Рождение Темного - Горелкин Виталий. Страница 93

– Сначала нужно все здесь расчистить. – Я медленно переключался на решение новой проблемы. – Нужно понять, что я активировал: независимое плетение или часть целого заклинания.

– Отлично! Тогда мы с мастером начнем искать следы заклинания здесь. – Снурвальд взял в свои руки инициативу и скомандовал: – Ты, Вадим, расчисти путь от того места, где только что сидел, до куврита. Харден, ты начинаешь чистить влево, а Ровен вправо от куврита. Что стоим? Время не ждет.

– Если вам попадется куврит или небольшие углубления в камне, сразу зовите меня, – крикнул нам в спину гном.

Вскоре по пещере словно прошелся маленький ураган. Сквозь поднявшиеся облака пыли то и дело доносилось громкое чихание моих друзей. На следующий день мы закончили.

– Что стоим? Время не ждет, – рявкнул как-то разом изменившийся Снурвальд. Вместо былого авантюриста рядом с гномом стоял настоящий вождь, привыкший повелевать сотнями воинов.

Шахтеры, до этого так и не выбравшие командира, подчинились ему без возражений. Даже Онир поймал себя на желании броситься сломя голову выполнять приказ наемника. Дождавшись, когда люди отошли подальше, гном одобрительно прошептал:

– Молодец, Снурри. Если бы не ты, они битый час размазывали бы сопли.

– В нашем положении им нельзя много думать, особенно Хардену и Ровену. – Снурвальд отвлекся от разговора и одобрительно кивнул обернувшемуся магу. – Могут в запале такого наговорить, что у Вадима окончательно опустятся руки. Да и ему будет полезно отвлечься от горьких дум. Он наша последняя надежда.

– Совсем плохо? – тревожно спросил Онир.

– Хуже не бывает. – Плечи Снурвальда опустились, витавшая вокруг него аура лидера бесследно растворилась.

Он немного помолчал и, сплюнув сквозь зубы, признался:

– Плоть слизня стала прочнее. Я не смог ее порезать наконечником.

– То есть то, что ты предложил, – единственный вариант выбраться отсюда. Запасного нет?

– Да. – Наемник опустился на корточки и провел ладонью по грязному полу. – Никогда бы не подумал, что буду мечтать о венике.

– Ну вот, ты вернулся, – улыбнулся Онир. – А то мне даже на мгновение стало жутко, когда ты начал командовать.

Я работал на пределе своих сил. Когда мы закончили, все собрались у костра и стали делиться своими находками.

– Я прошел почти весь правый край, – первым начал Харден. – Рисунков нет, только четыре линии, ведущие от узора с кувритом к стенам.

– У меня два небольших рисунка, оба они практически рядом с тем местом. – Я недоговорил, но меня и так все поняли. – Куврита в них нет, но мне показалось, что нащупал небольшие углубления. Какое из них отвечает за открытие пещеры – не знаю. Да, и от каждого рисунка в обе стороны отходят каналы.

Настроение у меня уже не было похоронным. Я был уверен, что одно из двух плетений точно откроет нам дорогу назад. Шансы просто огромные.

– Находка Снурри скромнее, чем у Хардена, – всего две линии, от туннеля к Вадиму, – ответил за северянина гном. – Я же нашел узор, подобный первому, но он тоже без куврита, только выемка осталась.

– К какому из рисунков? – От радости я вскочил. Теперь не нужно гадать и опасаться ловушки, можно хоть сейчас попробовать убрать слизня. – Если первый закрыл пещеру, то второй ее откроет!

– К правому от меня, – устало улыбаясь, ответил гном.

Я сразу кинулся к указанному Ониром узору и, получив подтверждение, направил в рисунок энергию. Мана уходила из меня, но в каналах плетения не было ни малейшего признака активации. Я усилил поток исходящей энергии и вскоре почувствовал, что мой источник стремительно уменьшается.

– Несите ночное серебро, мне не хватает энергии, – не отрываясь от рисунка, крикнул я друзьям.

Вскоре я ощутил, как в мою ладонь кто-то положил кусочек прохладного металла. Он быстро нагрелся, и я выбросил пустышку.

– Еще, – потребовал я.

Вскоре я потерял счет вычерпанным до дна слиткам. Все мое зрение сконцентрировалось на магическом узоре, кроме него, я ничего не видел.

