Опасно знать и любить (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн. Страница 96

Вся её семья удивляла его. Их правила раздражали, а двойные стандарты были смешными, но они были семьёй и заботились друг о друге.

Достав телефон, Дэниел отправил сообщение Зефу, впервые после их ссоры.

Д: Счастливого Рождества, засранец. Береги себя. Д

Он отправился в ванную почистить зубы и получить необходимую для него «разрядку».

Вернувшись в комнату, парень посмотрел на телефон, но ответа не было.

Вне зависимости от того, что засранец Зеф вытворял, а глупый идиот вытворял много чего, он — семья. Если это ещё что-то значило.

Дэниел разделся и устало забрался в постель, наслаждаясь ощущением чистых простыней на его голой коже.

Он спал беспокойно, каждый раз просыпаясь, переворачиваясь на ту часть тела, которая болела. Ему снился Зеф, стоявший в одиночестве в лесу с плотно зашитыми глазами.

Дэниел проснулся, с дико бьющимся в груди сердцем, и увидел, стоящую над ним, испуганную Лисанн.

— Ты в порядке? — выдохнула она.

— Чёрт, прости. Плохой сон, — протерев руками глаза, сел, быстро перезагружая мозг. — Эй, Счастливого Рождества! Или может это хороший сон — сексуальная женщина приносит мне кофе в постель Рождественским утром. Да, наверное, сон — моя жизнь не может быть настолько хорошей. Мне нужно прикоснуться к тебе, чтобы удостовериться, что ты настоящая.

Парень запустил руки под ночную рубашку Лисанн, и она чуть было не разлила кофе.

— Прекрати! — прошипела она.

— Да, ты настоящая. Куколка любит покричать на меня. Это, в каком—то смысле, заводит меня, — откинув простынь, он посмотрел вниз на свой утренний стояк, — Да, определенно заводит.

— Ты такой плохой! — фыркнула девушка, а он ухмылялся ей.

Лисанн ухитрилась поставить кофе в безопасное место, прежде чем он притянул её для рождественского поцелуя.

— Я не почистила зубы! — простонала она.

— Также, как и я, детка, — и начал посасывать кожу на её шее за ухом.

На этот раз её стон означал что-то совершенно другое, но только Лисанн могла его услышать.

Она отстранилась, ради своего же блага, потому что была близка к тому, чтобы возбудиться.

— Прекрати! Предполагается, что я не должна быть здесь, помнишь? И в любом случае, твои синяки выглядят ужасно. Они болят?

— Я думал, тебе нравится, когда я так выгляжу, Лис, — хихикнул он.

— Знаешь, иногда ты типичный парень.

— Говорил тебе раньше, куколка. Я ? мужчина.

Его жесткий поцелуй подтверждал это:

— Эй, у меня есть подарок для тебя.

Перегнувшись через край кровати, Дэниел пошарил под нею — прекрасно зная, что предоставляет ей прекрасный вид на свою голую задницу — и достал подарок.

— Сам упаковал его, — гордо заявил парень, показывая оберточную бумагу и хлипкий бант так, если бы он был от Тиффани.

Лиса подняла крошечную коробочку и боролась со скотчем, пока не порвала бумагу в клочья, практически крича от разочарования. Наконец—то, она извлекла клочок серебристой материи. Лицо покраснело, как только она поняла, что это был самый крошечный ремень, который она когда—либо видела — треугольник спереди, был самой значительной частью. Девушка присмотрелась. Да, она правильно разглядела — на крошечном треугольнике серебристой материи, изображена белая омела.

— Надень его для меня сегодня, — хрипло сказал Дэниел, — я смогу целовать тебя под омелой, когда ты захочешь.

Он наблюдал, как Лисанн сглотнула и молча кивнула.

Услышав стук в дверь, она резко повернула голову. Девушка сжала ремень в кулаке, когда Моника заглянула внутрь.

— Я просто принесла Дэниелу кофе, — пробормотала Лиса, её лицо всё ещё горело.

Дэниелу показалось, что Моника постаралась не рассмеяться, когда серьёзно кивнула:

— Я вижу. Счастливого Рождества, Дэниел. Завтрак через двадцать минут.

— Я буду там, — радостно сообщил он.

Лисанн последовала за мамой из комнаты:

— Счастливого Рождества!

Парень ухмыльнулся сам себе.

