За все надо платить (СИ) - Чеботок Наталья Юрьевна. Страница 106

— Хочу, — загорелись глаза Егора, — чтобы ты всегда была рядом.

— Я не об этом, — Ангелина не знала, как отвлечь Егора от навязчивой идеи вернуть её. — Может, тебе подать что-то нужно? Попить, например?

— Мне ещё нельзя, — грустно улыбнулся Спиридонов. — Видишь, стоит кружка с водой? — молодой человек указал рукой на тумбочку. — Вот таким способом утоляю жажду.

Ангелина потянулась к кружке, отжала бинт и обтёрла губы Егора.

— Так?

— Да, спасибо. — Спиридонов серьёзно смотрел на девушку. Его взгляд, казалось, проникал в душу. Словно во Вселенной они остались только вдвоем. Он и Она. И никого больше вокруг не существует. Только их чувства, живущие глубоко в душах. Только эти безумно родные глаза, любимые когда-то губы, руки, голос…

Ангелина с трудом разорвала контакт взглядов и отвернулась. Сердце билось с бешеным ритмом, кровь бурлила. Как раньше, когда она была влюблена в Егора. Когда жила, дышала только им. Ведь это же не значит, что она до сих пор любит Егора? Вовсе нет. Это всего лишь отголоски старого чувства.

Геля поцеловала Егора в щеку:

— Выздоравливай, — и поспешила покинуть палату.

То, что она испытала сейчас, совсем ей не понравилось. Все эти эмоции делали её уязвимой, слабой. У неё же есть Димка, и он её будущее, зачем ей прошлое, которое не желает отпускать её? Лишнее это все, как и то, что привнесло оно с собой. Нужно уезжать отсюда, забыть всех этих людей. События прошлого. Ни к чему хорошему её месть не привела, как и предостерегала мама. Ну, забрала она компанию у Набутова, ЧТО это ей дало? Да ничего, Виктор Владимирович все равно не сможет понять той боли, что разбирала душу его дочери и бывшей жены. Человек, не желающий вникать и понимать чувства других людей, никогда не сможет никому сопереживать. Да и нельзя ничего вернуть, все утеряно безвозвратно. Разве станет Набутов прежним, хорошим отцом? Нет, не станет. Станет ли Анна умнее и добрее? Никогда, такие люди не меняются. Да и у них с Егором нет будущего, даже если бы у них не было Димки. Все равно в ней сидит обида, что когда-то он поддержал её врага, а не свою девушку. Его поступок, а именно защита Гели от преступника почти развеял тот горький осадок, но совсем он не исчез. Нет, стоит бежать отсюда без оглядки!

Вернувшись в палату, Геля легла в кровать, не желая разговаривать с соседками по палате. Настроение не то, хочется спрятаться ото всех.

Почти в полночь раздался звонок в доме Набутовых.

— Витя, мне нужно чтобы в течение недели было принять решение по строительству под Уссурийском. — Резко сказал Цветков.

— Вадим Игнатьевич, — Виктор отвечал спокойно, но знал, что избежать скандала вряд ли получится, — без главного держателя акций ничего не получится. А Геля сейчас в больнице.

— Меня не волнует, КАК ты это сделаешь, но решение должно быть в нашу пользу.

— Вадим Игнатьевич, когда Ангелина выйдет на работу, мы решим это вопрос.

Набутов был уверен, что Геля специально воспротивится и сделает все назло ему. Но нужно найти подход к дочери, убедить её принять верное решение.

— У нас нет времени, ты понимаешь это, Витя? — повысил голос Цветков. — В общем, так… Или ты приструнишь свою дочь или это сделаю я.

— Вадим Игнатьевич, — Виктора прошиб холодный пот от тона Цветкова. Стало страшно за Гелю. Дуреха, ну, куда она полезла? — Послушайте меня…

— Я все сказал, Витя. — Цветков не прощаясь, отключился.

Набутов метался по кабинету, внутри бушевал ураган чувств: злость на Цветкова, обида на дочь, страх за неё же. И понимание, что если дочь не уступит, все может закончиться ужасно! Потерять дочь он не желал! Завтра же поедет к ней в больницу и поговорит. Они должны вдвоем найти выход из положения. Черт, зачем он связался с Цветковым? Денег захотел, и к чему это его привело? Не стоило лезть к таким людям, сидел бы на своем месте, строил дома и жил в своё удовольствие.

Набутов лег только под утро, накрутив себя до такого состояния, что тряслись руки. Утром он не откладывая, поедет в больницу к дочери. Медлить больше нельзя.

