Рождение Темного - Горелкин Виталий. Страница 76

– Ничего себе ученик. – Северянин обернулся к слегка запыхавшемуся гному и с присущей ему иронией спросил: – Так ты, говоришь, в своей жизни много магов повидал?

Снурвальд отодвинулся в сторону, и перед глазами пораженного гнома предстала раскаленная до белизны каменная стена забоя, на которой крохотными искорками мерцала жила ночного серебра.

– Извините, у меня не то получилось. – Голос Вадима раздался справа, видимо, туда его отбросило отдачей от заклинания.

– Да ты что, парень! – Снурвальд подскочил к магу, вытирающему кровь под носом, и помог ему подняться. – Это именно то, что нам нужно! Пара таких заклинаний, и от прародителя всех слизней не останется даже пепла!

Черт побери, дернуло же меня рассказать о своей магической силе. Наверное, это все мрачные рассказы Ровена Митта о неудавшихся побегах отсюда. И кто тянул меня за язык? Надо было сначала проверить магию и активировать какое-нибудь заклинание! Хорошо еще, что мои спутники поверили и не стали задавать неудобных вопросов. Хотя Онир так и зыркает на меня из-под густых бровей. Боюсь, только надежда, что я пригожусь им для очистки коридора, не позволила ему сразу объявить меня лжецом и выгнать из команды.

Ладно. Я мысленно отвесил себе пощечину, чтобы прекратить поток ненужных мыслей и полностью сосредоточиться на тренировке. Если сегодня не получится продемонстрировать хоть какое-нибудь заклинание, то мой авторитет будет серьезно подорван. Сочтут еще пустобрехом. Остается надеяться, что память не подведет и все получится.

Я закрыл глаза и попытался в точности представить перед собой знак огня, каким он последний раз появлялся над моей ладонью. Снова пригодился опыт, полученный в то время, когда моим телом овладел демон. Мне довольно легко удалось погрузиться в глубины памяти и выудить из нее нужный образ. Дальше, после вполне ожидаемых трудностей с начертанием первых контуров знака, я принялся закреплять его в сознании. Раз за разом я стирал и вновь рисовал перед собой символ огненной стихии, пока все его ломаные линии не стали разом появляться передо мной.

Основательно зафиксировав символ в своем сознании, я решил попробовать напитать его энергией. Активировать внутреннее зрение не стал, опасаясь, что вся моя мана уйдет впустую. Сейчас мне нужно было только доказательство того, что я могу колдовать без помощи кольца.

Я представил себе, что переплетенные в причудливой форме линии заклинания начинают приобретать объем и наливаться силой. Четыре раза пришлось повторить это действие, так как магический знак при малейших признаках поступления энергии распадался на отдельные кружева, будто он был не цельной конструкцией, а состоял из множества форм. Странно, с рунами такого не происходило. Может, это из-за того, что все они были на порядок проще знака?

Внимательно изучив символ с кольца, я решил довериться интуиции и убрал из него спиралевидный отросток, показавшийся лишним в этом плетении. Так форма заклинания стала выглядеть более гармоничной и естественной.

Что же, если еще одна моя попытка окажется неудачной, то буду экспериментировать с другими знаками.

Я стал наполнять обновленный знак энергией, стараясь, чтобы сила поступала в его разные части равномерно. Постепенно заклинание стало более четким, словно мне удалось нащупать регулировку резкости его изображения. Плетение медленно приобрело объем, ранее плоские линии превратились в пульсирующие каналы, по которым, как кровь по жилам, струилась магическая энергия. Все, пора.

Я открыл глаза, стараясь не потерять достигнутого чувства единения с заклинанием, и резко увеличил напор перекачиваемой силы. Из руки тут же вырвался расширяющийся поток пламени. Волна огня врезалась в стену и откатилась ко мне. Сознание моментально отреагировало на опасность, передо мной в коричневой вспышке возникла огромная руна Алгиз, в которую водоворотом ухнули остатки моей энергии. Пламя с огромной силой врезалось в магический щит, и руна ярко вспыхнула под напором яростной стихии. На физическом плане удар отбросил меня в противоположную сторону, выбив воздух из легких. В какой-то момент мне показалось, что огонь продавит защиту. Но пламя на мгновение застыло перед отливающей багровым цветом Алгиз и бессильно отхлынуло назад.