Приняв душ и избавившись от утреннего стояка, который определенно не исчез во время визита Лисанн в её милой коротенькой ночной рубашке, он постучал в дверь Гарри и заглянул в комнату.

— Эй, мужик. Счастливого Рождества, — Дэниел бросил толстый журнал на кровать Гарри, — Не открывай его, если поблизости родители.

Он закрыл дверь, улыбаясь от вида каменного выражения на лице Гарри. Малой точно узнает много полезного, из рождественского выпуска Swank. Дэниел потратил приятных пол часа решая, что подарить Гарри на Рождество. В последнюю минуту, он добавил Playboy. Вы должны уважать классику.

Парень вошел в кухню, где Моника и Эрни обнимались.

— Счастливого Рождества, предки, — громко воскликнул он, ухмыляясь, когда они отстранились.

Моника выглядела взволнованной, а Эрни просто предложил взять свежие фрукты и кашу. Дэниелу не нужно было повторять дважды. Еда в доме Маклейнов была невероятной — удивительно, что никто из них не был размером с буйвола.

К тому времени, как он закончил, ни Лисанн, ни Гарри не появились. Он надеялся, что они оба были заняты своими подарками. Нет, лучше выбросить это дерьмо из головы, если он начнёт думать про куколку и этот ремешок, то будет ходить с тремя ногами.

Вместо этого, он предложил Монике помощь в чистке картошки, но после того, как он почти срезал несколько слоев кожи вместе с картофельной кожурой — что вызвало крайне громкую реакцию, которая заставила Монику поморщиться — она отправила его делать работу полегче и с меньшим риском, раскладывать стол.

Остальные Маклейны появились, когда большая часть работы была сделана. Очевидно они уклонялись от любой работы, которую Моника давала. Дэниела это не волновало. Это было настоящее первое Рождество за два года — и он наслаждался им.

Парень крепко обнял Лисанн, не беспокоясь, что её семья наблюдала. Она немного скривилась, но быстро обняла его в ответ, и бросила предупреждающий взгляд.

— Сейчас мы обменяемся подарками, — воодушевленно сказала Моника, и все направились в гостиную.

Дэниел добавил только два подарка к небольшой кипе под деревом: книга Льюиса Гризарда для Эрни, и CD Рея Ла Монтага для Моники.

Моника была несдержанна в своей благодарности.

— О, я люблю Роя! Под его песни мне хочется станцевать на кухне, пока я готовлю обед. Спасибо, Дэниел, ты очень внимателен, — она крепко обняла его и поцеловала, пока он неподвижно сидел, всё ещё переваривая информацию о том, что у Моники есть чувство ритма.

Эрни проворчал свою благодарность, но, тем не менее, выглядел довольным.

Моника посмотрела на Лисанн.

— Что Дэниел подарил тебе, дорогая?

Дэниел ответил вместо неё:

— Лис и Гарри уже получили свои подарки.

Мудро, старшие Маклейны не интересовались подробностями.

Лисанн взяла его за руку и легонько сжала.

— Мне нравится мой подарок, — прошептала она.

Он подмигнул ей:

— А ты…?

Она кивнула и Дэниел в ту же минуту пожалел о том, что спросил, потому что его член молил присоединиться к вечеринке.

— Эм, это тебе. Я не знаю, понравится ли.

Она протянула ему подарок, которым являлась книга. Развернув бумагу, парень нахмурился, не узнавая ни названия, ни автора.

— Это автобиография Эвелин Гленни [15]. Она — первоклассный ударник — и она тоже глухая, — сказала Лисанн.

Дэниел почувствовал, что все смотрят на него.

— Спасибо, куколка, — тихо сказал он, целуя её волосы.

Моника и Эрни передали парню пакет и Дэниел, переполненный любопытством, открыл его. Вряд ли Swank. Он не мог сдержать широкую улыбку, увидев заглавие.

— Серьёзно? Подписка журнала American Iron? Это здорово! Спасибо!

Он радостно пролистал журнал о мотоциклах.

Гарри подарили новые игры для Xbox, а Лисанн восхищалась новым современным смартфоном.

— Вау! Спасибо, мама! Спасибо, папа!

Обед был нечто — настоящий, южный, особенный с сельской ветчиной, зеленью, хрустящим печеньем, картофелем приправленным подкопченной голенью, томатный пудинг, запеченный сладкий картофель и клюквенный соус, который подавался с тыквенным пирогом, и трехслойный желтый торт с сахарной глазурью из шоколада и покрошенных апельсиновых долек.