Пифия (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 14

— …могут быть проблемы… — услышала я его слова.

Мадам сказала что-то, Брель качнул головой.

— Мы с вами в одной лодке, помните это.

И, даже не взглянув в мою сторону, направился к двери. Шел неторопливо, аккуратно ставя ноги — но невооруженным взглядом было видно, как его «штормит». Недаром Виктор машинально протянул руку — поддержать под локоть. И отдернул, напоровшись, видимо, на не очень ласковый взгляд Оракула.

Я села на площадке, скрестив согнутые ноги. Исподлобья следила за директрисой: та стояла перед площадкой, задумчиво рассматривая пол под ногами.

Я сказала быстро, чтоб ее опередить:

— Почему это я должна слушаться оракула? Вы же сами говорили — главная в паре пифия!

Мадам даже не повернула головы. Отозвалась равнодушно:

— А мальчишкам-оракулам говорят, что пифии — это просто чокнутые накумаренные девчонки, несущие всякий бред, в котором им, беднягам, нужно отыскать хоть капельку смысла.

Я аж рот разинула.

Главная, кажется, приняла решение. Повернулась ко мне со словами:

— Цыпилма, ты подводишь Школу!

Ох-ох, нашла чем испугать! Как будто я ее раньше не подводила…

— В смысле? Потому что не подчиняюсь своему оракулу?

— Не только своему — но и Главному Президентскому Оракулу!

Клянусь, эти слова она произнесла просто с большой буквы!

— Ну… да. И этому тоже… И что?

Главная медленно закружила по классу.

— Я рассказывала тебе о… сложившейся вокруг предсказателей ситуации. О том, что только Президент стоит между Школой и теми, кто намеревается нас уничтожить.

Сильно сказано. Но Мадам не привирала и не накручивала себя или меня. Парни и девочки из выпускных классов на полном серьёзе поговаривали о том же, просто я их раньше не слышала. Потому что не слушала.

— Не секрет, что срок Президента подходит к концу. Через полгода — перевыборы…

Вот ни капли не расстроюсь, если нашего Президента не переизберут! По-моему, он совершенно не умеет разговаривать с людьми, взять хотя бы проблемы на северной границе. Вообще, мне иногда кажется, дело там просто идет к войне.

— …некоторые политические партии используют как доказательство, что методы правления Президента никуда не годятся, его уважение к институту пророчеств. Говорят, что при принятии решений необходимо полагаться на аналитиков, а не на туманные предсказания, которые можно толковать и так и эдак. Буду с тобой откровенна. Ты достаточно взрослая, чтобы понять положение вещей. Президенту нужно пророчество…

— Угу.

— Не перебивай меня! Ему нужно определенное пророчество.

— А… какое именно?

— Ты, как пифия, не должна знать, поэтому тебе и нужен направляющий оракул.

— А-а-а… если вообще не найдется нужного ответа?

— Это невозможно. В пространстве вариантов имеются все ответы.

— Получается, что мы просто врем? Ну и зачем тогда оракулу направлять, а мне — искать? Скажите Президенту то, что он хочет услышать! И не надо блуждать по пространству вариантов.

— Вот ЭТО действительно будет ложью, Цыпилма! — категорически заявила Мадам. — Это значит, что мы возвращаемся к тому, с чего начинали, от чего отказались! Мы ведь ничего не придумываем, хоть мы и выбираем, но все равно пророчествуем.

Что-то я не улавливаю: значит, врать нехорошо, предсказание должно быть предсказанием, а что оно основано на предварительном сговоре, — вовсе не вранье… Странная позиция. Отличие настолько тонкое, что я его просто не улавливаю.

— А остальные пифии… их тоже будут направлять?

Главная смотрела на меня устало:

— Остальные — мы — опытные пифии.

Угу, натасканные в поиске нужного ответа. Сколько раз в истории пророчество произносилось в угоду кому-либо?

— Итак, твои дальнейшие уроки — отработка взаимодействия со своим оракулом. Слава богу, тебе достался такой опытный напарник! В ситуации Большого Пророчества тебе придется быть ведомой.

Первый-первый, я ведомый… вижу цель — нужное пророчество!

— Госпожа директриса разрешила нам сегодня поработать без нее, под надежным присмотром, конечно.

