Не любовь, а сплошное разочарование (СИ) - Кельн Яна. Страница 4

      Мальчик послушался. Сам мужчина сел на водительское место и включил свет, салон тут же утонул в холодном голубовато-белом сиянии. Степан открыл аптечку, достал перекись и вату. Смочил ее прозрачной жидкостью и стал стирать кровь с лица мальчика, раздалось тихое шипение и «ой» Анжея. Маленькие пузырьки размывали застывшую корку, очищая ранки. Когда лицо подростка перестало быть вымазанным в крови, Степан убрал аптечку и завел машину. Они тронулись с места. За окнами дорогой иномарки пролетали дома, ночные улицы, поздние прохожие, огни города. Мальчик пристально смотрел в окно, закусив нижнюю губу с задумчивым видом. А он уже вырос, подумал мужчина, отмечая, что не заметил, как нескладный подросток превратился в красивого юношу. Но Степан решил не заострять на притягательной внешности парня внимание, а сосредоточился на дороге.

      Вскоре они оказались во дворе его дома. Степан припарковал машину и помог Анжею выбраться из салона. Прошло время, схлынули эмоции, будоражащие кровь, и ушибы дали о себе знать, заставляя парня стонать от тупой боли, которая охватывала все тело.

      Яркий свет, вспыхнувший в квартире Степана, заставил уставшие глаза слезиться и щипать. Анжей прикрыл их на некоторое время ладонью, чтобы привыкнуть к освещению. Почувствовал, как его бережно усадили на что-то мягкое. Убрал ладонь и увидел, как Степан осторожно снимает с него кроссовки.

- Проходи, раздевайся, - сказал мужчина, поднимаясь на ноги, - я сейчас отправлю тебя в ванну, потом уложу спать. Ты кстати голоден? – заботливо поинтересовался мужчина, а в груди мальчика потеплело.

- Нет, спасибо, но в душ очень хочу.

      Мальчик смотрел на своего любимого человека и искренне недоумевал, как он только смог позволить прикоснуться к себе другому парню, как посмел целоваться с другим, когда есть тот, кому принадлежит его сердце? За время, что горячие чувства живут в душе Анжея, Степан ничуть не изменился, он так и остался идеалом во всех смыслах этого слова.

- Иди, - Степан подтолкнул парня к белой резной двери, распахнул ее и мальчик оказался в большой ванной.

      Мягкий свет лился с потолка, украшенного множеством круглых маленьких лампочек. Словно диковинные звездочки, проявившиеся на фоне белого неба. Салатовая плитка соседствовала с темно-зеленой. По правой стене находилась огромная ванная, блистающая своей белизной, с золотистыми ручками. Напротив двери большое зеркало, над которым выделялась полоска с подсветкой, а вокруг него висели бежевые шкафчики, под зеркалом круглая белая раковина. С левой стороны установлена стиральная машина, на которой стопочкой сложены пушистые полотенца. Анжей стал быстро срывать с себя одежду. Его грязные тряпки казались слишком неуместными в этой чистоте. Бросив все под раковину, мальчик встал в ванну, задернул плотную штору, на которой были изображены морские волны с белыми мохнатыми шапками и включил воду.

Степан еще раз набрал номер Ростислава. После долгих гудков, к телефону, наконец, подошли.

- Да? – прозвучал в трубке раздраженный и нервный голос делового партнера.

- Привет…, - Степан застыл, не зная, как правильнее сообщить Михайлову, что его сын у него дома, влезать в их семейные разборки мужчина категорически не хотел, - Слушай, я Анжея встретил…

- Где он? – тут же перебил его обеспокоенный голос родителя.

- У меня дома, - ответил Степан, - Слушай, я хотел его отвезти домой, но он едва от меня не удрал. Пусть переночует у меня и успокоится.

- Пусть, - вздохнул Ростислав.

