образов Хизер в постели с Донни. Из-за чувства утраты, возникшего у него в то утро, когда все они напали на него в одно и то же время и попытались его уничтожить.

Он закричал, в то время как сердце разрывалось от боли того единственного момента в его жизни, когда все его иллюзии о любви и семье были разбиты вдребезги.

Внезапно рядом появилась Лета, оттаскивая бога Боли от Айдана.

— Останови это, Долор. Сейчас же!

Долор повернулся к ней с улыбкой и притянул ее к себе.

— Слышишь, как плачет ребенок?

Она закричала от ужаса.

Айдан попытался оттолкнуть бога назад, но тот не выпустил Лету.

— Пошел к черту, ты задница! — Он создал меч и вонзил его Долору прямо в сердце.

Выпустив Лету из своего захвата, Долор отшатнулся назад. Его черные глаза неверяще расширились, и в следующее мгновение он разлетелся на тысячи сверкающих частиц. Они медленно опали на землю, прежде чем их унесло порывом дикого ветра.

Лета все еще продолжала кричать. Казалось, что она застряла посреди ночного кошмара, от которого не могла очнуться. Она дергала себя за волосы, как будто не в силах вынести ни одного образа, захлестнувших ее разум.

Айдан обнял ее и прижал к себе.

— Ш-ш-ш, — выдохнул он, так как она дрожала в его объятиях. Из ее глаз лились слезы.

— Пусть это прекратится! Пожалуйста, Боже, пусть все это исчезнет! Я не могу дышать. Не могу думать. Я не могу… я не могу…

Он вздрогнул, услышав, как с ее губ срываются те же самые идущие из глубины души, полные отчаяния слова, которые он произносил в течение бесчисленных дней, наполненных горечью. Это заставило его прижать ее еще ближе и взволновало до невообразимого уровня. Что бы ни произошло в ее прошлом, было очевидно, что оно было таким же скверным, как и его собственное.

— Я с тобой, Лета, — прошептал он, нежно потираясь подбородком о ее влажную щеку. — Я не позволю ему причинить тебе боль. — Он не знал почему пообещал это, но еще более удивительным, чем слова, был тот факт, что он действительно имел это в виду.

Разделив этот момент с Летой, он позволил чему-то прорваться сквозь его собственную боль. Впервые более чем за два года он снова почувствовал себя человечным и даже не знал почему.

Она судорожно вздохнула.

— Он вернется.

— Нет, не вернется. Я убил его.

— Нет, — сказала она, а на глазах искрились слезы, — ты не убил. Ты не можешь остановить Боль. Он вернется, и теперь он знает, что… — Ее голос постепенно затих, как будто она слишком боялась даже закончить предложение.

— Ш-ш-ш, — повторил он, прижимая ее к себе и позволяя теплоте ее тела просочиться сквозь холод, окутывавший его все это время.

Он годами никого не утешал. Без преувеличений. Последний человек, с которым он сидел всю ночь, был его племянник. Рональд только что расстался со своей первой невестой, поэтому они вдвоем пошли выпить. Несмотря на то, что Айдану надо было изучать сценарий фильма, в котором он должен был сниматься, он провел всю ночь, утешая в горе Рональда.

И чем он ему отплатил?

Рональд в конце концов примкнул к Донни и повернулся спиной к Айдану, даже после всего того, что в течение многих лет делал для него Айдан: оплата его частных школы и колледжа, оплата для него и его лучшего друга поездки во Флориду по поводу окончания средней школы, предоставление ему работы, покупка автомобиля, дома… Всего этого было недостаточно. И это после того как Рональд жаловался ему, каким ужасным образом обращался с ним его отец в детстве.

Сейчас он не знал, говорил ли Рональд когда-либо правду, или все это была лишь ложь, рассчитанная на то, чтобы завоевать симпатию Айдана и получить от него как можно больше денег.

И в конце ничто из того что сделал Айдан, чтобы помочь юноше, не имело значения. Как и его отец, Рональд требовал, чтобы Айдан дал ему все, чего он хочет, независимо от того заслужил он это или нет.

С гулко бьющимся сердцем он опустил взгляд на Лету и задался вопросом, была ли она так же холодна внутри, как и они.

И в этот момент Айдан совершил самое ужасное открытие относительно себя.

Он все еще проявляет заботу.

Несмотря на всю мерзость, через которую он прошел. Несмотря на то, как тщательно он отгородил себя от мира. Он заботился о Лете. Он не хотел ее ранить. И он чертовски уверен, что не хотел ее ранить, потому что она пыталась ему помочь.

В это мгновение он ненавидел себя за проявление слабости в виде заботы.

Сколько может вынести один человек?

Но тем не менее это было так. Это была внутренняя потребность, заставлявшая его желать лишь одного: позаботиться о ее ранах и удостовериться, что с ней все в порядке. Стиснув зубы, он прикоснулся губами к ее мягким, душистым волосам и перенес ее из снега на песчаный берег, где высоко над ними ярко светило солнце.

Все еще прижимая ее к груди, он опустился на колени на песок и посадил ее перед собой. Он взял ее лицо в свои руки и вытер слезы, все еще катившиеся по ее щекам.

— Все хорошо, Лета. Я с тобой.

Лета судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, и посмотрела в его глаза, которые были такими же зелеными и неспокойными, как глубокое море. На этот раз в них не было враждебности. Они были полны искренности и заботы, от которых у нее буквально перехватило дыхание.

Она подняла руку и провела ею по его щеке, почувствовав, как щетина приятно покалывает ее ладонь. Его мужской аромат окутал ее… Как же много времени прошло с тех пор, когда она в последний раз испытывала страсть. С тех пор, когда она находилась в объятиях мужчины, который не был связан с нею родственными узами. И в это мгновение страдания ее собственного прошлого всей своей тяжестью обрушились на нее.

Задыхаясь от обжигающей боли внутри себя, она прижалась к его груди, спрятав голову под его подбородком. Ей не нравилось находиться в этом сне. Ей не хотелось больше ощущать эти чувства. Не иметь их было гораздо лучше того, что она чувствовала в данный момент. Если бы только она могла избавиться от них навсегда.

— Как ты справляешься со всем этим? — выдохнула она, согревая дыханием грудь Айдана.

— Не думай об этом.

— Это работает?

— Иногда.

— А когда нет?

Он пожал плечами.

— Пью пиво и дешевое виски, но даже они мало чем помогают, кроме того что добавляют головную боль к той, что уже изводит тебя. Рано или поздно наступает протрезвление, и все начинается сначала.