Любовь волка (СИ) - Колесникова Анжела. Страница 61

— Ааааа, — раздался тонкий писк этой мерзавки, когда она руками попыталась сбить огонь.

Поняв, что вряд ли ей получиться справиться с быстро разгорающимся пламенем, в мгновение ока, женщина обратилась в белую волчицу, которая грозно зарычав, обнажила длинные острые клыки. Слегка пригнувшись к земле, Глисса медленно двинулась на меня. Дуреха! На что она рассчитывала? Что ей удастся уйти от меня и остаться в живых? Вот уж нет. Больше я своих врагов оставлять в живых точно не буду!

Сделав несколько шагов назад, чтобы было удобнее бить, приготовилась к последнему, завершающему ее жизнь, удару. Словно в замедленной съемке я равнодушно смотрела на полет волчицы от земли к моему горлу. Раскрыв свою пасть, Глисса так стремилась к своей цели, что совершенно не думала ни о чем другом. А зря. Когда волчице оставалось до меня меньше половины пути, я резко вскинула обе руки и послала мощнейший ослепляющий удар огня, подпитываемый яростью и злостью, жар которого опалил мои щеки. Вены, казалось, скрутило в такие тугие узлы, что ноги подкосились, и я упала на колени под жалобный и невероятно писклявый визг умирающего животного. Запах горелого мяса и шерсти мгновенно заполнил весь сад, вызывая у меня ужасную тошноту. Подняв глаза, я едва смогла рассмотреть уже еле тлеющий комок чего-то черного. Глисса была мертва, а значит, моя месть свершилась.

Осознание случившегося особой радости не принесло, но зато я почувствовала некоторое облегчение от того, что эта гадина больше не будет портить другим жизнь. Боль все еще удерживала меня на коленях, заставляя кусать губы до крови, а огонь становился все сильнее и сильнее, постепенно перебираясь с рук на плечи. Очередная вспышка света, озарившая все вокруг, и первые тяжелые капли дождя с шумом начали падать на землю. Все также сопровождаемая световыми и звуковыми эффектами, попадая на мою кожу, холодная вода совсем не гасила пылающее пламя моей ярости, но зато приносила некоторое облегчение. Правда и оно было не долгим.

Я не понимала, что со мной происходит. Казалось, моя месть свершилась, и огонь, гуляющий по мне, словно по сухой деревяшке, должен бы был уже уйти. А он даже не собирался прощаться, наращивая свои территории все больше и больше, отчего мне хотелось выть во все горло и царапать землю. Но я должна была подняться с колен! Превозмогая жуткую боль во всем теле, встала, пошатываясь из стороны в сторону. Хотела оглядеться в поисках Азара и мага, которые еще совсем недавно были здесь, но собранные в простой хвост волосы неожиданно рассыпались по моим плечам и частично лицу, в прямом смысле слова, огненным водопадом. Похоже, резинка все-таки не выдержала температуры и сгорела.

— Маша!

Далекий крик Азара заставил меня стряхнуть с лица пылающие, но совершенно не сгорающие волосы и обернуться. Он был почти рядом. Все еще на грани обращения, мой муж тяжело дышал и не отрывал от меня напряженного взгляда. В тот момент, когда я потянулась к нему, в надежде найти спасение в его надежных объятиях, силы покинули меня окончательно, и я опять начала падать. Ловкие руки Азара поймали безвольное тело у самой земли, и последнее, что я запомнила - полные боли и растерянности глаза, этого всегда уверенного в своих силах бесстрашного мужчины, на мой тихий шепот:

— Помоги мне...

*    *    *

Было жарко. Очень жарко, а еще нестерпимо больно. Казалось, я горела прямо изнутри, потому что волны жгучей лавы распространялись уже практически по всей поверхности моего тела, заставляя скручиваться от боли в надежде найти спасение. Или смерть. Я не знала, где нахожусь, потому что попросту не могла раскрыть глаз. Хотелось, как в книжке, прошептать "поднимите мне веки", но пересохшие губы совершенно перестали меня слушать. Я утратила контроль над собственным телом, и от осознания этого стало еще страшнее. В голове метались какие-то бессвязные мысли, но это было все не то. Гул в ушах постепенно нарастал и напоминал мне все больше звук горящего огня, а волосы, частично лежавшие на моих ушах и шее, нещадно обжигали нежную кожу. Что со мной происходит?! Перед глазами встал знакомый образ перепуганной до смерти Глиссы, вжимающейся в скамейку и пискляво кричащей мне "Ты же горишь!". Но это бессмыслица какая-то!

