Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 2

Утро в княжеском доме и в самом деле началось ещё затемно, кто-то топал по узкому коридору девичьей башни, где-то лязгало оружие…

— Тебе не кажется, что они уже отряд на розыски отправлять собрались?! — подняв голову с подушки, недовольно поинтересовалась Веся.

— Я боюсь… а вдруг он не разрешит тебе ехать?

— Ты только помалкивай, хорошо? Я сама всё скажу… и не спорь, если добавлю чего ради красного словца! Помни о своём милом… если начнёшь возмущаться, не стоять вам в храме, связанными одним поясом.

— Весечка! Да хоть что говори! Только спаси, век не забуду!

— Это слишком много, ты лучше про очки не забудь!

Весеника неохотно вылезла из-под мехового одеяла, торопливо, не давая себе испугаться утренней прохлады, сбросила рубашку, плеснула в лицо холодной воды из кувшина и начала одеваться. Не так, как одевалась обычно по утрам, а по-походному, тщательно выбирая нижние тёплые вещи и верхние, удобные и немаркие.

— Весечка… — виновато выдохнула сестра, наблюдая за этим действом. — Ты, правда, не сердишься?

— Не говори глупостей, лучше одевайся. Вон мои домашние юбки и кофты, дарю. Только серую, вязаную крючком, не тронь, и шаль с бахромой. С собой возьму. Вот я что думаю, нужно матери сказать, чтобы сапожки поменяла, у меня нога меньше… или просто носки добавить?

— Матушка посоветует, — роясь в сундуке сестры, откликнулась Мариля. — Но лучше взять ещё одни, поменьше. А те будешь носить с носками. Тебе помочь собираться?

— А когда они приедут?

— Должны на рассвете быть тут… — виновато глянула старшая. — Позавтракают и сразу назад. Хотят до обеда Воронье болото проехать, пока путь после ночи держится. Сама знаешь, весна нынче бурная… со дня на день дорогу развезти может.

— Тогда нужно сразу маску надеть, — заявила Веся, выбирая среди масок такую, чтобы не мешала есть, и подвинула туесок к сестре. — Ты тоже. Нечего им выбирать.

Говорить о том, что решила выйти к гостям в маске ещё ночью, Весеника не собиралась, зачем? Скоро она станет отрезанным ломтем, и это всегда очень печалило девушку. Вот живёшь себе в большом доме, знаешь всё про всех домочадцев и чувствуешь себя неотъемлемой и важной частицей этой дружной семьи. И вдруг в один прекрасный момент оказываешься одна, среди совершенно чужих людей, и не ведаешь, у кого можно попросить лишний кусок пирога, а кто и стакана воды не даст, кто прикроет в бою, а кто обидит за праздничным столом.

— Веся! — стукнул в дверь тяжёлый кулак, и голос отца осторожно спросил: — Ты встала?

— Да, батюшка, уже одеваюсь, — раскручивая край круглой меховой праздничной шапочки, вышитой бисером и жемчугом, отозвалась девушка. — Сейчас открою.

Искусно сшитая маска из отлично выделанных шкурок ласок и куниц легла на лицо второй кожей, мягкие завязки обхватили нежную шейку и свились узлом на затылке. Веся полюбовалась на серебристо-серое «лицо» с продолговатыми темными ореолами вокруг глаз, со смешными кисточками бровей и осталась довольна. Оглянулась на сестру — та уже глядела на нее странно блестящими глазами из-под рыжеватой полосатой маски, сшитой из бурундучьей шкурки, — и залихватски подмигнула:

— Идем?!

— Доброе утро, батюшка, — едва распахнулась дверь и стоявший в коридоре мужчина обнаружил, что в комнате не одна девушка, а две, в унисон сказали сестры.

И не старались, само так вышло.

— Ты тут… — начал он, разглядывая Весю, и вдруг стремительно побледнел: — Мариля?!

— Да, батюшка… — вздрогнув, как от удара, шагнула вперед старшая, и младшей вдруг стало больно и обидно за неё.

Не следовало отцу так явно показывать, кто из детей у него в любимчиках.

— А это я, — дерзко усмехнулась младшая, тоже шагая к нему. — Поменялась с сестрицей судьбою! Ненавижу пасеку… и хочу посмотреть, как в других кланах живут!

— Вот как знала я… — тихо выдохнула в коридоре младшая мать, бывшая в доме самой смирной и покладистой из женщин, — что нужно их на совет позвать. Сумы-то уложены!