Мы, не сговариваясь, взглянули на «присмотр». Матвей, откинувшись на спинку стула, откровенно дремал. Елизавета с ворчанием сверяла списки снадобий — проводила инвентаризацию. Что-то у нее там не сходилось, поэтому она почти не обращала на нас внимания. Наверное, девчонки опять сперли снадобья для "малого транса", который мы иногда практикуем с парнями-оракулами — чтобы подработать или узнать что-то неотложное: ну, например, как попасть на концерт любимой рок-группы бесплатно…

— Скажите, господин Главный…

— Сергей, — привычно поправил Брель.

— …Оракул, — привычно закончила я, — а Президент уже знает, каким будет Большое Пророчество?

— То есть?

— Ну, он знает, что ответ будет тот, какой ему нужен?

Брель смотрел на меня с каменным лицом.

— Я не господь бог, чтобы читать мысли Президента.

— Ну вы ведь его оракул, практически личный советник… Ведь это вы, наверное, доводите до предсказателей его желание, да? Тем более, вы тогда сказали: "все мы в одной лодке", — вы же хотите сохранить все как есть? И Школы, и храмы?

— Институт Пророчеств нуждается в некоторой реорганизации, но конечно, да, Цыпилма, — он еле заметно улыбнулся. — Иначе я попросту теряю свою работу.

И положение. И эту машину. И деньги…

— А вот, — осторожно продолжила я, — если кто-нибудь из пифий или оракулов откажется?

Брель качнул головой:

— Это будет очень неумно с их стороны.

— Нет, ну а все-таки?

— Будем надеяться, что их голос не окажется решающим. Предсказателей, все-таки, тринадцать.

— А вы со всеми участниками разговаривали — ну, о том, какое пророчество нужно?

— С некоторыми беседовала госпожа директриса.

— А с… Далией?

— С Далией и ее оракулом разговаривал я.

— И что она вам ответила?

— Обещала все обдумать.

— И… обдумала?

— К сожалению, мы с ней больше не увиделись.

Оракул смотрел на меня внимательно:

— Цыпилма. Что именно ты хотела меня спросить?

Да откуда я знаю? Хотела, наверное, чтобы он ответил: нет, Далия не согласилась! Возмутилась и прогнала меня с позором!

— Пожалуйста, Цыпилма, мы будем с тобой сегодня работать? — почти просительно произнес Главный Государственный Оракул.

…Я танцую посреди города — мимо и сквозь меня движутся люди, едут машины. Идет дождь; косые темные струи-струны с шумом секут воздух, не задевая меня, не оставляя и следа на моем белоснежном платье. Всюду, куда не кинь взгляд, город прочерчивают координатные линии проспектов, от них отходят новые линии — улиц и переулков, — и каждая точка пересечения дает новый вариант развития и виденья мира. Я — Я! — могу выбирать любую из этих точек, нанизывать как бусины на канву событий, перебирать их, моделируя новые и новые узоры…

Я могу — могу! — пригласить на танец-узор само Мироздание.

Я склоняюсь перед ним в насмешливом поклоне: станцуй со мной белый танец, а там увидим, что у нас получится.

Мы танцуем…

Оракул, который сидел, по-восточному скрестив ноги, на площадке рядом со мной, шевельнулся и медленно открыл глаза. Смотрел на меня туманно, словно просыпаясь… Рубашка на нем была расстегнута почти до пояса; лицо, грудь под белой майкой — мокрые от пота. Неужели в классе так жарко?

"Присмотр" забросил все свои учеты и дремоты и теперь глазел на нас.

— Мы и вопроса не успели тебе задать, — подытожил Матвей. — Ну вот и все, сорока.

— В смысле?

— Яд предсказания, — вздохнул старый оракул. — Он проник в тебя. Теперь уж ты ни за что не отступишься…

Конечно. А надо, чтоб отступилась? Тогда какого же фига я теряю жизнь в Школе Пифий?

Я потянулась, ощущая во всем теле сладкую дремоту — как после долгого крепкого сна. Сон… это был сон? Что-то летящее… танец… летящий танец? Я обернулась к оракулу, к своему оракулу — спросить, а видел ли он…