Ребенок на заказ, или Признания акушерки - Чемберлен Диана. Страница 62

– Ты такая… ты вовсе на меня не похожа.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты… ты кажешься больше похожей на мою мать. На ту, что меня вырастила. Ты больше похожа на нее, чем я. Ты такая уверенная, общительная, дружелюбная.

Хейли пожала плечами.

– Я не всегда такая, – сказала она. – У меня бывают депрессии. Мне миллионы раз давали антидепрессанты.

Но у меня есть надежда, надежда с большой буквы. Не зря мое второе имя – Хоуп. У меня уже была лейкемия, но прошла. Хотя на этот раз я не думаю, что все так легко обойдется. – Она взглянула на один из пакетиков, висевших на шесте рядом с ее кроватью. – Эта болезнь, она угнетает.

– Мне очень жаль, – сказала я. – Твоя мать говорит, что тебе могла бы помочь трансплантация.

– Только мы никак не можем найти донора. Мама надеется, что, если ты Лили, ты можешь подойти.

– Я знаю, – кивнула я.

– Мама всегда надеялась, что она найдет Лили, – сказала она. – Она искала ее повсюду. Она никогда не переставала ее искать. Мы сотни раз побывали в Уилмингтоне, ища кого-нибудь, кто был бы похож на меня.

– Я все время жила там.

– Как ты жила?

– Моя жизнь… – Я остановилась и задумалась. Ее вопрос застал меня врасплох. Я подумала о доме, всегда таком чистом и аккуратном, кроме моей комнаты. Я вспомнила, как мы с Дженни летом переклеивали обои в наших комнатах, заменяя их на более цветистые. Как мы говорили о Кливе и Девоне и хохотали до потери пульса. Я вспомнила, как мы с папой изобретали новые кофейные смеси. Как люди неделями приносили нам еду после его смерти. С болью в сердце я думала о том, как мама организовывала мои дни рождения, учитывая каждую мелочь, вплоть до цвета обсыпки на торте. «Так она показывает свою любовь, Грейси». Я вспомнила, как росла с Дженни, с Эмерсон, с Тедом и даже с Ноэль – мы были одной большой семьей. Я думала об Уилмингтоне и обо всем, что я там любила, начиная от испанского мха, свисающего с деревьев, до маленького парка по соседству. И вдруг я почувствовала, что не могу представить себе мою жизнь без всего этого. Без всего хорошего и плохого, из чего состояла моя жизнь. Нехорошо было радоваться, что Ноэль украла меня, но в этот момент я была искренне рада.

Как я могла объяснить все это тому, кто не знал ни этих людей, ни этих мест, составлявших мой мир?

– Жила обычной жизнью, – заключила я. – Было и хорошее и плохое.

– Я надеюсь, ты сдашь анализы, – сказала Хейли. – Хотя я бы не осудила тебя, если бы ты отказалась. Я хочу сказать, ты только что появилась, а тебя тут же хватают и покушаются на часть твоего тела. – Она засмеялась, а я еще плотнее закуталась в одеяло.

– Твоя мать говорит, что это только соскоб со щеки или что-то в этом роде, – сказала я.

– Верно. Сначала это только щека. А потом, если клетки подойдут, они возьмут у тебя кровь. А потом – операция по удалению какой-то части твоего костного мозга. Но я не думаю, что это все так уж страшно. Не так тяжело, как придется мне. Они проведут мне химиотерапию и радиацию, чтобы убить мою иммунную систему, чтобы она не отторгла костный мозг. Но это мой единственный шанс.

Я подумала об отце, о том, что я чувствовала, узнав о его смерти, как я надеялась, что должно быть что-то, что может вернуть его к жизни, если бы я только знала что. Я вспомнила о сообщении, которое я по ошибке послала Ноэль и которое могло привести ее к самоубийству. На этот раз, может быть, я могла сделать что-то, чтобы спасти чью-то жизнь. Что-то ужасное и тяжелое, но доброе и правильное. Это означало бы иголки, скальпели и ночи в больнице. Я, может быть, спасла бы жизнь. Жизнь моей сестры.

Но дело в том, что я хотела, чтобы моя мать была со мной, прежде чем я позволю им прикоснуться ко мне. Я хотела услышать от мамы, что все будет хорошо.

Анна

О господи, до чего же боялась!

