Александра (СИ) - Туманова Анна. Страница 40
— В лесу, — коротко ответила Саша.
— Это он?…
— Нет, я упала еще дома, — быстро ответила Александра, — в смысле, у вас в усадьбе, — тут же поправилась она.
Оборский, прищурившись, недоверчиво разглядывал ее. Саша, затаив дыхание, молчала.
— Дети здесь? — спросил, наконец, Глеб.
— Да.
— Собирай их. Мы уезжаем, — коротко распорядился мужчина.
— Нет, — помертвевшими губами прошептала девушка. «Нет!» — кричала ее душа.
— Я не отдам. Вы не посмеете забрать их у меня, — громко выговорила она, смело посмотрев в такие знакомые глаза. Их янтарная глубина затягивала, заставляя подчиниться. Саша вздернула подбородок. «Не получится» — ответил ее взгляд стоящему напротив мужчине.
Тот молчал, тяжело дыша и пытаясь справиться с собой. Вид перепуганной пары, скрывающей свой ужас и храбро пытающейся кричать на него, подействовал на Глеба, как удар хлыста. Неужели настолько ненавидит? Он еще раз медленно оглядел ее с головы до ног, подмечая, как меняется выражение лица Александры, как медленно проступает на нем понимание того, что она проиграла.
А Саша видела стоящего перед собой мужчину, в памяти всплывали слова Алины и ее угрозы, и осознание того, что у нее отберут детей, выворачивало душу, заставив забыть о гордости и попытках отстоять свои права.
Девушка умоляюще посмотрела на Оборского, не в силах вымолвить ни слова. Это конец! Если он заберет детей, она не переживет… Сделав неуверенный шаг вперед, Саша подошла к оборотню и тихо попросила:
— Глеб Александрович, пожалуйста… не забирайте их у меня. Я согласна на все — быть для них кормилицей, няней, да, кем угодно, только позвольте находиться рядом с малышами и видеть, как они растут.
— Что? — недоуменно переспросил мужчина, опешив от неожиданности.
— Я прошу вас, позвольте мне остаться с ними. Умоляю, не лишайте меня возможности видеть детей.
Оборский смотрел на взволнованную Сашу, на слезы, застывшие в ее глазах и не мог сообразить, что происходит, и о чем она говорит. Мужчине едва удавалось удерживать зверя, и он с трудом понимал, о чем просит Александра.
— Ты можешь толком объяснить, что случилось? — медленно произнес Глеб.
Внутри все рванулось обнять девушку и вытереть ее слезы, но тут, некстати, вспомнились обидные слова, обвиняющий взгляд, истерика… Волк завыл, толкая его вперед, но Оборский удержался, боясь увидеть неприятие и ненависть в любимых глазах.
— Пожалуйста… — уже навзрыд плакала Саша, и мужчина окончательно растерялся.
— Так, ладно, все это мы решим потом. Пошли, — Глеб крепко взял девушку под руку, — Алекс, собери вещи и найдите Игоря, — крикнул он, направляясь к комнате, где спали Тема и Катя. Подойдя к кровати, на которой уютно сопели малыши, он сгреб их в охапку и, не отпуская Сашиной руки, быстро пошел к выходу. Тошка, приветственно боднув Оборского головой, потрусил следом за хозяином. Он ни капли не сомневался и прекрасно себя чувствовал, в отличие от Александры, которая торопливо шагала рядом с мужчиной, обеспокоенно поглядывая на своих детей. Те спали, как ни в чем ни бывало, даже не почувствовав, что их куда-то несут.
Подтолкнув девушку к машине, Оборский протянул ей Тему, а сам, сев рядом, удобно расположил на руках Катерину.
Спустя пару минут, из леса вышел Метельский, конвоируя впереди себя насупленного Игоря, все расселись по машинам, и, вскоре, кортеж из трех машин уже двигался в направлении Геленджика. А еще через час, Саша сидела в салоне самолета и смотрела в иллюминатор на оставшиеся далеко внизу горы.
Так закончился ее неудавшийся побег.
Глава 18
Грохот взрыва раздался совсем рядом. Земля, осколки снаряда, ржание коней, грохот канонады… Все смешалось в один всепоглощающий кошмар.
— Ваше благородие, вы меня слышите? — голос Степана доносился как сквозь вату. Горячая кровь, стекающая по виску, заливала лицо, запах земли и пороха раздражал чувствительное обоняние, жаркие сполохи огня подбирались все ближе.
