Девушка с татуировкой - Грин Эбби. Страница 3

Самия попыталась игнорировать его выражение лица и циничную улыбку. Когда его взгляд скользнул по ее губам, они предательски задрожали. Самия попыталась сконцентрироваться.

– Хотите сказать, что ваша роль во всем этом исключительно альтруистическая? Пожалуйста, не надо принижать мой ум – никто не делает ничего просто так.

Сейдик склонил голову, и его глаза загорелись.

– Конечно нет. Взамен я получаю хорошую жену – тебя или твою сестру, это тебе решать, альянс с соседним королевством и часть прибыли от добычи нефти. Эти деньги, кстати, пойдут на счет наших детей.

«Наших детей».

Самия попыталась игнорировать нелепое тянущее чувство внизу живота.

– Буркуату необходим альянс с одним из соседних государств, Самия. Ты прекрасно это знаешь. Как и я. Государство находится на пороге перемен, при этом вы очень уязвимы. Вам нужно объявить всему миру о новых месторождениях в ваших гаванях. Но брак подразумевает мою поддержку. Мы будем семьей. Ты и твой брат будете под моей защитой.

С каждым словом Самия все отчетливее ощущала приближение неизбежного. Все это она уже слышала от своего брата. Принцесса не могла понять, блефует ли султан по поводу ее сестры или нет, но ей совершенно не хотелось проверять. Ей также не хотелось вникать, почему она почувствовала обиду, услышав, что ее так легко могут заменить.

Зарывшись в книги в библиотеке, она пыталась подавить в себе тягу к общению, и перспектива покинуть привычную среду пугала ее.

– Почему вы думаете, что я стану хорошей женой? Что я буду правильным выбором? – спросила она; в голосе слышалось отчаяние.

Султан спрятал руки в карманы. Он был таким высоким, мрачным и неприступным.

– Ты умна. Ты живешь спокойной жизнью вдали от шумихи, в отличие от своих сверстников.

Думаю, ты серьезная и неравнодушна ко многим вещам. Я читал твою статью в журнале «Архивариус» в прошлом месяце. Она превосходна.

Вместо того чтобы быть польщенной, Самия почувствовала себя униженной. Благодаря этой статье Сейдик еще больше укрепился в мысли о том, что она скучная. Ему не нужно было напоминать ей, какая пропасть лежала между ними. Он был плейбоем! От мысли о предстоящих выходах в свет Самии сделалось дурно.

А Сейдик безжалостно продолжал:

– Ты происходишь из одной из самых древних королевских семей Аравии. Ты была рождена, чтобы править. А теперь подумай: случись что с твоим братом, и ответственность за судьбу страны падет на тебя. Если бы мы были женаты, тебе бы не пришлось нести такой груз в одиночку. Я позаботился бы о том, чтобы Буркуат сохранил свою независимость.

Самия побледнела. Конечно, она была претенденткой на трон после своего брата, но она никогда в полной мере не осознавала этого. Каден всегда казался ей непобедимым, вечным. Но султан был прав – она ходит по краю.

Боясь, что Сейдик заметит ее смятение, принцесса отвернулась к окну, выходившему на ухоженные газоны, которыми так славится Англия. Такой безмятежный пейзаж обычно успокаивает. Но только не Самию.

Отчаянно цепляясь за последнюю надежду, она посмотрела на Сейдика и сказала:

– Так много нужно осознать. Еще недавно я думала только о том, как бы поскорее вернуться в Буркуат и помочь с обновлением национальной библиотеки, а сейчас… Меня просят стать королевой Аль-Омара. Я даже не знаю вас.

– Не сомневаюсь, что ты была рождена, чтобы стать королевой Аль-Омара. У нас будет целая жизнь, чтобы узнать друг друга. А вот что действительно не ждет, так это необходимость жениться и родить наследников.

Самия вздрогнула – такой хладнокровный и бесстрастный подход к столь важному решению претил ей. Она старалась не показывать, насколько ее впечатлили слова султана. Отрицательный ответ просто не принимался. Если бы речь не шла о ее судьбе, она бы просто улыбнулась такому поведению – Сейдик напоминал ей властного и бескомпромиссного брата.

– Я просто… – запнулась Самия. – Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Сейдик помрачнел, и принцесса поняла, что зашла слишком далеко. И запаниковала. А собственно, чего она так боялась? Что он предпочтет ее сестру? Отправит ее домой с теплыми пожеланиями?