Я сидела около больничного кафе и набирала номер Брайана в таком волнении, что оно поглощало меня целиком. Брайан только недавно набрался смелости вернуться в нашу жизнь. Только недавно он стал находить почву для сближения с нами. А теперь это! Я боялась, что он снова сбежит. Может быть, останется в Калифорнии. Я напомнила себе, что это уже не тот человек, каким он был в момент исчезновения Лили. Не тот человек, каким он был, когда Хейли заболела в первый раз.

Он вырос, созрел. Он стал солиднее и тверже. Или я обманывалась? Меня беспокоило, что я только вообразила его себе таким, каким хотела его видеть. Еще больше меня беспокоила другая мысль. А что, если я позволю себе поверить, что девушка, сидевшая сейчас в палате Хейли, и есть Лили, а потом эти надежды рухнут? Я учила Хейли никогда не терять надежду, но сама-то я знала истину: надежда могла тебя и обмануть.

Я рискнула оставить Хейли с Грейс. Мне необходимо было поговорить с Брайаном, прежде чем приедет мать Грейс. Я не могла дольше оставаться наедине с этим открытием.

– Привет, – отозвался Брайан. – Все нормально? – О, сколько тепла было в этом голосе! Я так боялась его утратить. Я боялась, что что-то вновь возникшее между нами исчезнет через несколько минут.

– Да, – сказала я. Все было ненормально, но я понимала, что он хотел спросить. «У Хейли ничего не изменилось к худшему?» И я сказала ему правду: ничего не изменилось.

– Произошло нечто невероятное, – сказала я.

– Невероятно хорошее или невероятно плохое?

– Сегодня в больнице появилась девушка, которая утверждает, что она Лили.

Он молчал, и я не знала, что могли означать эти слова для него. Боялся ли он надеяться, как и я?

– Кто она? Что это за игра? Не думаешь ли ты, что вся эта огласка…

– Я не знаю, – перебила я его. – У нее было письмо. – Я рассказала ему о письме. О дате ее рождения в водительских правах. – Я не думаю, что ее кто-то подучил, – сказала я. – Но что-то здесь не так. Я не могу сказать что. Ее мать едет сюда из Уилмингтона. Очевидно, эта девушка – ее зовут Грейс – узнала все от подруги и приехала сюда без ведома матери. Отец ее умер.

Он молчал, видимо, обдумывая сказанное.

– Ты говорила с ее матерью? – спросил он, наконец.

– Еще нет. Брайан, девушка готова пройти тест на пригодность в качестве донора.

– Ты веришь, что она – Лили?

– Я не знаю, чему верить. Я… конечно, я хочу, чтобы она была Лили, но она совсем не похожа на Лили, какой я себе ее представляла. Она не похожа ни на нас тобой, ни на Хейли. Она красива и кажется милым ребенком, но…

– Где она сейчас?

– С Хейли.

– Ты позволила ей увидеться с Хейли? – По его тону я поняла, что он этого не одобряет, но я была уверена, что поступила правильно.

«Ты все еще ее не знаешь, свою дочь», – хотела я сказать ему.

– Я все объяснила Хейли. Я рассказала ей о моих сомнениях. Она захотела ее увидеть.

– Послушай, я вернусь сегодня вечером, – сказал он. – Собеседование прошло прекрасно, и на завтрашнее утро намечено еще одно на более высоком уровне, но я скажу им, что у меня чрезвычайные семейные обстоятельства и мне нужно…

– Не нужно, – перебила я. – Оставайся и иди на это собеседование. Здесь я сама справлюсь.

– Ты справлялась сама десять лет, – сказал он. – Я хочу быть с вами.

– Хорошо, – согласилась я. – Мне пора вернуться в палату. Позвони мне, когда будешь знать время своего возвращения.

Я закрыла телефон и пошла обратно в палату к Хейли. По дороге я тихо улыбалась. Он возвращается домой!

Тара

В машине я набирала номер Грейс раз десять, прежде чем она ответила.

– Пожалуйста, не отключайся! – сказала я ей. – Пожалуйста, будь на связи, пока я не приеду.

– У меня мало времени, мама. Это телефон с предоплатой. Мне нужно, чтобы ты, как только приедешь, дала разрешение провести тест на мою пригодность быть донором для этой девочки, моей сестры. Ты… ты о ней знаешь, о Хейли? У нее лейкемия, и ей необходима пересадка костного мозга. Им нужно узнать, подхожу ли я.