Поцелуй стали (ЛП) - Макмастер Бек. Страница 14

Это стало последней каплей: Онория с криком отпихнула Блейда, прижала руку к щеке и уставилась на ученика затуманенными страстью глазами. Она казалась уязвимой, и Блейд понял, что холодная маска безразличия, которую гостья часто надевала в его присутствии, спала. Онория нахмурилась и принялась тереть отметину на запястье. Она была недовольна тем, что голубокровный проник через ее эмоциональные барьеры, и никогда не забудет, с какой легкостью ему это удалось.

— Вы… — выкрикнула она, собирая бумаги и засовывая их в сумку. — Вы перешли черту! Это неприлично и недопустимо. Спокойной ночи.

— Вы забыли пирог для брата и сестры, — напомнил Блейд, когда она уже повернулась уходить.

Еще раз раздраженно зыркнув, Онория вернулась и аккуратно завернула пирог в салфетку.

— У вас есть два дня. Советую научиться сдержанности.

И с этими словами вышла, слыша его смех за спиной.

— Мисс Прайор, можно с вами поговорить?

Мистер Мейси, заламывая руки, стоял на пороге. Эту его привычку Онория втайне считала отвратительной.

Улыбнувшись, мисс Тодд поставила чашку чая и невольно потянула рукав платья, хотя знала, что проклятая отметина и так скрыта. Знак Блейда. Она все еще помнила прикосновение его губ к своей коже, как будто он вырезал это ощущение на ее теле. Сама мысль ее возмущала, — да, возмущала! — но избавиться от хозяина трущоб никак нельзя.

Ее записи, написанные тонким почерком механической машины по копированию писем, усеивали отполированную поверхность красно-коричневого секретарского стола. Онория только что закончила заниматься с мисс Ловетт, которая делала значительные успехи. Ученица теперь заикалась только при сильном волнении и могла по памяти назвать все Великие дома Эшелона: Мэллорин, Казавиан, Блайт, Ланнистер, Кейн, Гёте и Мориоч.

— Конечно, мистер Мейси, я только что смотрела мои записи, касающиеся мисс Ловетт. Поговаривают, что она привлекла внимание мистера Джорджа Фицуильяма из дома Ланнистера. Дальний родственник герцога, но для академии это большая удача, сэр.

— В самом деле.

Посерьезнев, он зашел в гостиную, где Онория проводила уроки, и очень осторожно закрыл за собой двери.

Онория почувствовала, что весь воздух вышел из легких, опустила перьевую ручку и разгладила юбки. Она всем сердцем чувствовала, что разговор сулит беду, а то и катастрофу.

Тем не менее сохранила улыбку на губах и предложила:

— Сэр, не хотите ли чаю?

Мистер Мейси сел в мягкое кресло. Робот с чайницей завис рядом, выпуская облачка пара из затвора на голове.

— Нет, благодарю. Боюсь, мисс Прайор, нам нужно серьезно поговорить.

— Простите, сэр, знаю, мое вчерашнее отсутствие непростительно. Обещаю, это не повторится. Болезнь Чарли застала меня врасплох. Я не…

— Это не касается болезни вашего брата, — возразил мистер Мейси, глядя водянистыми глазами сквозь очки с металлической оправой. — Сегодня утром меня заходил проведать дорогой друг мистер Бромли. Он утверждал, что видел, как вы проходили через Олдгейт три дня назад после работы, выходя из города.

Сердце Онории ушло в пятки, но ей удалось сохранить улыбку на лице.

— Боюсь, мне пришлось проверить некое несоответствие в вашей истории, мисс Прайор. — Мистер Мейси достал записку из кармана. — Я отправил телеграмму миссис Гримпторп в Оксфорде, на которую вы ссылались в рекомендациях. Ответ пришел днем. — Работодатель посмотрел на подчиненную. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

О боже.

— Я никогда не давала вам повода сомневаться во мне, мистер Мейси, взяла только три отгула, ухаживая за Чарли, с тех пор, как начала работать на вас, а мои ученицы делают потрясающие успехи.

Мистер Мейси вытащил конверт из кармана и бросил на стол.

