Невеста миллиардера - Маринелли Кэрол. Страница 4

    - Зачем? Я и так еле-еле уговорил тебя прийти. А если бы ты знала, что здесь будет, я и силком бы тебя сюда не затащил.

    Кисло уставившись в свою рюмку, Эйден тихонько икнул.

    - Таб, - начал он мягко, - что с тобой сегодня случилось? Прежде чем ответить "ничего", вспомни, что мы давние друзья и поэтому притворяться друг перед другом, будто все нормально, когда что-то явно не в порядке, бессмысленно. Ведь тебя не свадьба расстроила, правда? Что случилось-то?

    Табита молчала, теребя свои рыжие локоны и наматывая их, как маленькая девочка, на свои длинные пальцы.

    - Твоя бабушка? - Эйден понял, что попал в цель, увидев, как Табита закусила губу. - Ну, и что она учудила на этот раз? - в голосе Эйдена послышались шутливые нотки. - Продала фамильные драгоценности?

    Табита подняла голову. Ее глаза оставались серьезными.

    - У меня совсем другая семья, Эйден. Фамильных драгоценностей у нас нет. Прости, прибавила она, - ты ведь не виноват в этом.

    - В чем "в этом"? Таб, скажи наконец, что происходит.

    - Она перезаложила свой дом, - выдохнула Табита, до того невольно сдерживавшая дыхание, - чтобы уплатить карточные долги.

    - Если не ошибаюсь, ты уже говорила об этом месяц назад, - заметил Эйден. - Ты же ходила с ней в банк и помогла все оформить. Разве она теперь не может расплатиться с долгами?

    - Она взяла ссуду, - странно дрожащим голосом продолжила Табита, - и сразу же проиграла ее в казино на игровых автоматах.

    - Что, всю?

    Эйден открыл рот и вытаращил глаза. От его сочувствия Табите легче не стало, и она хмуро кивнула.

    - Итак, у нее остаются все старые долги, из-за которых было столько проблем, плюс большие новые.

    У Табиты к горлу подступили слезы. Когда подошел официант, она, отказываясь от вина, накрыла свой бокал рукой, зато Эйден решил пополнить истощившийся запас.

    - Позволь мне помочь тебе. - Табита возмущенно помотала головой, но Эйден продолжал, не обращая внимания:

    - Да брось ты! Милая, ведь для меня это капля в море. Я еще не поделился с тобой радостной вестью: вчера я продал картину!

    - Эйден! - От радости Табита взвизгнула и обняла Эйдена. - Вот это новость так новость!

    - Табита, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Вернешь, когда сможешь. Мы идем в гору, дорогая моя, - Эйден широко улыбнулся, - я это чувствую.

    Но Табита покачала головой.

    - Ты - может быть. Что касается меня, то тут более уместно выражение "катиться под гору". Она снова помрачнела. - Меня пригласили на просмотр для следующей постановки.

    - И что тут такого? - Эйден пожал плечами. Ты пройдешь его.

    - Может быть, но до сегодняшнего дня меня принимали просто так, без просмотра. Для меня всегда находилась партия. Все оттого, что я старею.

    - Господи боже мой! Да тебе всего двадцать четыре!

    - Мне двадцать девять, - поправила Табита, натянуто улыбнувшись. - Я не могу принять деньги, не будучи уверенной, что смогу отдать долг.

    - Ну пожалуйста, - не отставал Эйден, однако Табита была непоколебима.

    - Нет, Эйден, шутки в сторону. Я должна выкарабкиваться сама.

    - Ты уверена?

    Табита решительно кивнула, и Эйден, слегка пожав плечами, отступился.

    - Среди всех этих снобов настоящих друзей можно по пальцам пересчитать. А если бы вдруг исчезли все деньги, вслед за ними исчезли бы и девяносто процентов гостей.

    - А вот твой брат считает, что я одна из таких.

    Глаза Эйдена сузились.

    - Таб, прости, если тебе от него досталось.

    Хотя я ничуть не оправдываю отвратительное поведение Завье, но у него есть основания

относиться к окружающим с подозрением, тем более когда дело касается женщин. Недавно он испытал сильное разочарование.

    - Наверное, эта женщина сумасшедшая, - задумчиво предположила Табита.

