Боль победы - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 77

– Он отвечает, что он дал клятву верности своей госпоже и только она может освободить его от клятвы. Или смерть.

– Хорошо. Тогда спроси, согласен ли он освободить от клятвы верности всех, кто ему присягал, чтобы они могли принести клятву верности мне.

– Он говорит: нет, не сделаю этого. Они дали клятву, пусть держат ее или умирают. И нечего, мол, вилять задом, как кривая лодка.

– Означает ли это, что мы должны убить его, чтобы остальные воины жили?

– Он отвечает – ты обещал не убивать его без поединка. Но он не даст согласия на поединок, если ты не дашь согласия на его условия.

– Какие?

– Говорит, если он победит – воины аркудов садятся в свои ладьи и уплывают куда хотят. Все без исключения. Если победишь ты – воины присягнут тебе.

– Только вот возникает пара вопросов… – проворчал Федор. – Во-первых, я не давал слова его не убивать. Формально – ты давал, а я нет. Отрублю ему башку, и все – переговоры закончились. И второе: как мы известим всех его бойцов о том, что вы заключили сделку? И еще – как они узнают, что ты не обманул, честно победил в бою? То есть они должны присутствовать на поединке. На мой взгляд – грохнуть его, и вся недолга. И ты его не убивал, и проблемы нет. Вишь, решил он, что имеет шанс против тебя. Мол, мужик-то я здоровенный, авось и прокатит дело.

– Я все это понял. Но и я не буду вилять задом, как лодка. Обещал не убивать без боя – значит, обещал. А цепляться к словам не по-мужски.

– Не по-государственному мыслишь! – усмехнулся Федор. – Снести бы ему башку… И вообще всем бы им башку снести. Нет человека – нет и проблемы.

– Я уже слышал раньше эту поговорку, – тускло ответил Андрей, – плохое это выражение. Лучше скажи, где можно собрать пять тысяч человек, чтобы они все видели и чтобы потом можно было привести их к присяге?

– Андрей, ты чего? Видимо, ты очень устал, – тихо сказала Шанти. – Ты где на турнире выступал?

– Точно! – хлопнул себя по колену сидящий на табуретке Федор. – Арена, где проходил турнир! Загнать их туда, поставить охрану, а еще – твоя подружка будет. Если что, она их сразу парализует! Кстати, и темницы освободятся. А то они там скоро подыхать начнут. Дышать уже нечем. И воды не хватает. Кормить-то мы их совсем не кормим… Словом, решать надо как можно быстрее. Или бошки им поотрубать, или чего-то еще делать – больше чем пару суток они в темнице не продержатся. А нам потом кучи трупов из подземелий выволакивать.

– Да, тяжкий труд – выволакивать кучи трупов, – без улыбки констатировал Андрей. – Отец Силан, переведи ему: я, принц Балрона, главнокомандующий армией империи, вызываю на бой короля Дрогана. Бой или до смерти, или до признания поражения одним из противников. Если проигрывает Дроган – все его воины присягают на верность мне и Балрону. До самой смерти. Если проигрываю я – воины аркуды садятся в свои ладьи и уплывают куда хотят. Без оружия. Никто им не будет препятствовать. Если король Дроган признает себя проигравшим – он остается жить, но будет до конца жизни служить мне и Балрону. Устраивают ли его мои условия?

– Он спрашивает: а если вы останетесь жить и признаете свое поражение? И еще – какое оружие будет выбрано для поединка?

– Скажи, я не признаю поражения. Буду биться до смерти. Оружие – мне все равно. То оружие, к которому он привык. Скажи, их выведут на арену – поясни ему, что это такое, – заранее пусть объявит воинам об этом решении, и будем драться. Ему дадут воду, еду – если надо, и отдых – два часа. Затем будем биться. Что он говорит?

– Говорит – согласен. И обещает не пытаться сбежать, примет свою судьбу, как полагается воину. Спрашивает – куда дели жрецов и что с ними будет? Подпадают ли они под договор?

– Нет, не подпадают. Они сейчас в темнице. И вряд ли оттуда выйдут живыми. Сделка касается только воинов.

– Он понял, – перевел священник слова Дрогана. – Говорит, согласен на сделку.

– Федь, займись. Мы с Шанти должны еще кое-что сделать. Организуй доставку всех пленных на арену. За два часа уложитесь?

– Постараюсь, хотя и трудновато. – Федор с сомнением покачал головой. – Хотя бы три часа… Ты где будешь? Давай так сделаем: я извещу тебя, как все будет готово. А ты занимайся своими делами.

