За все надо платить (СИ) - Чеботок Наталья Юрьевна. Страница 88

— Выпей, и давай поговорим. — Предложила она.

— Ну, давайте. — Пожала плечами девушка и села на кровать. Стульев в комнате не было.

— Твое сердце переполнено обидой, девочка. — Начала свою речь старушка. Геля в изумлении подняла голову от кружки.

— Откуда вы знаете?

— Я это вижу. — Непонятно пояснила Лукерья Никифоровна. — Обида на мужской пол мешает тебе. Отец предал тебя, но так было нужно.

— Кому нужно? — вырвалось у девушки.

— Судьбе, — слегка улыбнулась старушка. — Предательство отца было послано тебе, чтобы стать сильнее. Если бы не оно, ты бы не достигла тех вершин, которые у тебя сейчас есть, но… — Умолкла хозяйка дома.

— Но? — вскинулась Ангелина.

— Пришло время отпустить обиду. Она разъедает тебя изнутри, действуя, словно ржавчина на металл. Ты должна простить отца.

— Не могу, — упрямо замотала головой Геля. — После всего, что он сделал вместе со своей дрянью… — Злость моментально заполнила каждую клеточку тела Гели.

— Тихо-тихо, девочка. — Старушка опустила ладонь на голову девушки. — Твой отец сам наказал себя. В нашу жизнь приходят люди, которые учат нас чему-то новому. Всегда так бывает. Или они приносят положительный опыт или отрицательный. Твой отец сделал СВОЙ выбор, и его жизнь покатилась под откос, как автомобиль, потерявший тормоза. Это было предопределено заранее. Потеряв семью, он идёт по жизни дальше без Ангела-Хранителя, который оберегал его раньше. Он мог выбрать вас, не давая себе поддаться чарам той женщины, тогда бы всё сложилось иначе, но…. Он не смог отказаться от той пагубной привычки.

Ангелина залпом выпила чай и отставила кружку в сторону.

— Лукерья Никифоровна, — голос девушки сорвался.

— Можешь меня называть бабушка Лукерья, — предложила хозяйка дома.

Геля машинально кивнула:

— Хорошо. Бабушка Лукерья, дело в том, что я не могу простить отцу смерть брата. Если бы не было этой трагедии, мне было бы больно и обидно, что он ушёл к другой, но смирилась бы, это и правда была ЕГО жизнь и только ЕГО выбор, но…. Но они вдвоём убили невинного младенца! — слёзы хлынули из глаз потоком, рыдания вырывалось из горла девушки. Как всегда, стоило ей вспомнить маленького Матвея, Геля утопала в слезах.

Лукерья Никифоровна обняла девушку, привлекая её к себе.

— Поплачь, девочка… Не держи в себе эту боль, пусть она выйдет. То, что ты держишься, показывая себя сильной — лишь вредит тебе. Позволь побыть себе слабой, не стесняйся этого.

— Нет, — рыдала девушка, которую доброта хозяйки дома обескуражила. — Я не имею права быть слабой. Иначе я не смогу отомстить им.

— А зачем? — вопрос старушки прозвучал неожиданно.

Ангелина отстранилась от старушки и с укором взглянула на Лукерью.

— Как зачем? Чтобы они знали, что не все их действия могут остаться безнаказанными. За всё надо платить!

Старушка погладила девушку по руке, успокаивая её:

— Жизнь уже предъявила им счёт, Ангел. С твоим появлением запустился механизм, который уже никто не в силах остановить. Даже если ты не захочешь мстить и уедешь, грядут серьёзные перемены и не все они будут приятными.

— О чём вы говорите? — девушка тревожно смотрела на хозяйку дома.

— Тебя ждут испытания, девочка.

— Ещё? — недоверчиво спросила Геля. — Сколько же можно?

Лукерья Никифоровна налила ещё чая и добавила щепотку какой-то травы туда:

— Ты всё выдержишь. Просто прими себя, всех тех, кто тебя окружает. За твоё сердце ведут борьбу трое мужчин, но сейчас ты не готова подарить свою любовь кому-либо из них, пока не избавишься от обиды, боли и недоверия к мужчинам.

Ангелина сделала несколько глотков из кружки, в голове шумело.

— Откуда взялись трое мужчин? Ничего не понимаю. — Растерянно бормотала девушка. — Димка, Егор, а третий-то кто?

Лукерья лишь усмехалась, слушая Ангелину.

— Не все мужчины предатели. Но ты должна искренне, всем сердцем поверить в это. Есть и хорошие и верные мужчины, и ты знаешь таких.