    - Не сомневайся. Таб. Я не вру. Такое милое, доброе создание, как ты, не выдержит в его обществе и пяти минут. Я обожаю Завье, но и врагу не пожелаю испытать его черную ненависть на себе. Все кончится слезами, иначе и быть не может. Он сломает тебе жизнь. Но ты-то здесь со мной, не забыла? Не вздумай выдавать меня, строя моему брату глазки.

    Табита рассмеялась.

    - Я об этом бы на твоем месте не беспокоилась. Он ясно дал понять, что обо мне думает. И могу заверить, что это совсем не лестное мнение. - Эйден поморщился, а Табита улыбнулась. - Он убежден, что я преследую тебя из-за твоего богатства.

    - О господи! - Эйден дополнил свой наполовину опустошенный бокал. - Узнай он правду, с ним бы случился удар.

    Табита сама налила себе выпить, но, в отличие от Эйдена, попросила проходившего мимо официанта изрядно плеснуть ей в бокал содовой.

    - Значит, он ничего не знает?

    Эйден пожал плечами.

    - Не уверен. Однажды он предпринял попытку поговорить со мной. Этот разговор можно охарактеризовать как ободряющую речь старшего брата.

    Ну, ты можешь себе ее представить: "разберись в себе", "повзрослей наконец", "да в чем, черт возьми, твоя проблема?". - Эйден залпом осушил бокал. - В конце концов он спросил открытым текстом, не гей ли я.

    - Так почему же ты не сознался?

    - Я счел это несправедливым по отношению к нему. Я никогда не смогу сказать об этом отцу: это довело бы его до сердечного приступа, а все заботы в очередной раз легли бы на плечи Завье. Все и так сидят у него на шее.

    Табита была заинтригована и придвинулась к Эйдену поближе.

    - То есть как?

    - Все дела ведет Завье. Отец очень болен.

    Знаю, так по нему не скажешь, но это только вопрос времени. Ему требуется операция на сердце, но анестезия в его случае - большой риск.

    Ни один хирург не пойдет на это, тем более что пациент - Чемберс.

    - Но ему наверняка может быть предоставлено самое лучшее лечение.

    Эйден невесело усмехнулся.

    - И лучшие адвокаты. Я не хирург-кардиолог, но я знаю его состояние. Операция в этом случае невозможна - слишком уж велик риск. А сердце у отца до того слабое, что оснований скрывать правду у меня более чем достаточно.

    Пусть лучше и Завье ничего не знает, и никто ничего не знает.

    - Понятно.

    Отпив из своего бокала, она почувствовала, как тепло растекается по телу. В глазах у нее защипало, и Табита поймала себя на том, что не сводит взгляда с гостей, выискивая Завье.

    "Он разобьет тебе сердце, и ты будешь страдать, - увещевала она себя. - Да, но что это за сладкое мучение!"

    Праздник был в разгаре. Народ танцевал и резвился вовсю. Эйден и Табита сделали пару кругов по залу, но настроения у него не было, и он почел за благо вернуться к своей выпивке.

    Табита начала прикидывать, когда удобно будет "уйти со сцены" и подняться наверх в их с Эйденом гостиничный номер. Завтра Табита скажет все, что положено в такой ситуации, и на этом ее миссия будет окончена. А чтобы дурачить своих родственников, Эйден пусть теперь поищет кого-нибудь другого.

    В зал спустилась Марджори в сопровождении сумрачного Завье, и надеждам Табиты на незаметный уход не суждено было сбыться.

    - Ах вот вы где, голубки. А почему не танцуем?

    Табита изобразила на лице радостную улыбку.

    - Эйден немного устал.

    - Да, но у вас-то нет повода не танцевать. Табита вдруг в ужасе решила, что Марджори предлагает пойти танцевать с ней на пару! Но действительность оказалась еще хуже. - Завье, почему бы тебе не потанцевать с Табитой?

    Табита встрепенулась, собираясь запротестовать.

    - С удовольствием.

    Табита, вздрогнув, подняла голову, а когда Завье протянул ей руку, ничего другого, как согласиться, ей не оставалось. Поднявшись со своего места, она с тревогой обернулась на Эйдена в поисках поддержки, но тот уже пребывал в невменяемом состоянии.