Легенда Синзиала. Начало - Гайдай Евгения. Страница 21

Я мечтательно закатила глазки. Алистер посмотрел на мою довольную физиономию и рассмеялся:

— Естественно, новый! Ведь предыдущего учителя ты довела до сердечного приступа, и он отказался от нашего потока.

— А чего он утверждал, что демоны — это тупые пожиратели плоти, неспособные на разумное мышление?!

— Лис! Он говорил, что в большинстве они именно такие! Но это же не говорит о том, что нужно было вызывать одного из их представителей, дабы убедиться в его разумности.

Я поморщилась, вспоминая тот урок. Лекция началась рано утром, и я не выспалась как следует, отчего у меня было плохое настроение. А этот вредный старикан все нудил и нудил о тупости демонов. Я была в корне не согласна с ним. Нет, я, конечно, не рьяная защитница этих тварей, но за последнее время я имела возможность убедиться в том, что они действительно разумны или хотя бы обладают хорошими зачатками интеллекта. И вот наконец мне надоело слушать его излияния, и я, зачитав одно простейшее заклинание, вызвала в аудиторию демона. И все бы ничего, если бы не одно обстоятельство. Наш учитель настолько увлекся, что не заметил появления нежданного гостя. Шкодливый бес (который оказался моим старым знакомым. Как-то раз он по неосторожности попал в капкан старшекурсников и те, заточив его в клетку, издевались над ним. Я случайно обнаружила его, измученного и уставшего. Мне стало его жалко, и я выпустила беса. Он оказался неплохим парнем и периодически приходил в гости. После чего мы с Алистером обязательно мучились жестоким похмельем) неслышно подошел к учителю со спины и, нежно прикрыв его глаза когтистыми лапами, кокетливо спросил:

— Угадай кто?

Поначалу учитель замер, ощупывая лапы, а затем заверещал так, что бес испуганно отпрянул. Не снижая силы звука, учитель резко повернулся и посмотрел на того, кто совсем недавно прижимался к нему со спины. Крик перешел в ультразвук, и старикан медленно осел на пол, потеряв сознание. Бес озадаченно склонился над телом. Я и Алистер уже стояли рядом и внимательно вглядывались в мертвенно-бледное лицо. Бес поднял на нас черные глаза, без малейшего намека на белок, и склонил голову набок.

— Чего он такой припадочный?

Мы дружно пожали плечами. Бес легонько похлопал старика по щекам, но тот не реагировал.

— Странные у вас учителя. Вроде бы ведет «Демонологию», а так испугался, аж до сердечного приступа! Ладно, я пойду, а то чую, когда он придет в себя и снова меня увидит, будет второй приступ. А его он точно не переживет.

Мы с Алистером попрощались с бесом, и он растворился в сероватом мерцании. Учитель вскоре пришел в себя, но потом долго заикался и наотрез отказался вести наш поток. Мы не слишком об этом печалились, как, впрочем, и остальные наши сокурсники. Воспоминания о том дне навеяли улыбку на мое лицо, и я, довольно потянувшись, ответила Алистеру, усердно поедавшему малину:

— Знаешь, иногда практика — отличный учитель! Теперь он не станет говорить, что эта раса тупа как пробка.

Парень скептически хмыкнул.

— Вот мне интересно, как тебя еще не отчислили?

Я пожала плечами, отправляя в рот очередную ягоду.

— А мне почем знать? Спроси Совет Старейшин. Мне они этого не объясняют. И тем более в тот раз ты не сильно-то спешил меня остановить, хотя прекрасно видел, что я делаю.

Алистер вновь хмыкнул.

— Тебя остановишь, как же! Вот скажи, ты себя когда-нибудь виноватой чувствовала?

Я призадумалась. Моя совесть была от рождения немая и исцеляться не собиралась. Потому чувство вины было задушено во мне на корню.

— Нет. А что? Надо было?

Алистер горько вздохнул и возвел глаза к потолку.

— Боги! Простите это низшее существо! Ваш истинный сын пытался наставить неразумное создание на путь истинный, но увы!!! Она слишком порочна!!! Ой-ой-ой!!! Больно же!!!

— Поверь! Это только начало! Я тебе покажу порочное существо!!!