Султан нацепил на лицо вежливую маску, под которой скрывалось недовольство. Казалось, прошла вечность, пока он наконец-то заговорил:

– Хорошо. Я даю тебе двадцать четыре часа на раздумья. Завтра вечером в это же время я буду ждать тебя в кабинете.

Сейдик стоял перед окном своей гостиной. Он любовался Лондоном, утопавшим в тусклом свете заката. Ароматы цветущих растений наполняли вечерний воздух. Султан вдруг осознал, как сильно соскучился по невыносимой для многих жаре своей родной земли. Только там, в бесконечных пустынях Аль-Омара, он чувствовал покой. Если бы Самия не колебалась, ему бы не пришлось задерживаться в Европе.

Принцесса занимала все его мысли, и впервые это не было связано с перспективой затащить ее в постель. С каких это пор он считает секс скучным? Думает об отношениях так цинично? Это началось задолго до свадьбы его друзей.

Он видел, как его друзья влюбляются, проявляют свои чувства. Это пробудило в султане панику. Повлияло на что-то, спрятанное очень глубоко за ледяной стеной безразличия. Может, как раз это и подтолкнуло его к браку? Желание защитить себя любой ценой, доказать свою способность противостоять этим ужасным, неконтролируемым чувствам. Снова.

Он помнил тот день, как будто все случилось только вчера. День, когда он испытал самое большое унижение. День, когда он отдал свое сердце девушке, а она растоптала его.

Выбрав в жены такую, как Самия, он обезопасит себя от новых душевных потрясений. Он не станет влюбляться и становиться жертвой страсти. Принцесса была слишком бледной, словно бесформенной. Нет, она не была уродиной, но и красавицей ее тоже не назовешь. Только вот ее таинственные голубые глаза никак не шли у него из головы.

Глава 3

Сейдик вежливо улыбался, предвкушая согласие принцессы. Он обдумывал, какие подарки накупит – пора бы ей уже избавиться от этих ужасных костюмов.

– Я не выйду за вас, – сказала Самия.

Сейдик нахмурился. Нет, она же не могла… Султан открыл рот от удивления. Голос принцессы был низким, хрипловатым, но звучал непреклонно. Что-то екнуло у него в сердце. Он стиснул зубы.

Самия сидела перед ним – сама невинность. Волосы зачесаны назад, стянуты в пучок, на щеках виднелась россыпь веснушек. Ни грамма макияжа на бледной коже, ничего, подчеркивающего ее голубые глаза, а костюм – такой же бесформенный, как вчера, только темно-синего цвета.

Веснушки. С каких пор он вообще замечает веснушки? Любая его знакомая постаралась бы скрыть их, относясь к этому как к изъяну, вроде угревой сыпи.

Ему уже давно никто ни в чем не отказывал. Все хотели впечатлить его, угодить ему. А Самия гордо вскидывала подбородок и говорила «нет». Он наконец разглядел в ней особу голубой крови – принцесса могла быть решительной и надменной.

Ее плотно сжатые губы привлекли внимание Сейдика. Ему вдруг стало интересно, насколько мягкими они бывают, когда ее рот расслаблен? Или когда ее целуют? Порозовеют и набухнут ли они, моля о большем?

Всю ночь Самия беспокойно ворочалась, понимая, что выбора у нее нет. Но сегодня, посмотрев в глаза Сейдику и увидев, что он ни секунды не сомневался в ее положительном ответе, она почувствовала, как пробудился ее мятежный дух. Принцесса постаралась не думать о негативных последствиях и подавить в себе чувство вины, иначе она просто не сможет пройти через это испытание. Мысль о браке с султаном внушала ей ужас.

– Есть разница между «не хочу выходить за вас замуж» и «не выйду за вас замуж». Одно допускает обсуждение, другое – нет. Так что ты выберешь, Самия? – Голос Сейдика гремел.

Принцесса опустила голову под суровым взглядом правителя Аль-Омара. Он сидел прямо, облокотившись на стол. Его пальцы были сплетены. Вся ее храбрость трещала по швам – она снова перечила султану. Как будто его вчерашней угрозы оказалось недостаточно! Но она пойдет до конца. Сегодня Сейдик не заставил ее сидеть под дверями кабинета – он сам ждал ее. Он стоял у окна, высокий, величественный, пугающий, точно призрак, но одет был довольно просто. На нем не было галстука, закатанные рукава рубашки оголяли его мускулистые предплечья. Верхняя пуговица была расстегнута. Самия вдруг почувствовала беспокойство.