— Мне только юбку, шаль и сапожки добавить, — не желая замечать помрачневшее лицо отца, бойко перечислила Веся. — И носков побольше… а очки, жемчуг и лук я у Марили выменяла на свой сундук.

— Идите завтракать, — отвернувшись, убитым голосом обронил отец и пошёл прочь, чуть пошатываясь, как после праздничного застолья.

Глава вторая

В нижний зал большого дома, служивший сразу гостиной, столовой и комнатой для рукоделия, какое старшая мать находила каждому домочадцу долгими зимними вечерами, Весеника входила не с лестницы, а из кухни, специально сделав крюк. Очень хотелось разглядеть гостей раньше, чем они увидят её. Однако девушку ждало разочарование, смешанное с досадой и чуть приправленное уважением. Женихи из клана Ястреба тоже не пожелали служить ярмарочными игрушками, какие каждый может рассмотреть, потрогать и даже испытать на прочность. И все пятеро явились в боевых масках из выделанной буйволиной кожи цвета бронзы, с коваными нашлепками на носу, напоминающими клюв птицы.

Но в прорезях масок жили своей жизнью очень заинтересованные глаза, начинающие осматривать каждую вошедшую женщину или девицу вовсе не с праздничных чепцов и ярких платков, повязанных именно в честь приезда гостей.

Верно про ястребов говорят, сердито насупилась Веся, что все они бабники и охальники! Вон как зыркают по сторонам, девушки щеками так и пламенеют. Конечно… можно бы оправдать гостей тем, что у них наоборот, рождается больше парней, но как-то не хочется. И ехать с этими наглецами никуда не хочется, хотя Веся за себя постоять всегда сумеет… но про это тоже лучше не думать и не вспоминать.

— Весь… — шепнул рядом голос Марили. — Как они тебе?

— Как мухоморы! Никак не выберешь, какой ярче! — Разозлившись и на сестру, подсунувшую ей такое счастье, и на себя, за совестливость, Весеника решительно шагнула в столовую, прошла к длинному столу и уселась прямо напротив того ястреба, что сидел в центре.

Ехидно прищурилась в ответ на заинтересованный взгляд, налила себе в чашку горячего мясного навара и взяла кусок гусиного пирога. Если права Мариля, и женихи не намерены останавливаться, пока не проедут Воронье болото, то поесть лучше поплотнее.

Теперь все пятеро ястребов нагло рассматривали только сидевшую напротив одетую по-походному девушку, начиная понимать, что это значит. Все остальные женщины в этом доме были в темных юбках и разноцветных блузах, на головах чепцы либо платки, на плечах шали. А эта одета в темно-серый замшевый костюм из штанов, рубахи и длинной кожаной женской безрукавки, подпоясанной широким ремнем. На левом рукаве рубахи был вышит серебром знак клана, из-под шнуровки виднелось тонкое синее полотно нижней сорочки, а на голове красовалась расшитая жемчугом круглая кунья шапочка с закрывающей все лицо боевой маской. И как завершение всего — пряжка на поясе с выгравированной мордочкой куницы с изумрудными глазками — знак княжеской крови.

— Вот дочь наша, Весеника, — подойдя к девушке с двух сторон, положили ей на плечи руки обе матери.

Недовольное сопение отца Веся отчетливо слышала за спиной.

— Представьтесь, сыновья клана Ястреба, и поклянитесь беречь дочь нашу пуще своего глаза, — мрачно произнёс князь, и ястреб, сидевший в центре, встал.

— Ансерт. Клянусь.

— Даренс, клянусь, — вставая, сверкнул голубыми глазами второй.

— Ранзел, клянусь, — пробасил третий.

— Лирсет, клянусь, — звонким юношеским голосом отчеканил четвертый.

— Берест, клянусь, — глуховато произнёс последний, и все они сели, сочтя процедуру завершённой.

Кроме Ансерта. Он спокойно достал из нагрудного кармана неширокий браслет и подал Весенике.

Однако девушка и не подумала протянуть навстречу руку, точно зная, что это ловушка.

— Дочери клана Куницы обещан свободный выбор, — грозовым раскатом пророкотал голос отца, и за эту помощь Весеника простила ему всё.

В конце концов, негоже оставлять за спиной старые обиды и распри. Всегда лучше помнить только хорошее, тогда не будет в дороге жечь душу запоздалое раскаяние.