Глава 37

Утром Лиана собралась ехать к дочери. Матвея с Захаром она оставила дома, сама приготовила вещи для Гели, поставила обед в судках в пакет. Дождалась такси и уехала.

Гелю она застала в коридоре.

— Привет, дочка. Как ты? — женщина обнялась с Ангелиной, отдала ей сумки и пока девушка относила их в палату, расположилась в холле на диване.

Геля вскоре вернулась и села рядом с матерью.

— Ещё раз привет. — Ангелина откинулась на спинку дивана. — Чувствую себя лучше, уже домой хочу. — Отозвалась девушка и спросила. — Как там Дима?

Лиана внимательно посмотрела на дочь.

— Мне не нравится его настроение. Что у вас все-таки произошло?

Ангелина рассказала Лиане о последних событиях. Соболевская старшая выслушала дочь, решив дать ей высказаться, а потом сказала:

— Вы оба сейчас упрямитесь, как два барана. Дима встал в позу, лелеет свою обиду, а ты не захотела нормально поговорить с мужем, все объяснить ему.

— Я не раз пыталась! — возмущенно вскинулась девушка. — Но Дима игнорирует мои звонки и сообщения.

— А чего ты хочешь? Ты обидела его.

— Я же не специально! — Геля взмахнула руками. — Господи, мама, ты думаешь, что я намеренно хотела сделать мужу больно? Ты же знаешь, что он для меня значит.

— Нет, не думаю, что ты это устроила намеренно. — Спокойно отозвалась Лиана. — Вот только Димке от этого не легче, дочка. Он всегда был понимающим и удобным, правда? Вот ты и привыкла к нему.

— Мама…. — Глаза девушки округлились от слов Лианы. — Что ты такое говоришь?

— То, что следовало сказать уже давно. Геля, ты привыкла, что Димка рядом, он всегда под рукой, как старая и любимая футболка, помнишь, которую ты не давала выбросить нам с отцом много лет? Когда тебе было плохо, ты доставала её из шкафа и ложилась в ней спать, а потом убирала обратно до худших времен. Так и с Димкой ты поступаешь. Но не забывай, что он живой человек, со своими чувствами. Он часто шел на уступки, поддерживал тебя ВСЕГДА. А что делаешь ты? Вернувшись, снова попадаешь в объятия Спиридонова.

— Мама! — на глаза девушки навернулись слезы, слышать такое от матери было обидно. — Ни в какие объятия Спиридонова я не попадала!

— Ой, ли? — усомнилась Лиана, вспоминая дочь в период её отношений с Егором. — Позволь тебе не поверить, дочка. У тебя глаза сияли только рядом со Спиридоновым. Димка при всей своей положительности, никогда не дарил тебе ТЕХ чувств, которые были у тебя к Егору, и которые я увидела вновь, приехав сюда.

Ангелина вскочила с дивана, эмоции разрывали её.

— Это неправда! Я вернулась сюда с другой целью и полностью сосредоточилась на ней. И ты, и Димка не правы! — девушка остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. — Егору я благодарна за то, что он защитил меня от преступника. И только.

Уловив сомнение в глазах матери, Геля возмущенно сказала.

— Почему ты мне не веришь? Разве я не могла волноваться о ком-то другом, кто пострадал бы при подобных обстоятельствах и оказался в тяжелом состоянии в реанимации?

— Могла бы. — Ответила Лиана.

— Так я об этом и твержу! — кипела от возмущения Геля. — Кем вы вообще меня видите? Как будто я давала повод считать себя равнодушной и не способной к сопереживанию. — От обиды у неё перехватило горло, и Геля замолчала.

Мама и Димка, самые родные для нее люди считают её каким-то монстром! Если она вернулась сюда отомстить, это не значит, что она бездушная машина для выполнения задуманного. И если бы на месте Егора был другой человек, её переживания не стали бы меньше!

Геля отвернулась от матери, надавила пальцами на веки, не желая, чтобы кто-то видел её слезы, и попыталась успокоиться.

— Геля, — Лиана поднялась с дивана и, подойдя дочери, обняла ее со спины, — я хотела, чтобы ты увидела всю ситуацию глазами Димы. Я ни в чем тебя не обвиняю, просто остановись и подумай: ЧТО ты делаешь? Готова ли ты потерять мужа, пожертвовать вашими отношениями ради бывшего возлюбленного? Совсем не безупречно ведущего себя в прошлом.