— Глеб Александрович, уходить надо! — надрывался денщик, — Господи, что ж вы такой тяжелый-то?! Гринька, подсоби! — крикнул он, и Оборский почувствовал, как его подхватили чьи-то руки и куда-то понесли…
— Голову, голову держи…
— Ить, уронишь же! Ах, ты, криворукий…
Удар, боль, и… Глеб вздрогнул и открыл глаза. Салон самолета, спящий на его руках Тема, напряженная Саша в соседнем кресле… Опять прошлое настигло его в самый неподходящий момент. Уж сколько лет прошло, а все снится тот последний бой под Екатеринодаром… Что-то слишком часто стали всплывать старые болезненные воспоминания.
В Москве их встречали. Высокие, как на подбор, мужчины мгновенно окружили прибывших и, прикрывая с обеих сторон, провели к машинам.
Саша с тоской посмотрела на оставшийся позади аэропорт и покорно села в знакомый Хаммер.
Оборский устроился рядом. За все время поездки, он не проронил ни слова. Девушка чувствовала исходящее от мужчины напряжение и молилась, чтобы не случилось ничего ужасного. Она боялась даже представить, что ее ждет. То, что она забрала детей и сбежала… Глеб не простит. Вопрос только в том, как ей придется отвечать за свой проступок.
Час пути пролетел незаметно. Саша не ощущала времени, она со страхом ждала расплаты.
Кованые ворота пропустили их в усадьбу и с гулким стуком захлопнулись за проехавшими машинами, отрезая все пути отступления.
Катюша, словно почувствовав, что она дома, решила огласить окрестности громким плачем, Артем тут же проснулся и тоже зашелся в крике, и так, в сопровождении их двухголосного концерта, все и ввалились в особняк. Глеб отнес детей в свою спальню и поручил Татьяне заняться ими, а сам повел Сашу в ее комнату.
Девушка шла туда, как на казнь.
Дверь захлопнулась с громким стуком.
— Садись, — Оборский подвел Александру к креслу и усадил в него, — а теперь, постарайся связно объяснить мне, что произошло, и почему ты решила сбежать.
Саша посмотрела на оборотня и вздохнула.
— Я понимаю, что не должна была этого делать, но я не могла потерять детей.
— Так. Хорошо. А почему ты решила, что потеряешь их? — терпеливо продолжал расспрашивать мужчина.
— Ваша невеста сказала, что найдет малышам другую няню.
А мне велела собирать вещи, — глядя ему в глаза, проговорила девушка.
— Стоп, — Оборский непонимающе уставился на Александру, — какая еще невеста?
— Алина.
— Она была здесь? Когда?
— На следующий день после того, как вы уехали.
— И сказала, что выгонит тебя?
— Да, когда вы с ней поженитесь.
Глеб явственно скрипнул зубами.
— Ясно. Что ж, с этим фарсом пора заканчивать, — он развернулся и вышел из комнаты.
Саша взволнованно посмотрела на захлопнувшуюся за ним дверь. Что он решил? Что теперь будет с ней и детьми?
Оборский вернулся через пару минут.
— Держи, — протянул он девушке ее паспорт.
Александра машинально взяла документ, не понимая, что означает этот «жест доброй воли». Глеб хочет ее выгнать?
— А теперь, открой его, — спокойно приказал мужчина.
Саша покорно раскрыла паспорт и растерянно уставилась на ламинированные страницы. Оборская Александра Павловна — прочитала она и вопросительно подняла глаза на Глеба.
— Нет у меня невесты, и быть не может. Я женат, — ответил он на ее безмолвный вопрос.
— Но, как же…
— А никак. Ты моя жена. И точка, — бесстрастно ответил Оборский, — и не нужно больше бояться, что кто-то отнимет твоих детей, или выгонит тебя на улицу. Ты — хозяйка и этого дома, и моего клана. Привыкай.
— Но я…
— Саш, поверь, я знаю все, что ты собираешься мне сказать. Давай, не будем все усложнять? Я хотел подождать, дать тебе возможность привыкнуть… но… В общем, если хочешь быть рядом с детьми, придется смириться с ролью моей жены. И не бойся, я не буду докучать тебе своим вниманием, я помню, о том, что ты от него устала. Ладно, ложись спать, а завтра мы обговорим все подробнее.