Только после этого я позволил себе жадно вдохнуть обжигающий воздух. Со стороны стоянки послышались быстрые шаги собратьев по несчастью. Почему же у меня не получился фаербол? Вроде все правильно сделал. Теперь гном обязательно решит, что я жалкий неудачник.

Дышать было тяжело. Я провел по лицу рукой и с удивлением понял, что из носа идет кровь. Где же ошибка? Версий было две. Первая, самая худшая, состояла в том, что вмешательство демона так изменило мою энергетику, что теперь любое заклинание будет перекручено до неузнаваемости. А вторая… Чем больше я думал, тем больше к ней склонялся. Эх, было же подозрение, что легкомысленно убранная загогулина была в плетении не ради красоты.

Тут ко мне подбежал Снурвальд. Он неподвижно застыл перед стеной и восхищенно произнес:

– Ничего себе ученик. Так ты, говоришь, в своей жизни много магов повидал?

Из-за спины наемника вышел Онир. Он прищурил глаза и подошел ближе к раскаленной стене.

– Извините, у меня не то получилось, – обратился я к гному.

– Да ты что, парень! – Снурвальд обернулся на мой голос. Он помог мне подняться и принялся что-то восхищенно говорить.

От стены отделилась большая тень – это был Харден. В его опущенных руках была кирка, видимо, он первым пришел сюда на помощь, но вид оплавленного камня и его ввел в ступор. Странно все же, что я не услышал его шагов.

Во всем теле чувствовалась слабость, словно после отравления. Не успел я подумать, что теперь восстанавливаться придется неделю-другую, как заметил, что каждый новый шаг дается мне легче предыдущего. Спиной я чувствовал горячую волну воздуха, шедшую от раскаленной стены. Она приятно согревала мое замерзшее тело. Снурри, убедившись, что я могу идти самостоятельно, быстро юркнул к стоянке и начал разводить огонь. Когда я подошел к нему, лепестки небольшого пламени уже весело плясали в выложенном камнями круге.

– Ты что делаешь, Снурри! – К общему удивлению, Ровен Митт пропустил мое представление. – Мы же договорились экономить топливо!

Он вскочил и попытался затушить костер. Харден схватил его за пояс и радостно поднял вверх:

– Ровен, дружище, ты все проспал. Сейчас наш маг выдал такое, что ты можешь перестать трястись над каждой щепкой!

Пока недоверчиво хмыкающему старику рассказывали о моем эксперименте, к нам подошел гном.

– Мастер, это правда, что его магия так сильна?

Гном задумчиво почесал бороду, держа паузу, как профессиональный актер. Когда Харден, возмущенный, что приятель не поверил его словам, был уже готов взорваться, Онир подтвердил:

– Да, он силен. – Гном повернулся ко мне и наклонил голову. – Прости за неверие в твою силу.

Не стану скрывать, мне было лестно услышать эти слова. Насколько я успел узнать друмов, признание своих ошибок им дается тяжело.

– Мастер, а тогда в каком ранге был Вадим до потери памяти? – Любопытство крестьянина было велико, будто от ответа на этот вопрос зависела его жизнь.

– Трудно сказать, ведь для получения звания важна не только личная сила мага, но и его знания.

Я внимательно следил за разговором. Информация о рангах магов этого мира для меня была новой.

– Ну а все же? – продолжал настаивать Харден. Он присел. Так он был чуть ниже гнома, ему приходилось смотреть на друма снизу вверх, отчего лицо человека приобрело заискивающее выражение.

– Если знания соответствовали его силе, то, наверное, магистром, – сдался Онир, зная, что последует за его словами.

– Магистр, ух ты! – воскликнул Харден, как большой ребенок. – Я никогда не видел живого магистра. У нас в деревне…

– Интересно, а где ты видел мертвых магистров? – прервал его, не скрывая своей улыбки, Снурвальд.