Любовь волка (СИ) - Колесникова Анжела. Страница 44

— Сиди здесь!

У меня от их единого командного тона ноги сами собой подкосились, и я с обреченным стоном упала обратно в кресло. Ох, как же не люблю я такие разборки!

Но кто меня слушал?

— И что ты мне объяснишь? Тоже пообещаешь проводить со мной все дни напролет, а может еще и ночи?! — Ехидно спросила Помика у пришибленного Васьки.

— Она для меня совсем ничего не значит, — отчаянно пытался оправдаться мужчина. — У нас ведь с тобой все по-другому!

— Да у тебя с каждой женщиной все и всегда по-другому! – Ни на минуту не поверила ему девушка.

— Что ты вообще знаешь о других женщинах??? – Закричал Васька и как-то подозрительно на меня покосился.

А моя скромная персона тем временем с внезапным любопытством разглядывала белый потолок, который как назло оказался идеально ровным и без единого пятнышка.

— Я не дура и не слепая! Итак, понятно, что ты всего лишь очередной бабник, на которого я имела глупость посмотреть!!!

Тут уже начал звереть Васька, который прямо-таки стеной нависал над хрупкой девушкой, раздувая крылья носа и искривив тонкие губы.

— И много их у тебя было? – Стальным тоном поинтересовался мужчина, который, как и Азар несколько дней назад, начал стремительно увеличиваться в размерах, грозя обратиться прямо здесь и сейчас.

Вот это да! Никогда не видела Ваську злым, а уж тем более в приступе ревности. Для меня он даже в человеческом обличии всегда был мега позитивным, добрым и все понимающим. Помика, видимо, тоже удивилась такой реакции, поэтому последовала небольшая пауза, после которой она ответила значительно тише и спокойнее.

— Это не имеет никакого отношения к теме нашего разговора, — и настороженно смотря, отступила от мужчины подальше, который заметив ее состояние, моментально успокоился и вернулся к своему исходному состоянию. – Думаю, нам лучше вообще прекратить дальнейшее общение.

И опасливо, сохраняя дистанцию, обошла Ваську, а затем уверенно вышла из комнаты.

Постояв некоторое время, молча гипнотизируя закрытую дверь, словно надеясь, что девушка вот-вот вернется, мужчина устало уселся в свое кресло и тяжело вздохнул. Васька не просил о помощи и не жаловался, но я всей душой чувствовала, как ему плохо. Да, он не идеален и привык просто наслаждаться жизнью, не заботясь о последствиях своих поступков. Однако сейчас, когда он нашел для себя по-настоящему дорогого человека, был вынужден платить за прошлые прегрешения. Может быть, это и к лучшему, но не поддержать друга я не смогла. Без лишних слов подсела к коту, удобно устроившись рядом с ним на мягком подлокотнике, и также молча обняла его за плечи.

— Я ведь на самом деле к ней очень серьезно... — только и сказал он, улыбнувшись грустной улыбкой.

Как в старые добрые времена ласково погладила Ваську по макушке, стараясь отвлечь и успокоить.

— Знаю.

— И ты даже не скажешь "я же тебя предупреждала"? — Немного удивленно спросил мужчина.

— А толку-то. Ты и сам ведь теперь все понял.

— Наверно, да.

Посидев так некоторое время, Васька, наконец, встал и лениво потянулся всем своим высоким и мощным телом. Передо мной опять стоял тот самый, спокойный и вечно улыбающийся Васька, вот только глаза его больше не светили беззаботностью и весельем. Он протянул мне свою большую руку внутренней стороной вверх, и когда я вложила в нее ладонь, помог подняться и прижал к себе, ласково потрепав по спутанным волосам.

— Спасибо тебе.

А потом стремительно покинул мою комнату, словно его ожидала еще куча неотложных дел.

Как только я осталась одна, в мою голову опять полезли скверные мысли, рискуя испортить настроение на весь оставшийся день. Однако мне не хотелось заново впадать в уныние и жалеть себя несчастную, поэтому нужно было срочно на что-то отвлечься. Вниз мне идти точно не стоило, так как я до чертиков боялась очередной встречи с Азаром. Ведь у меня элементарно не было ни единой гарантии, что на этот раз я сдержусь и не кинусь к нему на шею, моля о любви или о хотя бы крупице внимании. Ваську беспокоить мне тоже не хотелось, равно как и магов. И тут я вспомнила о Кармель. Кто еще сможет понять и выслушать расстроенную женщину? Правильно! Только другая женщина! Решено, надо двигать к свекрови. Уж та, наверняка, найдет действенный способ отвлечься от проблем насущных! Только сначала нужно забрать с собой Помику.

