Дни крови и света - Тейлор Лэйни. Страница 44

Конечно, он знал, кто это сделал. Взгляд Нево бессмысленно блуждал по роскошным покоям, ни на чем не останавливаясь. В сознании оседали обрывки разговора. Нево знал кто, но не знал почему.

— Всю сегодняшнюю охрану, — гулко раздавался голос Иорама.

— Милорд! — в ужасе воскликнул Элиав. — Всю охрану?

— Да, капитан. Всю охрану. После такого провала вам жить незачем.

— Милорд, ваши двери не открывались ни на секунду. Это колдовство…

— Намай, Мизорий! Проследите, чтобы с охраной разобрались немедленно.

— Есть! — с готовностью ответили телохранители.

Император пнул корзину, розовые плоды разлетелись во все стороны, один из них с чавкающим звуком размазало о постамент императорского ложа. Наверное, голова наложницы треснула так же. Нево не отрывал взгляда от убитой девушки, распростертой на полу. Может, у него галлюцинация? Нет, все происходило на самом деле. Вдобавок к утру и самого Нево вздернут на виселице.

Он так и не знал почему.

Из-за корзины фруктов.

56

Сюрприз

Зузана проснулась, не понимая, где она и с кем. Вокруг темно. Жарко, воняет — землей, чем-то звериным и, кажется, падалью. Фу! Все тело болело. Кто-то осторожно потряс ее за плечо.

— Вставай, — раздался голос Кэроу.

«Замок монстров», — вспомнила Зузана и, поморгав, различила черты лица подруги, освещенные тусклым пламенем свечей.

— А который час? — пробормотала Зузана. Во рту пересохло, как будто там поселилась пустыня. Кэроу дала ей бутылку воды.

— Рано. Еще не рассвело.

— Зачем рано? — простонала Зузана. Рядом тихо посапывал Мик… Она ополоснула рот. Стало лучше. Взглянув на Кэроу, Зузана вздрогнула и окончательно проснулась. — Ты плачешь?

В глазах Кэроу стояли слезы, на лице застыла решимость. Зузана не могла понять, грустно ее подруге или весело. Похоже, она что-то задумала.

— Все нормально, — ответила Кэроу. — Мне снова нужна твоя помощь.

— Ага, — кивнула Зузана, надеясь, что сегодня не придется промывать ужасные раны. — А что будем делать?

— Займемся воскрешением. Главное — закончить до прихода Тьяго или Шесты. — Кэроу странно улыбнулась. — Сделаем им сюрприз.

57

Корзина фруктов

— Корзина фруктов? — недоуменно переспросил Акива.

Объявив войну стелианцам, Иорам предполагал самое различное развитие событий, но совершенно не помышлял, что брошенный им вызов бесцеремонно отклонят.

Акива, Азаил и Лираз вернулись на мыс Армазин, где все в гарнизоне горячо обсуждали последние слухи и предлагали всевозможные толкования произошедшего. Ложь, правда и домыслы спутались в прочный узел, источники противоречили друг другу, а официальные заявления, как обычно, не вызывали ни малейшего доверия. Акиве с трудом удалось сложить обрывки сплетен в стройную картину.

Похоже, ответ стелианцев доставили не послы Иорама. Они ведь так и не вернулись. Вдобавок прервалась связь с войсками авангарда в Калифе, а лазутчики, отправленные на их поиски, пропали бесследно. На пути к Дальним островам исчезали все посланцы Империи. Что происходит на другом конце света?

И в довершение всего — ответ стелианцев.

Самая обычная корзина фруктов — не головы послов, а неизвестные в Империи плоды, даже не отравленные. Императорские стольники доложили, что фрукты сладкие.

К корзине прилагалось послание. О нем говорили разное, но Акива склонялся к версии, рассказанной племянником одного из камергеров. Письмо, написанное женским почерком на древнесерафическом языке, украшала восковая печать с изображением скарабея. Смысл послания заключался в следующем: «Спасибо, нам пока есть чем себя развлечь, а ваше предложение, хотя и занимательное, нас совершенно не интересует».

У Акивы дух перехватило от восхищения.

