Боль победы - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 44

Андрей задумчиво кивнул и метнул саблю в пол. Она воткнулась в пластину паркета и осталась стоять, покачиваясь, как под порывами ветра. Стукнули о пол стрелы, выпавшие из тела в момент трансформации, обратная трансформация устранила все порезы, все проколы и рассечения.

Рядом со стрелами валялся засапожный нож, который Андрей второпях и не заметил у себя в боку. Зажили повреждения внутренних органов, полученные им во время боя. Вот только рубаха со штанами пострадали, треснули по швам, не выдержав волн трансформации, когда тело Андрея корежило, изгибало в разных направлениях. Куртка уцелела. В карманах перекатывались цилиндрики патронов, Андрей огляделся по сторонам и с облегчением заметил неподалеку под одним из трупов свой вещмешок с пистолетами. Когда его пытались повалить – сорвали вещмешок.

Он дернул за веревку, затягивающую горловину, та не поддалась. Тогда рванул ткань, она лопнула, и тяжелая вороненая сталь оказалась в руках Андрея.

Гортус с интересом наблюдал за манипуляциями жертвы, которую он уже считал мертвой, и, увидев, что Андрей зажал в руках какие-то предметы, с насмешкой спросил:

– Ты собираешься бороться с моими ребятами этими дубинками? Глупец! Хоть сабли возьми, что ли! Тебе парами парней посылать или всех скопом?

Андрей не ответил, лишь подумал о том, что хорошо бы сейчас залечь вон там, у лестницы, с пулеметом «Корд». И тогда глумливая улыбка сразу же слетела бы с лица Гортуса. Навечно. Вместе с головой.

«Двадцать человек! – думал он. – Двадцать оборотней. Если они пойдут все сразу… Почему они пойдут? Почему не я?!»

Андрей сорвался с места и со всех ног бросился к Гортусу. Их разделяло около тридцати метров – за сколько можно пробежать это расстояние? За секунду? Две? Неизвестно. Но стартовал Андрей так, что его мышцы просто взвыли от невыносимой нагрузки.

Противник не ожидал такого резкого спурта и подарил ему секунду времени. Только через секунду Гортус крикнул:

– Убейте его!

Почему он помедлил? Кто знает… Не поверил своим глазам, не ожидал такой наглости? Решил подпустить поближе – зачем? Гортус был безумен, и обладание сущностью оборотня отнюдь не добавило ему разума. Нельзя точно сказать, какие мысли в тот момент копошились в его голове. Но факт есть факт – он подарил Андрею драгоценную секунду. И потерял жизнь.

Стая трансформировалась, когда Андрей уже подбежал на расстояние эффективного выстрела. При всей мощи этого оружия нельзя сказать, что оно было снайперским. И Андрей не мог рисковать, стреляя с расстояния в тридцать метров. Когда ты не уверен в оружии, в его точности, ты должен сделать так, чтобы расстояние, с которого стреляешь, было максимально коротким. И тут был еще один фактор – Андрей не ставил перед собой цели убить всю стаю. Ему нужно было уничтожить вожака.

Убив вожака, можно и драпать. А если нападут всеоборотни сразу – ему конец. Он убьет четверых, остальные его разорвут. Значит, что? Значит – какой бы безумной ни казалась его атака, она была единственно правильным решением. Андрей всю свою жизнь выживал именно потому, что умел принять единственно правильное решение. Иногда совершенно не думая. Инстинктивно. Как сейчас.

Гортус находился уже в пяти метрах от Андрея и, видя, что тот приближается, успел перекинуться в Зверя. Но поздно.

Пуля встретила врага в прыжке, через разинутую пасть вошла в мозг и вынесла всю черепную коробку, забрызгав кровью и мозгами замешкавшихся на старте оборотней.

Труп отбросило назад, на изготовившихся в прыжке членов стаи, и те замерли, недоуменно глядя на дергающееся тело того, кто был для них больше чем отец и мать, больше чем вся родня – он был вожак! Тот, кто посылает на смерть, тот, кому принадлежала вся их жизнь, тот, с кем они были связаны узами прочнее стальных.

Пока стая смотрела на труп вожака, Андрей мгновенно сориентировался и, ударив плечом в дверь справа, ввалился в какую-то комнату, из которой, похоже, и вышел ранее Гортус. На двери был здоровенный железный засов, который Андрей сразу задвинул, захлопнув дверь, и только тогда позволил себе осмотреться, чтобы понять, куда он попал и как отсюда выбраться.