Очередная волна боли превращает мое тело в еще более вывернутое нечто-то. Видел бы меня сейчас мой инструктор по йоге, то сто процентов бы обзавидовался. И это, несмотря на то, что Игорь Владимирович не только мог стоять на голове, но и выделывал с собой такое, что, если не наблюдать сам процесс, потом и не разберешься, как же он так закрутился. Между тем боль не на долго ушла, давая моему организму короткую передышку, но, мешающий дышать, жар все же остался. Мне было страшно, одиноко и безумно хотелось пить. Но больше всего хотелось увидеть Азара и почувствовать его спасительные прикосновения. Почему спасительные? Потому от них мне всегда было очень хорошо, и сейчас я даже не сомневалась, что они принесут мне долгожданное облегчение. Перевернуться бы, но тело все еще не слушается, а помощи, похоже, ждать не откуда.

Азар...

Мне снился сон, который я столько раз выпрашивала у Морфея, но все время получала лишь отказы. Похоже, сегодня старый друг решил все-таки пожалеть измученную Повелительницу, потому что мне снился мой любимый папа. Уже не молодой, но высокий и самый красивый на свете, он уверенно вел уже взрослую меня за руку через толпу людей на улице в сторону нашего старого дома.

— Папочка, — обрадовалась я и полезла к нему крепко-крепко обниматься. — Я так по тебе скучала!

— Доченька моя, — тепло улыбнулся родитель, отчего у его глаз появились мелкие морщинки, а затем он пошел дальше, обходя незнакомых мне людей. — Нам надо идти.

— Но куда?

— Туда, — указал папа вдаль.

Приглядевшись, я увидела, что за нашим домом появилась огромная зеленая поляна с одной единственной железной качелей. А через мгновение мы были уже там.

— Садись, покачаю, — совсем, как в детстве предложил мне отец.

Качели были определенно не новыми. Старая краска облезла, а деревянная сидушка почти обратилась в труху, но все же я села. Слишком велико было желание вспомнить детство и насладиться обществом любимого папы.

— Маша, Азар тебе дорог? — Очень серьезно спросил он, стоя рядом и раскачивая качели.

— Откуда ты про него знаешь?

— Неважно, — опять улыбнулся папа, заставляя меня ухватиться покрепче.

Дорог ли мне Азар? Нет. Да. Не знаю...

А к чему вообще этот вопрос? Какое отношение имеет мой отец к Азару? Может, он за меня переживает? Наверно, так и есть.

— Я еще не решила, — ответила, рассматривая быстро качающееся надо мной небо.

— Не правда, ты давно уже знаешь ответ, — рассмеялся родитель, раскачивая меня все сильнее и сильнее. Так ведь и до солнышка не далеко! Голова начинает кружиться, а руки, от усилий удержаться, жутко болеть. — Просто признайся самой себе.

Признаться, в своих чувствах к Азару?!

Неожиданно мир вокруг меня закружился с невероятной скоростью.

— Прекрати! — Кричу, но папы уже нигде нет.

А я не могу остановиться.

Мне страшно...

Опять темнота и жар. Правда боли в этот раз почти нет, зато голова все еще кружится после качелей. Стоп! Это же был сон. Так откуда у меня это непонятное чувство? Попыталась снова открыть глаза - не получилось. Попросила воды, но вместо привычных звуков раздался лишь еле слышный хрип.

— Тшш, — неожиданно услышала над самым ухом, которое все еще пекло от соприкосновения с волосами. — Я с тобой, родная. Все будет хорошо.

Азар!!! Он здесь!

— Повелитель, она без сознания и совсем вас не слышит, — раздался вдалеке знакомый голос Некритуса. — Кладите ее уже на постель, ваша регенерация не успевает за скоростью получения ожогов.

Значит, он держит меня руках? Может быть отсюда мое головокружение?

— Плевать мне на ожоги, — тихо прорычал Азар, положив свою прохладную ладонь на мой разгоряченный лоб. Луна, какое это блаженство! — Лучше помоги ей!