– Во дворец? Поспишь? – предложила Шанти.

– Да. Надо часок поспать, – кивнул Андрей и ожесточенно потер глубоко запавшие глаза. – Только бы еще с твоей мамой увидеться. Она может перекинуться в человека и прийти ко мне? Мне нужно с ней поговорить. По поводу того, что мы сегодня узнали.

– Может… но не хочет. Я поговорю с ней. Все слишком серьезно, чтобы она продолжала цепляться за свои предрассудки…

– Отвратительно! Дочь извращенка, и меня тянет в болото! – Гараскарания была раздражена и неловко ощупывала свое тело, стараясь делать это незаметно. Что, впрочем, выходило у нее довольно смешно. – Как вы можете жить в таких телах? – не успокаивалась драконица. – Это же неудобно! Ведь четыре лапы гораздо устойчивее, а плюс еще и крылья!

– Мам, мы позвали тебя не для того, чтобы обсуждать недостатки человеческих тел, – хмуро парировала Шанти. – Мы открыли такую тайну, что она потрясет всех. Слушай…

Шанти минут двадцать рассказывала все, что стало известно ей и Андрею в отношении Артефакта, исчадий, старейшин и этого нашествия. Гараскарания не перебивала, и Андрей чувствовал, как настроение драконицы-мамы портится. Наконец она сумрачно сказала:

– Что вы хотите от меня услышать? Что я не знала о том, что от Артефакта зависит наша долгая жизнь? Знала. И все это знают. Вот только о связи Артефакта и исчадий – это да, открытие. Страшная информация. И… опасная. Вы надеетесь, что все драконы, узнав о Тайне, сейчас же восстанут против старейшин? Разобьют Артефакт, потеряв десятки и сотни тысяч лет жизни? Тогда вы плохо знаете драконов, ребята. Драконы очень практичные существа и в этом мало чем отличаются от людей. По крайней мере, восемь из десяти драконов подумают так: «Ну да, неприятно осознавать, что мы суть паразиты и зависим от людей. Но ведь мы также зависим и от тех же косуль или тюленей, необходимых нам для питания! А чем люди отличаются от тюленей? И те и другие нужны нам для жизни. Долгой жизни. И пусть они умирают ради нас!»

– Гараскарания, ты поможешь нам уничтожить Артефакт? Ты поддержишь нас в этом деле?

– Я? Ты хочешь, чтобы я отказалась от долгой жизни ради того, чтобы меньше убивали людей? Отречься от племени драконов ради двуногих существ, до которых мне нет дела?

– Я понял, – вздохнул Андрей. – Ты же все-таки дракон… На что я надеялся?

– Я дракон. Но я мать своей дочери. Она у меня одна за десятки тысяч лет. И, возможно, другой не будет. И хотя она маленькая пакостница и извращенка – я ее люблю. И ради нее сделаю все что угодно. Даже пойду против племени. Видишь, не только люди умеют жертвовать своей жизнью ради близких. – Драконица тяжело вздохнула и добавила: – Мне очень жаль твоих женщин. Надеюсь, ты не держишь в душе зла против народа драконов. Пойми, драконы не такие мудрые, какими желают казаться. Как ни странно, возраст не добавляет ума, как и накопленные знания. Считаю, что мы совершенно напрасно удалились от людей. Мы одичали, в своем высокомерии стали подобны животным. Вон до чего дошло – ложь пронизала все наше общество. Мы живем во лжи! А ведь всегда гордились, что драконы честны и держат свое слово. В какой момент мы изменились? Когда утратили качества, которыми гордились? Почему мы отдалились от всего мира? Группка старейшин творит за нашими спинами черные дела, а мы прикидываемся, что ничего не знаем, что это нас не касается… мы все не менее виноваты, чем эти старейшины. Но начинать надо как раз с них. И с Артефакта. Кстати, а ты уверен, что уничтожишь его? Это глыба ростом с тебя и шириной в два твоих роста. Тебе понадобятся очень серьезные инструменты, чтобы отколоть от него хоть кусочек. И еще – скорее всего, там будет охрана. Старейшины не идиоты, и они умеют просчитывать ситуацию. Да, я тебе помогу. Само собой, и Шанти поможет – она за тебя всех порвет. Если силенок хватит, конечно, ведь она еще ребенок… Есть у меня на примете еще кое-кто, на чью помощь можно рассчитывать. Но… сколько там будет драконов? Сумеем ли мы справиться?