Когда в очередной раз разжал ладонь, то в нее никто не спешил класть новый кусочек серебра. Вот и все, запаса маны больше нет. От обиды на судьбу я чуть не потерял концентрацию. Если бы это произошло, то все мои предыдущие усилия оказались бы напрасными.

Я снова всех подвел.

Прошла вечность, пока я не решился. Простите, если что не так.

Я положил на узор руки и мысленно со всеми попрощался. Резко, рывком, чтобы не передумать, я направил всю свою ману в заклинание. Сердце бешеным барабанным боем застучало в груди.

Чувствуя, что осталось еще немного, я мысленно толкнул свой источник вперед. Он медленно поплыл прочь от меня. С энергией начала уходить и моя жизнь. Сердце стало биться тише… Я чувствовал, как во мне рвутся незримые связи, вокруг становилось темнее. Словно… меня… покидало солнце.

Вадим так рванулся к узору, который должен был убрать слизня, что никто не стал его останавливать. Маг сел перед рисунком сумеречников и вытянул над ним правую руку. Все тихо подошли к нему и встали рядом, боясь обронить слово, чтобы ненароком не сбить концентрацию волшебника. Онир обеспокоенно посмотрел в лицо Вадима, на котором начали медленно проявляться шрамы.

Неожиданно маг открыл глаза и, смотря словно сквозь гнома, попросил ночного серебра. К сумкам быстро сбегал Снурвальд и принес магу требуемый металл.

Начались долгие часы ожидания. Время от времени Вадим выбрасывал слиток, нагретый настолько, что его мог поднять только Онир, привычный в прошлой жизни к работе с раскаленными металлами. Как только маг избавлялся от одного кусочка ночного серебра, ему тут же вкладывали в ладонь другой.

Гном попробовал рукой вспотевший лоб молодого мага и попросил северянина перенести костер ближе к этому месту. Вскоре не выдержал Харден и заснул. Его примеру с молчаливого согласия Онира последовал Ровен. Чуть позже и Снурвальд, сложив рядом с гномом кучку не использованного волшебником металла, знаками показал, что он сейчас поспит, а потом сменит друма.

Время все длилось и длилось, а маг не вставал с места. Онира сменил наемник, потом снова перед Вадимом уселся гном и принялся подавать ему маленькие слитки.

Харден зачем-то отполз на самый край освещенного костром круга и оттуда с трепетом наблюдал за чародеем.

Внезапно Вадим стал чаще выбрасывать использованное серебро. Онир вложил магу в ладонь последний слиток и стал ждать. К гному подбежали остальные друзья и с тревогой устремили свои взгляды на неподвижно замершего человека. Вадим пару раз пошевелил ладонью, но в нее друм уже не мог ничего положить.

Вдруг веки мага широко открылись. Шахтеры отпрянули, словно тьма, бушующая в глазах Вадима, могла выплеснуться на них.

Со стороны куврита, который гном не успел вынуть, раздался треск. Мгновением позже из туннеля послышался уже знакомый чавкающий звук, проход был свободен! Но не успели шахтеры обрадоваться, как сзади вспыхнул свет. Друзья, прикрывая глаза руками, обернулись. Увиденное их потрясло – над камнем стихий висело большое овальное зеркало, в котором отражалось восходящее солнце. Волосы послушника, стоящего ближе всех к зеркалу, шевелились от легкого ветерка. Он глубоко вздохнул и потрясенно пробормотал:

– Светлые боги, да чтоб меня демоны сожрали, а потом еще раз съели! Это же портал!

Первым правильно среагировал Снурвальд. Он подхватил под мышки мага и бросился к порталу, сильно толкнув в спину замершего послушника, кубарем полетевшего вперед. За ними уже спешил гном, собравший ближайшие сумки, и Ровен Митт, на пару мгновений задержавшийся у костра, чтобы сгрести руками пригоршню слитков ночного серебра.

Я пришел в себя от странного звука, словно кто-то рядом разбил хрустальную вазу. Некоторое время не мог понять, что делаю в этой темной пещере в компании трех суровых мужчин в пыльных рваных одеждах.

– У тебя ничего не получилось, Вадим! Теперь из-за твоей беспечности мы навсегда останемся здесь, – произнес самый низкий из компании оборванцев. – Уже скоро нас станет на одного меньше, Ровен помирает. Без тебя мы пробовали рубить слизня, старик не успел увернуться и вот, попал под ядовитую струю.