      Разговор завял. Михайлов не спешил выносить сор из избы, а Степан не хотел спрашивать, он ли избил парня. Не его это было дело. Они семья, должны разбираться сами.

- Я привезу его завтра, - нарушил молчание Яхонтов, нервно теребя край рубашки.

- Хорошо, - в трубке раздались гудки.

      Ростислав отложил мобильный телефон и рухнул в кресло. Ноги гудели и дрожали. Он слишком устал, бегая в поисках сына. Когда мужчина вернулся с кухни, прихватив чашку с успокоительным и аптечку, парня в коридоре и след простыл. Ростислав выскочил вслед за беглецом, спустился вниз, оббегал двор, но мальчика нигде не было. Он исходил вдоль и поперек все прилегающие дворы, но тоже никого не обнаружил. Мужчина бродил по улицам до наступления темноты, но сына не нашел. Он переживал, корил себя за то, что сорвался, за то, что посмел поднять руку на ребенка. Слезы жгли глаза. Он понимал, что разрушил отношения с сыном, Анжей не простит этого. Волнение за мальчика съедало все нутро, но сделать что-либо он бессилен. Звонить тоже бессмысленно, телефон остался в школьной сумке подростка. Ростислав метался по квартире, изводя себя, ругая последними словами, но ни одно его действие не заставило обиженного подростка появиться на пороге. Звонок Степана снял груз с плеч. Он знал главное, что сын в безопасности в доме человека, который не посмеет обидеть его и который поможет, чем сможет. Михайлов старший старался не думать о том, что будет завтра и в дальнейшем будущем, не представлял, как сможет построить тоненький мостик, который вновь свяжет его с наследником. Сейчас он понимал одно, что даже если он будет валяться у Анжея в ногах и молить о прощенье, то получит его только на словах. В душе мальчик будет продолжать обижаться. Не так просто вернуть себе доверие, когда так легко его потерял.

 Глава 2. Мечты имеют свойство сбываться, но не так, как мы этого хотим. 

      Степан сменил деловой костюм на привычную, удобную домашнюю одежду и вошел в ванную комнату, где под горячими, источающими мутный пар, струями воды стоял Анжей. Тело мальчика выглядело, как один сплошной синяк, разбавленный широкими красными полосами от ремня и кровоподтеками. Полоска красовалась даже на шее мальчика. Жуткая картина. Степан не верил в то, что это Ростислав так избил сына. А если он, то за что? Что мог сотворить семнадцатилетний подросток, чтобы быть наказанным таким образом? Мужчина стоял в дверях и смотрел на мальчика, боялся подойти ближе, боялся напугать своим присутствием. Анжей опустился на дно ванны, подставляя спину под упругие струи воды, льющиеся с душа, и всхлипнул. Этот жалобный звук придал Яхонтову уверенности, он шагнул в клубы пара, опустился на колени перед ванной и провел рукой по исполосованной спине.

- Тише, малыш, тише, - прошептал он.

      Звук его голоса смешался с шумом воды, но Анжей услышал, из-за чего всхлипнул еще раз, плечи мальчика сотряслись в приступе рыданий. Анжей плакал, выплескивая свою боль и негодование, а Степан медленно гладил мальчика по спине, давая возможность прийти в себя и успокоиться. Через некоторое время, когда рукав кофты мужчины промок насквозь, рыдания стихли, Анжей оторвал голову от коленей и посмотрел заплаканными, и особенно от этого яркими, зелеными глазами на любимого мужчину. Сейчас присутствие Степана казалось парню правильным и, как никогда, нужным. Степа дарил поддержку и восстанавливал душевные силы, которые были необходимы ему, как воздух, как глоток свежей, студеной воды путнику в пустыне.

- Ты как? – хрипло спросил Степан, убирая руку и закатывая рукав.

- Лучше, - мальчик набрал в рот воды, прополоскал его и выплюнул.

- Это отец тебя так? – все же решился спросить Яхонтов.