Не церемонясь, без стука влетела в комнату подруги, когда та лежала на кровати и рыдала в подушку. Здрасьте, приехали! Я нагло залезла на уже заправленное ложе и принялась тормошить Помику за плечо.

— Слезы вытирай, и пошли на выход, — немного грубоватым тоном проворчала я и услышала еще один жалобный всхлип.

Возможно, в этот момент у подруги возникло впечатление, что я считала виноватой именно ее и приняла сторону Васьки. Но, нет! Просто по себе знала, что в момент слез и истерик, лучше меня не жалеть. Ну, если, конечно, никто не хочет второго всемирного потопа. Тут-то я всегда, пожалуйста! Стоит погладить меня хотя бы по плечу и сказать пару ласковых слов - все! Спасайся, кто может!

— Никуда я не пойду! – Пробубнила Помика, только глубже зарывшись лицом в подушку.

— А я сказала, пойдешь, — настаивала на своем, продолжая упорно трясти. – Это я тебе как твоя Повелительница приказываю!

В очередной раз шмыгнув носом, девушка, наконец, явила свету, а если быть точнее, то мне, свои красные от слез глаза.

— Ну, если как Повелительница…

— Да, да, она самая, — усмехнулась я, глядя на опухший и сопливый нос подруги. — Иди, давай умывайся, рева-корова.

Немного подумав, девушка все же направилась в ванную, демонстративно бросая на меня обиженные взгляды. Ничего, потом простит! А пока подруга умывалась, я, воспользовавшись ее косметикой, подправила макияж и, расчесав немного спутанные волосы, соорудила высокий хвост. Когда Помика вышла из ванной, то выглядела она ненамного лучше, поэтому пришлось красить и ее. Не зная, что предложит нам Кармель, мы должны были быть готовы к любому исходу этого безумного дня. Поэтому макияж был не яркий, но подчеркивал все, что-только мог.

Через пять минут мы стучались в личные комнаты Кармель, в надежде на женскую поддержку и спасение от депрессии. Подруга на меня уже почти продулась и теперь даже начала понемногу улыбаться. Услышав приглушенное дверью "войдите", мы не заставили себя ждать и ввалились внутрь. В апартаментах свекрови лично я была впервые, поэтому сначала немного опешила от богатого, но неброского убранства и безукоризненного вкуса Кармель. Комнат здесь было, похоже, несколько, потому что, войдя, мы попали не в спальню, а в небольшую, но очень уютную гостиную. Квадратной формы, оформленная в бело-золотых тонах, она просто поражала своим стильным убранством. Вдоль самой длинной стены стоял элегантный строгих линий белый диван, украшенный такими же белыми и золотистыми небольшими подушками. Именно на нем сейчас и расположилась свекровь, одетая в нежно-голубое платье, едва прикрывающее красивые колени, и удивленно на нас поглядывая. А рядом, вдоль соседних двух стен, стояли два маленьких, прямых кресла-дивана уже полностью золотого цвета. Посередине стоял низкий белый кофейный столик, украшенный золотой вазой округлой формы с белыми цветами внутри. Пол же был застелен шикарным белоснежным ковром с коротким ворсом, а с потолка свисала необычная люстра напоминающая перевернутое дерево. Листьями его являлись полупрозрачные и вытянутые в полоски лампочки зеленого, золотого и фиолетового оттенков.

Стоявшая рядом со мной Помика не удержала восторженного вздоха, полностью передавшего и мои эмоции.

— Я тоже очень люблю эту гостиную, — поддержала нас женщина.

— Кармель, а мы к тебе, — тут же перешла к сути нашего визита, хотя, наверно, это итак было понятно.

— И вам ясного дня, мои дорогие, — улыбнулась свекровь, приглашая нас присесть. — Что привело вас ко мне в такой ранний час?

Удобно усевшись, мы намеревались в двух словах поведать Кармель об утренних приключениях, но в итоге вывалили на нее такой подробно-детальный рассказ, что он занял около получаса, по окончании которого мы элементарно выдохлись. Сопровождался он такими эмоциональными высказываниями, как "гад бесчувственный", "чтоб у него там все отсохло" и "мать его за ногу с особой жестокостью". Правда, за последнее мне под насмешливыми взглядами женщин пришлось долго извиняться, но, похоже, меня простили.