За Державу обидно! - Конторович Александр Сергеевич. Страница 45
– Эти могут… Вот что, подполковник. Вы получите передвижную энергостанцию, а пропуск на территорию телецентра я вам обеспечу. С начальником охраны мы вопрос утрясем. Как вы будете объяснять все техникам – это уже ваша забота. Но если они вырубят интернет, спрошу уже с вас. Меня крайне мало беспокоит личная жизнь нескольких десятков импортных чинуш. В конечном итоге, с нас за это никто не спрашивает. Хотят защищать свое прайвеси – добро пожаловать в суд. Уголовный розыск такими вещами не занимается. А вот не пойманный в очередной раз Имперец может стоить всем нам занимаемых должностей. Так что – действуйте. Письменный приказ получите перед началом операции.
Выйдя в коридор, подполковник дошел до лифта и спустился вниз. Благодаря очередной антитабачной кампании, курить в здании ГУУР теперь было нельзя. Все желающие выходили для этой цели во двор, где была установлена специальная урна. Место это было несколько на отшибе, и от окон управления его закрывали густые кусты. Вышел туда и начальник технического отдела. Присел на скамейку, щелкнул зажигалкой и задумчиво зажал в руке сигарету. Дождавшись, пока прочие любители покурить вернутся в здание и на площадке никого не останется, он вытащил из кармана мобильный телефон. Не свой навороченный смартфон, а обычную дешевую модель. Нажал кнопку и подождал, пока телефон включится. Набрал номер.
– Валя? Это я… Он согласился…
Нажав кнопку отбоя, он вытащил из телефона сим-карту, сломал ее сильными пальцами и выбросил в урну. Положил аппарат на асфальт и растоптал его каблуком. Сгреб в кучку обломки и, проходя ко входу в здание, выбросил их в решетку водостока. Подойдя к входу, оглянулся, поправил фуражку и толкнул тяжелую дверь…
Москва.
Старая площадь.
Кабинет Каменского
– Прошу всех садиться! – хозяин кабинета сегодня выглядел неважно, но со своего места встал и рукою указал вошедшим на кресла. – Повестку дня вы знаете, поэтому перейдем сразу к делу.
Народ зашелестел бумагами.
– Итак, Имперец вернулся… Не успели мы и дух перевести.
– Ошибка или подделка исключены? – подал голос один из гостей.
– Проведенная фоноскопическая экспертиза подтвердила подлинность его голоса, – откликнулся на эту реплику представитель вспомогательного корпуса. Сегодня это был пожилой полковник, неплохо говорящий по-русски.
– Хм… кто-то говорил нам, что он умер, – вставил свое слово один из гостей. – Жаль, что это оказалось дезинформацией…
– Всем жаль, не только вам! – откликнулся хозяин кабинета. – Прошу высказывать свои соображения! По предстоящему делу!
– Ммм… а болезнь этого… Ну, журналиста, может чем-то помешать?
– На следующий день все материалы будут лежать в интернете, – пожал плечами Каменский. – Пробовали уже…
– Тематику передачи так и не удалось выяснить?
– Увы… Волин больше ему не звонил. Да он всегда делает это только один раз…
– В данном случае есть одна особенность, – подал голос молодой человек в углу кабинета – представитель технической службы одного из федеральных каналов. – Имперец запросил широкополосный доступ в интернет – раньше такого не было!
– Он пояснил – будет передача данных в студию.
– Или последующая передача их уже в сеть.
– А что это меняет? Ну, отрежем мы Огневу интернет… пойдет передача только по телевидению. И знаете, что скажут уже вечером?
– Что же?
– Что мы все – ВСЕ! – поднял голову хозяин кабинета, – испугались аргументов одного-единственного человека!
– Можно попробовать установить место передачи данных, – поднял палец полковник «помогальников».
– Да, Городнянский тоже отдал такой приказ.
– А мы попробуем сделать это с в о и м и возможностями.
– Буду только рад. Только попробуйте в этот раз обойтись без стрельбы и использования авиации, хорошо? Пресс-служба президента уже из кожи вон лезет, пытаясь хоть как-то обосновать такие вот акции…
– Мы можем устроить так, что ни один самолет или вертолет корпуса вообще не взлетит в этот день. В смысле – в Москве. У вас это называется регламентные работы…
– Уж сделайте одолжение, господин полковник! Нам только в Москве ракетного удара не хватало!