— Я никому не могу верить. Больше никому, превышен кредит моего доверия. — Упрямо сказала Ангелина, кривя губы в усмешке.

— Неправда, — Лукерья разбивала все доводы девушки. — А как же твой муж? Ему же ты веришь?

— Да, — искренняя улыбка озарила лицо девушки, коснувшись и глаз. — Он самый лучший в этом мире, никогда не предаст.

Старушка только негромко засмеялась:

— Но ведь он мужчина.

— Он особенный, — возразила Ангелина. — Мы с Димкой познакомились давно, тогда я была озлоблена на всех мужчин, но он один сумел пробиться, достучаться до меня. И я ему поверила.

— А почему? — спросила хозяйка дома.

— Почему? — вслух размышляла девушка. — У меня нет ответа на этот вопрос. Я всем сердцем почувствовала, что Диме можно верить.

— Ты его любишь? — допытывалась старушка.

— Не знаю, — беспомощно пожала плечами Ангелина. — Я уже ничего не понимаю в этой жизни. Кого люблю, а кого ненавижу.

Лукерья Никифоровна сцепила руки перед собой.

— А теперь давай поговорим об этом подробнее. Я не вижу в тебе ненависти, девочка. Обиду, злость, боль — да, это всё есть. А вот ненависть… Её нет.

— Есть!

— Споришь? — усмехнулась Лукерья. — Ну, хорошо, давай продолжим. Ты готова ради достижения своей цели причинить физическую боль отцу?

Невесело хмыкнув, Геля спросила:

— Что значит причинить физическую боль?

Чуть помедлив, Лукерья ответила:

— Например… Готова ли ты нанять кого-нибудь, чтобы избить, а быть может и убить отца?

— Нет! — громко выкрикнула Геля. — Никогда!

— Я верю тебе, Ангел. — Улыбнулась старушка. — Ты не злая, в тебе нет черноты.

— А как же моя месть? — Ангелину беспокоило это. Не раз казалось, что она средоточие всего зла в мире, раз не может отпустить прошлое, стараясь причинить боль отцу. — Я ведь играю не совсем честно.

— А кто играет честно? Ты хотела вернуть отцу боль, которую он причинил вам с мамой. Чтобы ему стало также больно, как и вам.

— Да, — шепнула Ангелина, вцепившись руками в покрывало. — Хотела, чтобы он дышать от боли не мог.

Старушка продолжила:

— Но он же не ты, его чувства другие. Он страдает, конечно, но иначе. Твой отец скучал без тебя, ведь уехав, ты оставила в его душе пустоту. Но он воспитывал другую дочь, отдав всю свою любовь ей.

— Пустоту? — глухо переспросила девушка. — У него нет души.

— Конечно, есть. Она у каждого имеется, просто у одних она чистая и светлая, а у других тёмная. Где спрятаны пороки. Это не значит, что они такими и останутся. В жизни случается так, что душа проходит через страдания, и после этого она меняется. Или становится чище, закаляясь через все перенесённые испытания, или окончательно ожесточается.

— У меня второй вариант, — выдохнула Ангелина, уставившись в окно.

— Ты ошибаешься. Если бы ты была злой, как подозреваешь, ты бы уже давно наняла кого-нибудь и в стороне ожидала бы результата. Ты бы никогда не приехала обратно, не взглянула бы своим врагам и всем страхам в лицо. А ты смотришь обидчикам в глаза, сражаешься с ними на равных, более того, ты нанесла удар по тому, что они ценят больше всего на свете. И ты не готова опуститься до их уровня, играть по их правилам.

— Да, не готова. — Согласилась девушка. — Я не могу действовать так, как они.

— Выброси из головы месть, отпусти обиду. Твои враги не спят, вокруг тебя сейчас сгущаются тучи. Будь предельно осторожна.

На Ангелину повеяло холодом. Будто чьё-то дыхание обожгло, кожу и девушка поежилась.

— Если ты не остановишься, случится непоправимое. — Предостерегала Лукерья Ангелину.

— Вы меня пугаете? — удивилась Геля, потирая ладошки.

— Нет, хочу, чтобы ты избежала ошибок.

— Я их уже наделала. Вышла замуж без любви, испортила жизнь хорошему человеку. — Тяжело вдохнула девушка. Почему она в этот момент подумала о Димке, Геля не знала.

— И в этом ты ошибаешься. Твой муж счастлив с тобой, он любит тебя. Такой, какая ты есть, со всеми твоими светлыми и темными сторонами. — Голос старушки звучал тихо, но Геля слышала каждое слово. — Он не жалеет о сделанном, ни секунды. Это было ЕГО решение.