Я оседлала друга и стал охаживать его подушкой. Алистер сопротивлялся изо всех сил, но так и не смог скинуть меня или просто уклониться. За таким пикантным занятием нас и застал Клим.

Вид полуобнаженного юноши и девушки, восседавшей на нем, вводил в заблуждение. Лицо моего наставника сначала вытянулось, затем побледнело, превратившись в восковую маску, а затем приобрело устойчивый багряный оттенок бешенства. В секунду он преодолел расстояние между дверью и кроватью и, схватив меня за ворот рубашки, сдернул с парня. Я не успела даже пикнуть. Алистер смотрел на Клима, и в его глазах плескался неприкрытый ужас. Клим поставил меня на пол и, задвинув за спину, наклонился к самому лицу парня и что-то сказал на мелодичном гортанном языке. Я бы могла назвать язык красивым, если бы не интонация, с которой были произнесены слова. Алистер побледнел еще сильнее, и на его лбу выступила испарина. Он медленно сполз с кровати и преклонил колено перед взбешенным герцогом. Я, ничего не понимая, выглядывала из-за спины наставника. Алистер произнес что-то на том же языке. В его голосе я услышала нотки обреченности. Клим возвышался над юношей и смотрел на него, как на насекомое. Мне не понравилось такое обращение с моим другом, и я, выскользнув из-за спины Клима, встала между ними.

— Что здесь происходит?

Мой голос звенел от напряжения. Клим перевел на меня затуманенный взгляд. В глубине фиалковых глаз плескалось зеленое пламя. На секунду я испугалась, но быстро пришла в себя и, уперев руки в бедра, вызывающе вздернула подбородок. Клим скривил красивые губы в презрительной усмешке.

— Если ты хочешь, чтобы этот щенок жил, постарайся больше не ставить его на грань смерти.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что не стоит испытывать мои терпение и самообладание. Иногда они меня подводят, и результат может стать неутешительным.

Он резко развернулся и вышел из спальни. Алистер продолжал стоять на колене, боясь поднять голову. Я присела рядом с другом и попыталась обнять его за плечи, но он дернулся, словно от удара. Его поведение повергло меня в шок.

— Что с тобой? С каких пор ты стал шарахаться от меня, как от чумной?

Парень поднял на меня затуманенные глаза — в них читались ужас и обреченность. Мне это совсем не понравилось.

— Алистер! Да что с тобой?!

Он покачал головой и поспешил встать. Сев на кровать, закрыл лицо руками и… заплакал. Я стояла в растерянности, не зная, чем помочь другу. Но я знала точно, кто довел его до такого состояния. Он дорого заплатит за это!!! Ох, как дорого!!! Я выскочила из комнаты и понеслась на поиски наставника. Нашла я его довольно быстро. Клим расположился в библиотеке и пролистывал какой-то старинный гримуар. Я встала напротив и, широко расставив ноги, придала своему лицу самое устрашающее выражение. Клим не обратил на меня никакого внимания и продолжал рассматривать книгу. Мне надоело созерцать его светлую макушку, и я, наклонившись, выдернула из его рук фолиант. Наставник поднял на меня хищно прищуренные глаза.

— Ученица, тебе жить надоело?

Его голос был мягким и бархатистым, но в нем угадывались стальные нотки. Будь на моем месте другой человек, Клим привел бы его в неописуемый ужас. Но, как говорится в одном знаменитом анекдоте: «Мне плевать, с какой стороны у тебя тюбетейка!» Его голос и выражение лица не тронули ни моей совести, ни моего страха.

— Это, по-моему, тебе жить надоело! Ты что с Алистером сделал?

Одним плавным движением Клим оказался у меня за спиной.

— Не я, а ты постаралась, чтобы твой дружок оказался в нынешнем состоянии.

Его голос шелестел, словно листва на ветру. Его дыхание мягко шевелило волосы на моем затылке, и я, не сдержавшись, хихикнула, но тут же постаралась вернуть себе серьезность.

— Ни он, ни я — мы не сделали ничего такого, за что можно было бы довести человека до слез.

Клим вновь оказался передо мной.

— Ученица, позволь мне самому решать, что вы делали не так. Щенок заслужил наказание, и он это знает, так что оставь при себе свое чувство справедливости. Я не считаю, что тебе нужно общаться с ним.