– Хорошо. Это мы можем вам обещать.
Вот и вышла операция на финишную прямую. Два дня осталось – а полгорода уже на ушах стоит. Огнев, чертяка, обещание сдержал. Так анонсировал будущую передачу, что в назначенный день даже слепоглухонемые до телевизоров доползут. И где он, собака, такие словесные обороты раскапывает? Ведь чушь какая-то – а за душу берет! Не хватало только плаката на верхушке Останкинской телебашни – все прочее он уже испробовал. Небось денег срубит… А читая список аккредитованных на передачу журналистов, я только в затылке чесал. Они там что, на плечах друг у друга сидеть станут?
Ну и наши парни постарались, не без того. Каких только слухов они не вывалили в интернет за последние два дня!
Все ждут, напряглись и гадают – что скажет Имперец на этот раз? Марк Твен был прав – «слухи о моей смерти» оказались очень даже сильно преувеличены! Ибо в чудесное воскресение народ поверил мгновенно! Даже без подсказок и пояснений как-то обошлось.
Напряглись и силовики, зачем-то выставившие пару дополнительных нарядов у телецентра. Отменили выходные у всех спецподразделений. Да и вообще – у всей городской полиции. Правда, на улицу никого выводить не стали – все мирно сидели по казармам и отделам.
Притихли и «помогальники». По имевшимся данным, они демонстративно устроили трехсуточные регламентные работы на своей технике. Мол, свои проблемы решайте сами.
Что ж, будем ждать.
У нас, в принципе, все готово, роли, что называется, расписаны. Компьютерщики третий день не вылезают из своей берлоги – им даже жрать туда таскают. Дым у них там стоит коромыслом.
А вот я валяюсь на диване и отсыпаюсь. Набегался за последние-то деньки, вот и пробило на сон.
Странное дело, мы все так долго шли к этому рубежу, готовились, выкладывались из последних сил. Но вот он – рубеж. С этого места – только вперед. Поздно уже тормозить, все силы напряжены для решающего действия – для последнего рывка.
А не выйдет ли так, что рывок этот станет действительно последним?
Кое для кого – очень возможно, что и станет.
Я не фаталист, но отчего-то уверен в том, что первую свою «дистанцию» пробегу.
А вот дальше…
Балашиха.
Штаб отдельной полицейской дивизии (бывшая дивизия им. Дзержинского)
– Вот такой нам дан приказ… – начальник штаба дивизии подполковник Демидов бросил на стол бумагу.
«…поддерживать постоянную боевую готовность, чтобы в кратчайший срок выдвинуться для пресечения возможных массовых беспорядков…»
– Ну и что? – пожал плечами командир первого батальона майор Карпин. – Всегда так пишут…
– Да? Ну, на, полюбуйся – это те самые места, где беспорядки ожидаются… – и еще одна бумага спланировала на стол. – Совсем не то, что обычно – мы в такие места еще не захаживали.
– Ну-ка, ну-ка! Что это там такого понаписали? – протянули руки к бумаге уже несколько человек. Такое, на самом деле, было редкостью – обычно солдаты дивизии прикрывали все важные объекты в конкретной зоне. Иногда – в нескольких. А вот неожиданная смена дислокации – это было что-то новое!
– Так, поселок Грин-уотер… это где? Ага, нашел… Поселок Вотерхауз – и такой есть? И где ж такой? Ага, спасибо, и сам уже вижу… Мужики! Я чего-то не врубаюсь – мы кого и от кого прикрываем?
– А че тут неясного? «Десантников» – это их поселки…
– Да? И от кого же? У них там своя охрана есть!
– Есть. Точно такая же – импортная. Даже с автоматами, местную полицию на порог не пускают.
– А они тогда что делать собираются? Семечки лузгать? И кто, кстати говоря, на них вдруг нападать собрался?
– Послезавтра Имперец хочет задвинуть по телевизору какую-то компру на этих деятелей.
– Точно? – автоматически все офицеры повернулись к телевизору.
– Блин! Послезавтра!