То, что он увидел в этой комнате, заставило его вздрогнуть. Пыточная. Похоже, он отвлек Гортуса в самый приятный момент его жизни – на стене висела молодая женщина. Ее руки и ноги были разведены в стороны и притянуты к стене стальными захватами. Еще один стальной обруч держал голову. На обнаженном теле виднелись следы многочисленных пыток. У женщины был вырван глаз – на тонких нитях сосудов он висел у щеки. Следы пыток были так ужасны, что Андрей невольно отвел глаза. Несчастная была мертва. С такими повреждениями жить не может ни одно существо. Да и аура ее соответствовала ауре трупа. Серо-черная, гадкая…

В коридоре раздался дикий вой, леденящий кровь. А затем в дверь ударили с такой силой, что она затряслась и прогнулась, как фанерная, несмотря на то что изнутри была обита металлическими полосами, составляющими что-то вроде решетки. Сквозь дубовые доски пробились длинные острые когти, и толстая доска была вырвана, как будто это не выдержанный столетний дуб, а сахарное печенье, крошащееся при легком нажатии.

Хрипящая оскаленная морда сунулась в дырку и защелкала зубами как безумная. Оборотень завывал, роняя пену, и умолк, лишь когда получил жакан прямо в пасть.

– Минус два, – спокойно сказал Андрей и, переломив пистолет, вставил новые патроны. – Осталось девятнадцать.

– Минус три, – сказал он, подойдя к дыре, и, выцелив еще одного бесноватого, снес ему башку.

Оборотни прыснули в стороны. Минуты три было тихо, потом возле дыры раздался чей-то голос:

– Ты умрешь! Ты все равно умрешь. Тебе некуда деваться. Оттуда нет выхода. Нет окон. Нет дверей. Ничего нет. Стены и потолок. Мы не выпустим тебя живым. Ты ответишь за вожака. Ты умрешь!

– Что ты заладил – умрешь, умрешь! – насмешливо бросил Андрей. – Сунь сюда свою морду, и сам умрешь. Попробуй, возьми!

– Ты не сможешь без воды и еды, – глумливо захохотали за дверью. – Мы подождем, когда ты ослабеешь и потеряешь сознание! Ты запер себя в темницу, там и сдохнешь. А мы подождем, подождем… Теперь я вожак, первый инициированный. И я тебе обещаю: ты умрешь.

Андрей поискал, на что сесть, нашел табурет и уселся так, чтобы видеть дыру в двери и не видеть растерзанного тела женщины. Он был серьезен и хмур – вожак был прав. Если отсюда нет выхода, он попался. Выходить нельзя – эти твари разорвут его. Застрелить он может только четыре штуки за раз – больше перезарядиться не дадут. При всей его скорости. Победить пятнадцать оборотней не сможет, даже если перекинется в Зверя, – порвут. Их много. Бежать? Они бегают с такой же скоростью, как и он. А может, и быстрее – он был ранен, потерял энергию. Хотя он и перекинулся в Зверя и обратно, но все равно часть силы потеряна – на восстановление, например. Да и на ту же самую трансформацию. Накопилась усталость, организм сжигал ресурсы, и через несколько дней Андрей просто умрет от голода. Что делать?

Мысли возвращались к одному – все ли правильно он сделал? А если бы побежал к лестнице, пока стая раздумывала над телом вожака? Может, у него был бы шанс? Вряд ли. Догнали бы и убили. А если бы успел выскочить наверх, Шанти все равно бы не успела подхватить. Или еще хуже – второпях ошиблась бы и врезалась в крышу. Тогда и ей конец – без чешуи она легкая добыча для Зверей. Так у него хоть есть время обдумать ситуацию. Поискать выход. Неужели и правда все так плохо? Андрей встал и пошел обследовать стены.

Комната была не очень большой, несмотря на высокие потолки, вровень с потолками в коридоре. Напоминала пенал длиной двадцать метров и шириной десять.

Стена, где висела мертвая женщина, граничила с другой комнатой и была обита тонким железом.

Стена напротив двери – глухая. Андрей постучал по ней – монолит. Вероятно, несущая стена. Толщина таких стен доходила в Балроне до полутора, а то и двух метров. Зачем? Во-первых, безопасность. Такую стену попробуй пробей, даже таран не возьмет. Дом-крепость. Во-вторых, комфорт. В жару камни неохотно нагревались, и в комнатах всегда было прохладно, как будто работал кондиционер. Строились эти стены из красного обожженного кирпича. И пробить их каким-то способом – кроме бетонобойных орудий – было невозможно. Впрочем, можно сделать подкоп, поджечь, забросать камнями величиной с корову… бла-бла-бла… «Все это бред и фантазии, – решил Андрей. – Приземленнее надо думать и не отвлекаться на всякую хрень».