— Мне очень жаль, мисс Прайор, вы были образцовой служащей, но я не могу рисковать, держа в академии особу с темным прошлым. Как вы сами сказали, мисс Ловетт ведет переговоры о контракте трэли с домом Ланнистера. Тогда заведение Мейси станет Академией изящных искусств, и Эшелон чрезмерно заинтересуется нашей школой. Вы явно что-то скрываете, и с моей стороны было бы грубостью настаивать на ответе, но сам факт, что вы предоставили рекомендацию от несуществующей женщины, а также отсутствие акцента уроженки Оксфорда, — да, я тоже различаю акценты, — говорит мне, что наше сотрудничество продолжать нежелательно.

— Мистер Мейси, умоляю… — Что-то горячее скользнуло по ее щекам. Боже, она плачет? Онория прикоснулась к лицу пальцем в перчатке и уставилась на мокрое кружево. — Умоляю, не делайте этого, у меня есть младший брат и сестра. Они зависят от меня.

Мистер Мейси неловко пробормотал:

— Я написал вам замечательную рекомендацию и добавляю банковский чек с оплатой за следующие две недели.

Онория знала, когда битва проиграна. Решение работодатель принял еще до того, как войти к ней в кабинет. Она посмотрела на конверт. Две недели. А потом останется только скудное жалованье Лены. Этого недостаточно, но мистер Мейси, поймав ее на лжи, вообще не обязан был ничего давать.

Жаль, что Онория не сможет получить деньги по чеку, так как не рискнет показывать свое банковское удостоверение личности. А у мисс Прайор документов не было.

— Мне очень жаль. — Она в расстройстве опустила голову. — Я соберу свои вещи. Благодарю за… рекомендацию.

Мистер Мейси встал, очевидно стараясь поскорее покончить с неприятным делом.

— Вам вызвать паровой кэб?

Онория тихонько фыркнула. Пять шиллингов за проезд.

— Нет, нет, благодарю, сэр. — Встала, расправила юбки и почувствовала странное облегчение. Больше никаких язвительных замечаний от Лены насчет платьев, носимых Онорией с целью пустить пыль в глаза мистера Мейси. И не нужно выскальзывать тайком, делая вид, что едет на трамвае до Вест-Энда, ведь именно это место жительства указала работодателю.

Онория понимала, что скоро оцепенение спадет и сердце от страха уйдет в пятки. А в голове, как стервятники, начнут кружить вечные вопросы: «Где найти работу? Как прокормить семью? Чем платить за аренду? Как достать теплую одежду на зиму, которая вот-вот начнется?»

Но сейчас она не могла об этом думать, а только постепенно осознавать, что подбросила ей судьба на сей раз.

— Благодарю, сэр, — повторила Онория и вышла в коридор, чтобы забрать шляпку и ридикюль.

Оцепенение прошло даже раньше, чем хотелось бы. Стоило Онории выйти на улицу, сжимая в руке рекомендательное письмо, как холодный, промозглый ветер пробрал ее до костей. Казалось, что шляпка вот-вот слетит с головы, даже слезы на щеках высохли. Она не могла позволить себе плакать, от этого никакой пользы. Слезами делу не поможешь.

Только по ночам она не могла сдержать печали.

Дым навис над лондонскими крышами. Солнце доблестно пыталось пробиться сквозь тучи. Казалось, улица тянулась бесконечно, по ее бокам выстроился парад однообразных серых домов. Вечер еще не наступил. Трехколесные велосипеды и паровые повозки ехали по улице, и лишь парочка прохожих с любопытством уставилась на Онорию, застывшую у дверей.

Она сделала шаг вперед, а потом другой. За дверью академии Мейси не чувствовалось такого ветра, но теперь он проникал прямо через изношенные до нитки чулки и легкий розовато-лиловый плащ. Мисс Тодд топталась на тротуаре, не зная, что делать. Пойти домой? К Чарли? По крайней мере, теперь она сможет ухаживать за ним, не беспокоясь, что оставляет брата дома одного. Или пойти искать работу?

Она посмотрела на конверт.

Какую бы должность ни удалось получить обманом, этого недостаточно. Даже работа у Мейси не приносила нужных средств. Чарли необходима сытная еда, лекарства, чтобы снизить уровень вируса жажды, и доктор, не задающий вопросов и не стремящийся сообщить Эшелону о его состоянии. Онория изматывала себя, пытаясь притвориться, что сможет достать все необходимое, когда точно знала, что это невозможно. Мистер Мейси всего лишь заставил ее открыть глаза.