Лираз не могла понять, чем Иораму не угодили Гнутые Мечи — так Незаконнорожденные в насмешку называли императорскую охрану, потому что церемониальные мечи стражников гнулись от одного косого взгляда. По слухам, два дня назад казнили четырнадцать Серебряных Мечей.

— Наверное, все дело в том, как послание попало к императору, — предположил Азаил. — Папочка проснулся, а корзина возникла в спальном покое неизвестно откуда. И никто не может объяснить, как ее пронесли через десяток охраняемых врат, в святая святых Башни Завоеваний. Напрасно Иорам надеялся, что туда никому не проникнуть.

— Даже Живые Тени на такое не способны, — подтвердил Акива. Какая магия стояла за этим небывалым жестом? Невидимость не объясняла запертых дверей. Неужели посланец прошел сквозь стены? Или отвлек охранников? Может быть, дар возник силой желания? Что еще подвластно стелианцам? Иногда, погружаясь в глубины подсознания, Акива представлял связи с родиной матери, протянувшиеся над темными волнами океанов к песчаным берегам и зеленым лесам в лучах медового рассвета, покрытым дрожащей дымкой утреннего тумана. В Акиве течет кровь стелианцев. С отцом у него ничего общего. А с родом матери?

— Четырнадцать Серебряных Мечей качаются на виселице, переливаясь под солнышком… — Азаил присвистнул.

— А разве виселица выдержит такой груз? Они ведь гиганты, — добавила Лираз.

— Ей давно пора рухнуть, — заметил Акива. Казнь Серебряных Мечей злорадства у него не вызывала, но, может быть, одной виселицей стало бы меньше. Он покачал головой. — Неужели император думает, что, казнив их, он оказался в большей безопасности?

— Да, послание яснее некуда: «Отведай наш подарок и не забывай, что мы тебя достанем где угодно», — кивнул Азаил.

После всех мрачных новостей пришла самая страшная — но касалась она только Незаконнорожденных.

Весть принесла Меллиэль, одна из самых старших бастардов, та самая, что замолвила за них слово в конце войны — крепко сбитая, седая, вся в шрамах и черных метках, с коротко стриженными седыми волосами и мощными руками, привыкшими размахивать в бою секирой. В Меллиэль не осталось ничего женственного, кроме мелодичного голоса. Она иногда пела в походах, ее баллады всегда пользовались успехом. До недавнего времени она служила в столице, а теперь отряд Незаконнорожденных под командованием Меллиэль отправили на запад, в туманные островные дали, на поиски пропавших. Незаконнорожденные понесли неимоверные потери в войне с химерами, однако их снова послали на верную гибель.

— Ну конечно, кого еще отправлять? — прошипела Лираз, узнав о приказе. — Кого волнует, вернутся ли бастарды?

Меллиэль рассказала Акиве и его друзьям о том, что еще произошло в Башне Завоеваний тем злополучным утром.

— У Врат Тав выбросили мешок с телом.

Через последние врата в море сваливали отбросы.

— Известно, чье тело? — спросил Акива.

— Точно никто не знает, но… — гневно процедила Меллиэль. — В то утро эскорт наложницы простоял у Врат Алеф два часа, пока их не заметил мажордом и не отправил обратно.

Бастардов затрясло от бессильной ярости. Их матерей тоже водили под эскортом в покои императора. Кто знает, сколько раз? Похоже, четырнадцать стражников отправили на виселицу, а труп наложницы небрежно выбросили на свалку.

«Ее участь была ужасна», — сказал Иорам про мать Акивы во время единственного непродолжительного разговора с героем-сыном. Ее тоже сбросили через Врата Тав?

Акива обессиленно поник. Жизнь становилась все омерзительнее. Война закончилась, но противники продолжают убивать мирное население, император пускает в расход своих наложниц, посылает на верную смерть своих детей, затевает очередную войну. В мире не осталось ни доброты, ни милосердия, счастливые воспоминания запятнаны, надежда утрачена навсегда.

Кэроу… Мадригал… Неужели она никогда не доверяла ему? Не может быть, он помнил… те дни, те ночи… Она спала, доверчиво прильнув к нему, и просыпалась счастливая, ее глаза светились счастьем и… Даже на эшафоте, даже в Марракеше… пока не узнала…